Улики исчезают в полночь
Шрифт:
Нужно действовать, причем чем скорее, тем лучше. Василиса чувствовала, что преступник вышел на финишную прямую, раз повторился со звонком. Он угрожал ей и сегодня утром. Василиса ничего не сказала впечатлительной Юльке, скрыла этот звонок и от братьев Карамазовых. Пока нет прямой угрозы, их лучше не задействовать, они могут наломать дров.
– Пойдем отсюда, – предложила она Гатчиной, проследив за успешным отъездом съемочной группы.
– Может быть, обойдем и с другой стороны… – Юлька чувствовала вину. И как только она не сдержалась? Это ее первая
– Не будем обходить, – помотала головой Василиса, – поедем к Левиной. Мы с ней договорились.
Юлька знала, что Василиса собиралась «В последний путь». В смысле названия магазина похоронных принадлежностей, где Машка работала кассиром и, как выяснилось, приемщицей заказов одновременно. Она должна была сообщить, когда Аркадий Сидорович соизволит посетить свое заведение. Обычно он приходил в полдень. Василиса посмотрела на часы, взяла Юльку за руку и повела к машине.
Магазин «В последний путь» находился на отшибе. Почему-то все товары подобного рода предпочитают продавать в малоприметных местах. Впрочем, в родном городе у Аркадия Сидоровича Плешь отчего-то не было конкурентов, а потому в рекламе своих товаров и услуг он не нуждался.
Торговля шла ни шатко ни валко. Земляки, к великому сожалению Аркадия Сидоровича, не умирали как мухи, а цепко держались за хилые жизни. До такой степени цепко, что за весь день магазин мог посетить всего один покупатель.
Аркадий Сидорович списывал невезение на новомодную диету солнечным светом и водой и надеялся, что в скором будущем все изменится к лучшему. Став депутатом городского собрания, он мог бы узаконить курение в общественных местах, а еще лучше в больницах, поликлиниках и школах. Все равно курят, так пусть это делают законно. Еще он мог бы разрешить эвтаназию, запретить психотерапевтов, еще… Да, вариантов было много.
Вошедшие после полудня в магазин две девушки с первого взгляда посулили ему немалую прибыль. Особенно та, что была одета в строгий классический костюм, этакая элегантная простота, и обута в дорогие туфли на шпильках. Она решительно прошествовала к прилавку, на ходу изучая застывшего возле двери директорского кабинета Аркадия Сидоровича.
«Море волнуется раз…» – подумала, глядя на Плешь, Василиса.
Через два мгновения он «отмер».
– К вашим услугам, дамы! – Аркадий Сидорович поспешил навстречу девушкам. – Все к вашим услугам!
– Да, – пискнула Маша со своего места за кассой, – мы готовы на все, чтобы помочь вам достойно отойти в мир иной!
– Машенька, – укорил ее Плешь, – сколько раз я вам говорил, чтобы вы следили за своей речью. Дамы не сами собираются отойти в мир иной. У них… – И он вопросительно уставился на Василису.
– У нас упокоилась двоюродная бабушка. – Василиса озвучила заранее заготовленную легенду.
– У них упокоилась двоюродная бабушка! – искренне обрадовался Аркадий Сидорович.
– Какая радость! – воскликнула Маша, но тут же осеклась и поправила себя: – Какое горе!
– Да, – согласилась с ней Василиса, незаметно подмигивая, – горе.
– Мы вам поможем с ним справиться! – воодушевленно заявил Плешь. – Соединим, так сказать…
– Каким это образом? – испугалась Юлька, прячась от Могильщика за спину Василисы. – Соедините нас с ней?!
– Соединим желаемое с действительностью, – гордо пояснил Аркадий Сидорович и подвел Василису к выставленным образцам венков. – Какую надпись вы желали бы увидеть на траурной ленте?
Подготовленная легенда дальше упокоившейся двоюродной бабушки не распространялась, так что пришлось импровизировать буквально на ходу.
– Какую вы сами посоветуете, – мудро заметила Василиса.
И Аркадия Сидоровича понесло.
Он принялся хватать венки и демонстрировать траурные ленты, одновременно с этим обращая внимание покупательницы на качество предлагаемого товара. Цветочек к цветочку, веточка к веточке. Он так самозабвенно обо всем рассказывал, что Юльке стало тоскливо. Она, инстинктивно опасаясь за свою безопасность – Могильщик, он и есть могильщик, да еще к тому же и фанат своего дела, – попятилась в сторону кассы и остановилась, уперевшись в нее попой.
– Как ты можешь здесь работать? – прошептала она Маше.
– Зато у меня уйма времени. – Та показала ей из-под прилавка детективный покет. – Покупателей мало.
– Я бы не смогла сидеть среди гробов, – покачала головой Юлька, глядя на то, как от венков Плешь перебежал в их сторону.
– Какой предпочитаете? Имеются все цвета на любой вкус и выбор! – суетился он возле Василисы.
Василиса изобразила глубокое раздумье. Если аванс за венок был еще вполне приемлемым и за ним можно было не возвращаться, то тратиться на гроб она не собиралась.
– Розовый! – объявила Василиса.
– Розовый? – повторил озадаченный Аркадий Сидорович.
– Да, – кивнула Василиса, – наша двоюродная бабушка любила розовый цвет. – Она печально улыбнулась. – Представляете, она была оптимисткой! Это в наше-то время.
– Не представляю, – честно признался Плешь, его оптимизм ограничивался мечтами о свидании с кассиршей.
– Я тоже мало представляю, что именно хотела бабушка, – заявила Василиса и принялась фантазировать. – Но ее последним желанием был розовый гробик с белыми рюшечками, мягкой подушечкой, такой милый и ни к чему не обязывающий стиль Барби… – Теперь понесло Василису.
Маша и Юлька с изумлением смотрели на то, как она перебегала от одного к другому деревянным ящикам, заглядывала под их крышки и что– то щебетала.
– А на складе?! – спросила Василиса, когда осмотрела содержимое всех гробов.
– Что на складе? – не понял Аркадий Сидорович.
– Может быть, – предложила Василиса, – нам с вами присмотреть желаемую бабушкой расцветку на складе?! Из этих, – она кивнула в сторону деревянных ящиков, лакированных или обитых плюшем, – ничего бабушке не подходит.