Ульмигания
Шрифт:
Пожар кончился так же быстро, как и начался. В прусских глиняных постройках, кроме кровель, сгоравших мгновенно, огню поживиться было нечем. Скот к тому времени уже выгнали на пастбища, так что ущерб был невелик. Сгорело несколько хижин, причем все — принадлежавшие Рендалу. Люди его, однако, уцелели. Все, кроме Милдены. Ее не могли найти. Рендал послал обыскать окрестности, но женно не оказалось ни в ближайшем лесу, ни в огородах.
Вождь смутно подозревал, что появление в Гирдаве железноголового воина, пожар и исчезновение Милдены как-то связаны. Но каким образом — не понимал. Одно он знал теперь наверняка — чтобы не навлечь на род и деревню еще большие напасти, нужно задобрить чем-то обиженного Короля оленей.
Сопровождение из витингов он оставил в Англете, поселке на берегу озера, откуда Анграпа берет начало. В лес Рендал
Рендал слез с коня, снял козла со спутанными ногами, вывалил на землю из мешка пучки омелы и склонил голову в знак почтения. Глаз, однако, не опустил — вглядывался в воина, сидевшего на высоком стройном жеребце в седле не прусской работы. Сомнения стали ворочаться в душе вождя. Он разглядел на оборотне кольчугу с наплечниками и нашитыми на грудь стальными бляхами, кольчужные голицы и щит, хоть и круглый, но больше обычного скайтана [22] и обитый железом. Все — предметы, презираемые пруссами, привыкшими больше полагаться на силу и ловкость, чем на качество бруньи. [23]
22
Скайтан — небольшой круглый щит пруссов.
23
Брунья — военное снаряжение, доспехи.
Пока Рендал пытался понять, откуда у местного оборотня чужеземные доспехи, тот спрыгнул с коня и отбросил голову в сторону. Вождь не видел, как она покатилась по траве, — не мог отвести глаз с открывшегося лица воина.
— Дилинг?!
Тот вытянул меч. Утреннее его появление с факелом, пожар, исчезновение Милдены — все встало на свои места. Рендал рванул меч из ножен.
Труп Рендала с глубокой раной в груди нашли поутру женщины Англеты, выпасавшие в лесу коз. Их привлекли отчаянные вопли голодного, очумевшего от запаха крови связанного козла.
Глава 8
В отличие от неизвестно кем и когда построенных замков Хонеда [24] или Рагайны, городище Твангсте было почти не укреплено. Многоликий и разноязычный город на правом берегу Преголлы [25] хранил только частокол да громкая слава самбийских витингов, на чьей территории и устроился Твангсте. Впрочем, городище давно уже расползлось за пределы ограды, а самбы старались не вмешиваться в ход его жизни, и бывшее укрепление в устье реки, поставленное Великим Воином Само [26] для защиты Ромовы от вторжения с юга, превратилось в большое торжище. Сюда стекались товары и купцы Прибалтики и Скандинавии. Балты везли мед и меха, нордманы — ткани, оружие и рабов. Здесь же у морских волков был и свой поселок, где они отдыхали после набегов на христианскую часть Европы, пополняли дружины, продавали и обменивали добычу. Многие из тех, кто владел домами и складами в поселке нордманов, родились тут же, в Твангсте, и никогда не видели скалистых берегов своей родины. Связи Ульмигании и Скандии были столь давними, а культура и верования так схожи и настолько укреплены родственными отношениями, что поклонники Одина не чувствовали себя в гостях в стране Перкуна. У обоих народов были одни ритуалы, одна письменность — руны, один кумир — меч и один враг — христианство.
24
Замок Хонеда — на берегу залива Фриш-Гаф, на его руинах построен замок Бальга.
25
Преголла — прусское название реки Прегель.
26
Само (или Замо) — второй из двенадцати сыновей короля Вайдевута, легендарный прародитель самбов.
К тому времени новая религия сильно потеснила воинов Скандии, заставляя тех, кто остался верен себе, искать новые земли. Многим из них Ульмигания стала прибежищем. Наводившие ужас на города запада Европы морские волки и свирепые пруссы, которыми пугали детей матери в славянских странах, мирно и весело уживались в Твангсте. А когда крещеные даны, решив облагодетельствовать пруссов крестом, высадились на западном берегу Самбии, их соплеменники — язычники из Твангсте и других колоний — вместе с самбами яростно бросились защищать Ульмиганию. И даны навсегда забыли дорогу к Витланду, [27] предпочтя иметь дело с более робкими северными соседями пруссов.
27
Вит ланд — вульгарно: «Страна воинов» — западная часть Самбии. Так было принято переводить этот топоним в те времена и позже. На деле этимология слова «витинг», от которого произошли «витязь» и «викинг», древнее и значит «беловолосый» (см. древнеисландское «Hwitingr»). Во времена, предшествующие описанным, у народов бассейна Балтийского и Северного морей топоним Витланд значил — «Страна белых людей», или, проще, «Белая страна» (ср. англ. «Whiteland»).
Дилинг был вармом. Но его род, род Выдры, был тесно связан с одним из родов нордманов. Когда барты Рендала выступили против вармов, дружина морских волков помогла Дилингу отразить нападение. Помогли нордманы и в другой раз, когда вармы, подчиняясь приказу Кривы, были вынуждены изгнать Дилинга. Родственники из поселка скандиан в Твангсте устроили опального витинга на одну из лодей, уходившую торговать в Рутению. Скандиане называли эту страну Гардарика. Палочка с насечками — рунами, врученная Дилингу в Твангсте, помогла ему занять сразу достойное место в дружине одного из князей рутенов.
Деловая жизнь кипела в центре Твангсте, в торговых рядах, а на окраине, в поселке морских волков, пруссы появлялись редко. Так что Дилинг какое-то время мог пользоваться гостеприимством нордманов. Но он понимал, что в конце концов Крива умом ли, с помощью ли богов вычислит его, и тогда неизвестно, как поведут себя нордманы. Вряд ли они захотят навлечь на себя гнев Верховного Жреца и станут защищать дальнего родственника варма. И хотя Бьорн, хозяин склада, где прятались Дилинг с Торопом, не выказывал опасений на сей счет, с каждым днем Дилингу становилось все тревожней. Единственное, что удерживало его в Твангсте, — слепой Тороп. Дилинг не мог придумать, как снять с него заклятие.
Ясно, что это мог сделать любой вайделот, но обращение к нему было равносильно самоубийству. Скандианские жрецы в Ульмигании не появлялись, но они и не так ревниво оберегали тайное знание, как вайделоты, и кое-кто из морских волков был посвящен в тайны рун. Это и держало Дилинга в поселке. Он надеялся, что появится человек, который снимет с Торопа слепоту. Но время шло, Бьорн внимательно присматривался ко всем, прибывавшим в город, но воина, в такой степени овладевшего магией, чтобы разрушить козни вайделота, не было. Все решилось, когда Дилинг привез Милдену.
Ночью раздался условный стук. Дилинг, держа наготове нож, приоткрыл дверь сардиса. [28]
— Это я, — сказал Бьорн. — Хочу угостить тебя пивом.
По тому, что тот говорил на нордманском и пригласил на пиво одного его, Дилинг понял — предстоит разговор.
Они прикончили один жбан, посетовали, что зверя стало меньше, а шкурки хуже, решили, что зима будет не очень холодной, принесли второй жбан, и только тогда Бьорн спросил:
— У тебя появилась женщина?
28
Сардис — хранилище для зерна, амбар.
Дилинг промолчал.
Бьорн кивнул, будто получил ответ, и добавил:
— Беглая женно конунга из бартов.
— У тебя хорошие вайдимаи, [29] — сказал Дилинг.
— Хорошие, — согласился Бьорн. — По вашим законам мы должны немедленно выдать ее бартам.
— Я понял, — сказал Дилинг. — Мы уйдем еще до восхода солнца.
Бьорн поморщился:
— Отдай им женщину, Дилинг. От нее одни неприятности. Зачем она тебе?
— Мы уйдем, — повторил Дилинг.
29
Вайдимай — шпион, осведомитель.