Уловки любви
Шрифт:
Грейс вошла в столовую. Винсент сидел за столом, перед ним стояла наполовину пустая тарелка с едой.
— Вот ты где!
Грейс подошла к нему, и он поцеловал ее в щеку.
— Доброе утро, Грейс. Ты сегодня особенно хороша.
Она улыбнулась:
— Спасибо. Нам с Элис пришлось над этим потрудиться. Это трудно, когда твое тело похоже на громоздкую баржу, плывущую по реке, а не на изящный парусник. Каролина в положении всегда выглядела очень величественно. Даже перед самыми родами она не казалась такой неуклюжей, как я сейчас. А мне еще ждать больше месяца.
— Возможно, это потому,
— Да, наверное.
Грейс с тяжким вздохом села за стол. Винсент взял ее тарелку, подошел к буфету и стал накладывать еду.
— Тебе хочется сегодня утром яиц?
Грейс кивнула:
— И еще я хочу овсяный кекс и фруктовое пирожное. И пирог с мясом.
Винсент оглянулся через левое плечо и поднял брови.
— Похоже, ты проголодалась.
— Это все твой сын, у него хороший аппетит.
Винсент с улыбкой поставил перед ней тарелку с целой горой еды. Потом сел на свое место и стал пить кофе, пока она ела.
— Грейс, не хочешь ли сегодня позвать гостей? Может быть, леди Джоселин или леди Фрэнсин могли бы тебя навестить?
— Я бы предпочла провести день с тобой. — Грейс откусила еще кусочек тоста с яичницей и апельсиновым мармеладом. — Детская почти готова, я хочу, чтобы ты ее посмотрел.
— Возможно, завтра посмотрю.
Грейс подняла взгляд на мужа. Увидев серьезное выражение лица, она положила вилку.
— Винсент, что произошло?
— Ничего. Просто я подумал, что ты, возможно, не прочь провести время в компании, вот и все.
Грейс вдруг испытала неприятное ощущение в теле. Она прижала руку к животу в том месте, где почувствовала острую боль. У нее перехватило дыхание. Сделав над собой усилие, она несколько раз глубоко вздохнула, ожидая, пока пройдет боль в боку.
Винсент нахмурился.
— Тебе плохо?
— Все в порядке, — ответила Грейс, после того как боль ослабела. — Это был просто спазм. Наверное, я слишком долго сидела, мне нужно подвигаться. Мы можем погулять в саду?
— Я погуляю с удовольствием. Как только ты закончишь.
Грейс еще немного поела, но у нее уже не было такого аппетита, как еще недавно. Что-то было не так, и даже ребенок это чувствовал. Ее прихватила еще одна судорога в боку. Грейс допила чай, и они с Винсентом вышли в сад. Ей показалось, что пока они гуляли, Винсент обнимал ее крепче обычного, но она решила, что у нее просто разыгралось воображение. И она твердила себе, что когда он переплел ее пальцы со своими и в его прикосновении чувствовалась необычная настойчивость, это тоже была игра ее воображения. А то, что он всматривался в ее лицо так, словно хотел запомнить каждую черточку, — тоже плод ее фантазии.
Возле небольшого пруда в центре сада Винсент остановился. По спокойной поверхности воды плавно скользил прекрасный лебедь, несколько уток плавали от одного берега пруда до другого. Грейс и Винсент сели на каменную скамью и стали наблюдать за этой мирной сценой. Потом он ее поцеловал. На этот раз Грейс точно знала, что отчаяние в его поцелуях не было плодом воображения, оно было реальным. Они пробыли в саду дольше обычного, обоим не хотелось уходить в дом, не хотелось, чтобы этот прекрасный день заканчивался. Но Грейс нужно было отдохнуть, боль в ее спине не ослабевала, а, наоборот, усиливалась. И странное напряжение в боку не проходило, а пронзало ее с неприятной регулярностью. Наконец через некоторое время Винсент спросил:
— Ты не против вернуться в дом?
— Попозже. Я хочу еще немного посидеть с тобой.
Винсент улыбнулся, потом перевел взгляд на дорожку: в их сторону шел Карвер.
— Ваша светлость, пришел мистер Жермен. Кажется, он…
Кузен Винсента появился за спиной Карвера так быстро, что едва не сбил дворецкого с ног.
— Рейборн! Он вернулся! Паркер за ним следит.
Винсент одеревенел рядом с Грейс, и у нее кровь похолодела в венах. Ее сердце сжал такой страх, равного которому она еще никогда не испытывала.
— Нет, Винсент, не уходи! Плюнь на него!
— Грейс, я не могу. Ты знаешь, что не могу.
— Тогда пошли за Веджвудом и Кармоди. Не ходи туда, пока они не смогут пойти с тобой.
Он не ответил, но привлек ее к себе и крепко поцеловал в губы.
— Я скоро вернусь, не беспокойся.
Он уронил руки по бокам.
— Винсент, нет!
Грейс не могла побороть страх, он слышался в ее голосе. Ее охватила паника, и ей стало трудно дышать. Винсент помедлил.
— Рейборн, поторопись! — рявкнул Жермен. — А то ты его упустишь!
— Грейс, мне нужно идти.
Винсент снова привлек ее к себе и в последний раз поцеловал ее в губы. Грейс неистово хотелось удержать его, не дать ему уйти. Но стоило ей только увидеть решительное выражение его лица, как она поняла, что это бесполезно. Она подняла голову и поцеловала его со всей страстью, какую чувствовала, со всей любовью, какая в ней только была. Он опустил руки. Она обхватила себя. Чувство потери от того, что его тело больше не касалось ее тела, было таким сильным, что она чуть было не упала на колени.
— Карвер!
Дворецкий мгновенно оказался рядом с ними.
— Позаботься о своей госпоже.
— Обязательно, ваша светлость.
Винсент повернулся, и вот его уже не было, звук его шагов постепенно стих. Грейс смотрела ему вслед, стараясь не разрыдаться, потом обняла руками свой живот и резко втянула воздух — ее снова пронзила острая боль.
Глава 20
Грейс нервно ходила по кабинету Винсента, как зверь по клетке. Ей было необходимо находиться здесь, в его комнате, где она чувствовала себя ближе всего к нему. Здесь она легко представляла его за письменным столом, вдыхала чистый запах, который всегда напоминал ей о нем. Если же она закрывала глаза, то словно наяву слышала его глубокий голос. Грейс погладила живот, борясь со слезами, а они так и норовили пролиться. Должно быть что-то, что она может сделать. Она не знала, как переживет, если с Винсентом что-нибудь случится. В ее сознании мелькнула картина: Винсент с побелевшим лицом лежит на земле, у него течет кровь, которую впитывает земля. Чтобы не закричать, она зажала себе рот руками. Не надо было его отпускать! Нужно было что-то сделать, чтобы удержать его дома. По крайней мере до того, как прибудут Веджвуд и Кармоди.