Ультиматум Борна (др. перевод)
Шрифт:
– В фирме торговых автоматов «Атлас» на Лонг-Айленде, – невнятно ответил Деллакроче.
– Кто ее владелец?
– Я не знаю... Мы в основном работаем прямо из дома, «мы» это человек пятнадцать – двадцать... Понимаете, что я имею в виду? Мы обслуживаем торговые автоматы и присылаем отчеты на фирму.
Холланд взглянул на Конклина: оба тут же улыбнулись. Одним ответом мафиози поставил себя в ряд множества потенциальных информаторов: Никколо не был новичком в делах такого сорта.
– Кто платит вам деньги, мистер Смит?
– Некий мистер Луис Дефацио – вполне респектабельный бизнесмен, насколько мне известно. Он дает нам задания.
– Вам известно, где он живет?
– На Бруклин-Хайтс, это рядом с рекой... Мне так сказали.
– Куда вы направлялись, когда наши люди перехватили вас?
Деллакроче поморщился, на секунду прикрыв опухшие глаза, прежде чем ответить:
– В одну из клиник для алкоголиков и наркоманов где-то к югу от Филли [113] – это вы уже знаете, мистер Большая Шишка, – ведь вы нашли карту в машине.
113
Филадельфия (жарг.).
Холланд тут же выключил магнитофон.
– Можешь считать, что ты уже на пути к Гаттерасу, сукин сын, – пригрозил он.
– Эй, вы задаете вопросы по-своему, а я отвечаю по-своему, о'кей? Там действительно была карта – всегда есть карта, – потому что все мы должны возить этих наркоманов в ту лечебницу по проселочным дорогам, и возить так, словно это сам президент или даже don superiore [114] отправляется на встречу куда-то в Аппалачи... Дайте мне блокнот и карандаш, и я нарисую вам, где находится это место, нарисую все вплоть до медной дощечки на въезде. – Мафиози поднял здоровую правую руку, его указательный палец был направлен в сторону директора ЦРУ. – Все будет как надо, мистер Большая Шишка! Я не хочу спать с рыбами, capisce?
114
Глава мафии (ит.).
– Но вы не хотите, чтобы это осталось на пленке, – сказал Холланд с ноткой озабоченности в голосе. – Почему?
– Пленка – это дерьмо! Как вы сказали? Голос на пленке? Чепуха! Вы что, думаете, наши люди не смогут пробраться в то место, где она будет лежать? Ха-ха! Этот ваш трахнутый доктор мог быть одним из нас!
– Только не он, но мы собираемся добраться до одного военного врача, который действительно ваш. – Питер Холланд взял со столика блокнот и карандаш и протянул их Деллакроче. Магнитофон он не включал: игра в поддавки кончилась, началась настоящая работа.
В самом центре нью-йоркского Гарлема, где-то между Бродвеем и Амстердам-авеню, шатаясь шел огромный взъерошенный негр лет тридцати пяти. Его мотнуло к исщербленной кирпичной стене обшарпанного многоквартирного дома: он оперся о нее и соскользнул на тротуар, где и остался сидеть, раздвинув ноги и склонив небритое лицо к воротнику изорванной рубашки из запасов армии США.
– Ну и видок у меня, – тихо произнес он в микрофон, спрятанный под одеждой. – Представляю, как я появился бы в таком виде в универсаме в каком-нибудь белом районе в Палм-Спрингс.
– У тебя все отлично, – последовал ответ из громкоговорителя, вшитого в воротник рубашки агента. – Мы наблюдаем за всем районом и будем держать тебя в курсе событий. Тот автоответчик так заклинило, что он свистит и прямо дымится.
– Как же вам, белым браткам, удалось пробраться в тот вертеп наверху?
– Надо рано вставать – так рано, чтобы некому было замечать, какого цвета твоя кожа.
– Мне просто не терпится посмотреть, как вы будете оттуда выбираться: пожалуй, это потруднее, чем верблюду пройти через игольное ушко. Кстати, раз уж заговорили на эту тему: полиция предупреждена о нашей операции? Не хватает только, чтобы меня сцапали с такой заросшей мордой... Рожа чертовски чешется и совсем не нравится моей новой жене, с которой я расписался всего три недели назад.
– Надо было оставить первую, приятель.
– Смешной ты белый мальчик. Ей не нравились часы моей работы и география. Ну, например, что я пропадаю по нескольку недель где-нибудь в Зимбабве. Прием?
– У «синих мундиров» есть твое описание, кроме того, они имеют представление о сценарии: ты участвуешь в федеральной операции, поэтому они оставят тебя в покое... Подожди!! Хватит болтать. Должно быть, это тот, кто нам нужен: у него к поясу пристегнута сумка телефониста... Точно. Он направляется к подъезду. Он – твой, император Джонс.
– Смешной белый мальчик... Вижу его и должен сказать, что он похож на растаявший шоколадный крем. Чертовски боится войти в этот дворец.
– Что означает: он-то нам и нужен, – произнес металлический голос. – Это хорошо.
– Плохо, мальчик, – возразил ему агент-негр. – Похоже, он ничего не знает, и между ним и источником устроены преграды, плотные, как патока.
– Э? А как же тогда ты догадался об этом?
– Это технический вопрос. Я должен увидеть, какие цифры он будет вводить в свою электронную систему устранения повреждений.
– Что, черт подери, это означает?
– Может, он и тот, кто нам нужен, но он, кроме того, напуган, и вовсе не этим местом.
– Что это значит?!
– У него все на морде написано, дружок. Он вполне может ввести неверные цифры, если заподозрит, что за ним наблюдают.
– Это уж чересчур, приятель.
– Он должен продублировать цифры, соответствующие номеру неизвестного нам телефона, чтобы туда можно было переключать звонки...
– Брось, – перебил голос из воротника. – Я не очень секу в высоких технологиях. Кроме того, наш человек сидит сейчас в этой компании «Реко...», или как там еще. Он ждет только тебя.
– Тогда надо работать. Конец связи... Следите за мной. – Агент встал и пошатываясь вошел в подъезд ветхого здания. Монтер успел подняться на третий этаж, где повернул в узкий грязный коридор: очевидно, он бывал там раньше, потому что уверенно шел, не глядя на затертые номера квартир. Дело немного упрощается, с радостью подумал агент ЦРУ... Он чувствовал, что полученное им задание выходит из сферы компетенции Управления. Какая там, к черту, сфера компетенции! Это явно незаконное дело...
Агент перепрыгивал сразу через три ступеньки, стараясь не шуметь. Благодаря кедам шум ограничивался неизбежным потрескиванием старой лестницы. Прижавшись спиной к стене, он заглянул за угол вдоль захламленного коридора и увидел, как монтер установил три разных ключа в вертикальные замки, по очереди повернул их и вошел в последнюю дверь с левой стороны. Агент подумал, что эта задачка не из легких. Едва объект наблюдения успел закрыть за собой дверь, он бесшумно пробежал по коридору и остановился у двери, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Не слишком хорошо, но и не слишком плохо, подумал он, услышав щелчок замка – только одного: монтер явно торопился. Приложив ухо к обшарпанной двери, агент задержал дыхание, чтобы даже вырывавшийся из легких воздух не мешал ему слушать. Через тридцать секунд он выпрямился, выдохнул, потом глубоко вдохнул и вновь приложил ухо к двери. Слова звучали приглушенно, но агент все равно сумел понять, о чем речь.