Ультиматум Борна
Шрифт:
– Привет, незнакомец. Я бы все же предпочел обращаться к вам по-старому. Особенно после того, как вы произнесли это имя.
– Вы это про Алекса?.. Хотя нет, это не может быть наш друг Алекс, мы же оба его знаем, – с пониманием произнес Борн и, тихо посмеиваясь, отошел от стола. – Вы имеете в виду Кактуса, не так ли?
– Я просто зашел спросить, нужно ли закрывать ворота, – ответил Джакс, игнорируя вопрос.
– Вы не обидитесь, если я скажу, что не думал о нем, пока не увидел вас?
– Некоторое сходство вполне очевидно. Вы закроете ворота?
– Доктор, вы ведь тоже многим обязаны Кактусу? – Джейсон решил добиться
– Я ему обязан стольким, что ни за что не стал бы впутывать его в это дело. Ради бога, он же старый человек, и к каким бы выводам ни пришли в Лэнгли, сегодня было совершено убийство, очень жестокое убийство. Нет, я бы не стал его ко всему этому привлекать.
– Но вы не я. Видите ли, я должен это сделать. Он мне никогда не простит, если я этого не сделаю.
– Не слишком ли вы самоуверенны?
– Доктор, закройте, пожалуйста, ворота. Когда они будут закрыты, я смогу включить сигнализацию.
Джакс замешкался, как будто не зная, что ответить.
– Послушайте, – сбивчиво начал он, – у большинства нормальных людей должны быть серьезные причины, чтобы так говорить и совершать такие поступки. Мне кажется, что вы вполне нормальный. Поэтому свяжитесь с Алексом, если я вам понадоблюсь… если я понадоблюсь старику Кактусу.
Доктор быстро вышел за дверь.
Борн повернулся и оглядел комнату. После того как Фланнаган и Рейчел уехали три часа назад, он уже успел исследовать каждый фут генеральского кабинета, а также его отдельную спальню на третьем этаже. Те вещи, которые собирался унести с собой, Борн сложил на кофейном столике и сейчас изучал их. Это были три коричневые кожаные папки одинакового размера, в каждой из них находились скрепленные пружинкой листы; это был настольный набор для заметок. В первой папке было расписание визитов, во второй – личная телефонная книга с именами и телефонами, записанными от руки; последняя папка предназначалась для учета расходов, но в ней почти не было записей. Кроме этого, на столе лежали одиннадцать листков из телефонного блокнота с разнообразными служебными записками, которые Джейсон обнаружил в карманах Свайна, плюс карточка с результатами игры из гольф-клуба и несколько записей, сделанных в Пентагоне. Наконец, здесь же был и бумажник генерала, в котором лежала целая книга внушительных удостоверений и очень мало денег. Борн мог бы передать все это Алексу в надежде, что будут обнаружены какие-нибудь зацепки, но, как ему казалось, ничего особенного или непосредственно относящегося к теперешней деятельности «Медузы» среди найденного не оказалось. И это его озадачивало, ведь должно же быть хоть что-то. Это же дом генерала, кабинет – его святая святых! Здесь должно быть что-то, он знал, он чувствовал это, но не мог найти. И Борн возобновил поиски, обследуя уже не фут за футом, а дюйм за дюймом.
Четырнадцать минут спустя, когда Борн снимал и переворачивал фотографии на стене позади стола, справа от застекленного эркера с мягкими креслами, который выходил на лужайку, он вспомнил, как Конклин сказал проверить окна и задернуть шторы, чтобы никто не смог проникнуть внутрь или увидеть, что происходит в доме.
– …Черт, зрелище, должно быть, довольно неприятное.
– Да уж, приятного мало…
Приятного было действительно немного. На стеклах эркера оставались брызги крови и кусочки кожи. А это что… медная задвижка? Она не только не была заперта, само окно было открыто –
Кто-то выбрался через это окно после выстрела, разнесшего генералу череп. Кто-то, кто не мог допустить, чтобы видели, как он выходит через переднюю и главный вход. Кто-то, кто знал дом, окружающую территорию… и собак. Жестокий убийца из отряда «Медуза». Черт бы его побрал.
Но кто? Кто был здесь? Фланнаган… жена Свайна! Они знали, они должны были знать!
Борн наклонился к телефону на столе; тот зазвонил, прежде чем его рука дотронулась до трубки.
– Алекс?
– Нет, Братец Кролик, всего лишь твой старый приятель. А я и не подозревал, что мы теперь запросто обращаемся друг к другу по имени.
– Это не так, простите, – быстро ответил Джейсон, с трудом сдерживая волнение. – Только что случилось нечто важное. Я кое-что обнаружил.
– Успокойся, мой мальчик. Чем я могу тебе помочь?
– Вы нужны мне здесь, там, где я сейчас нахожусь. У вас есть время?
– Давай посмотрим. – Кактус усмехнулся в трубку. – Я должен присутствовать на нескольких собраниях членов правления, а в Белом доме хотят, чтобы я пришел на важный завтрак… Так когда и где, Братец Кролик?
– Вы мне нужны не один, старина. Нужно еще три или четыре человека. Это возможно?
– Не знаю. А что ты собираешься делать?
– Тот парень, что отвез меня в город после встречи с вами… поблизости есть похожие граждане?
– Честно говоря, не уверен, но думаю, смогу найти парочку. А зачем они тебе?
– Для охраны. Все очень просто. Вы будете у телефона, а они будут из-за закрытых ворот сообщать окружающим, что это частные владения и посетители нежелательны. Особенно разные важные гуси на лимузинах.
– Что ж, братьям это должно понравиться.
– Перезвоните мне, и я сообщу, что надо делать. – Борн повесил трубку и тут же снял снова, дожидаясь длинного гудка. Он набрал номер Конклина в Вене.
– Да? – Алекс взял трубку.
– Доктор был прав, а я упустил нашего палача из «Снейк Леди».
– Жену Свайна, ты хочешь сказать?
– Нет, но она и ее говорливый сержант знают убийцу – они должны знать, кто здесь был! Поймайте и задержите их. Они меня обманули, так что сделка не состоится. Кто бы ни устроил это отвратительное «самоубийство», он должен был получить приказ от верхушки «Медузы». Он мне нужен. Он сэкономит наше время.
– Но мы не сможем до него добраться.
– Что ты сказал?
– Не сможем, потому что сержант и его любовница вне досягаемости. Они исчезли.
– Этого не может быть! Если я знаю Святого Алекса, а я его знаю, ты должен был следить за ними все время с того момента, как эта парочка ушла отсюда.
– Я следил с помощью электроники, а не вел визуальное наблюдение. Не забывай, ты настоял, чтобы мы не привлекали к делу «Медузы» ни ребят из Лэнгли, ни Питера Холланда.
– И что ты предпринял?