Улыбайлики. Жизнеутверждающая книга прожженого циника

Ганапольский Матвей Юрьевич

Марья Ивановна задумалась.

– Ну, есть КЗОТ, пойдут разговоры всякие в коллективе, – она с сомнением покачала головой. – Потом меня могут отстранить от руководства, как предательницу мира сказки…

– Либо наградить, как его спасительницу – это ведь ваши слова? Давайте сделаем эксперимент – вы мобилизуете коллектив и год будете сниться всем. Даже Диспетчеру, прости Господи. Подсуньте ему во сне русалку Стэллу, и пусть она ему целый год снится. Если он выживет – поверьте, через год будет другим человеком.

– Русалка

Стэлла – это аргумент! – по-деловому сказала генеральный директор. – Она у нас профессионал… Только это проверить надо, а лабораторных мышей у нас нет. У нас есть мыши из экипажа для Золушки, но они сейчас Золушку возят. Есть крысы из «Щелкунчика», но их крысиный Король такой интриган…Есть Белый Кролик из «Алисы в Стране Чудес», но он англичанин – ему это предлагать как-то неудобно, да и МИД сразу поднимет скандал…

– А чем я не подопытный кролик? – сказал я радостно, проклиная себя за то, что мне всегда больше всех надо. – Завещаю свое тело вашей широкой кровати, а душу – хорошим сказочным экспериментам.

– А результаты экспериментов научно опишем и отправим в «Науку и жизнь». Ладно, ложись, – приказала хозяйка. – Василий, взбей ему подушки!

Подушки оказались на натуральном пуху, а перины без той самой сказочной горошины, которая мешает спать настоящим принцессам. Хотя, возможно, горошина была – просто в моем роду у кого-то была голубая кровь. Такая мысль согревала душу на фоне предстоящего научного эксперимента.

– Марья Ивановна, – попросил я, – вы бы наших отпустили. Перевоспитались они уже. Колобок в депрессии…

– Во вторник, – твердо сказала Ягудина. – Сразу после экзамена. «Машу и Медведя» сыграют, и пусть твой Колобок катится на все четыре стороны. Давай спи. Жар-Птица ждет!..

Я медленно погружался в сладкий сон.

Жар-Птица терпеливо сидела на еле видимой радуге, излучая сияние, и ждала момента, чтобы присниться.

И совершенно зря!

Разве можно заснуть, если вашу кровать качает огромный мохнатый кот и оперным баритоном поет:

Придет серенький волчокИ ухватит за бочок!..

* * *

А ТЕПЕРЬ НЕСКОЛЬКО РАССКАЗОВ О СЕБЕ И О ТОМ, КАК Я ВИЖУ ЖИЗНЬ.

ОДНО ИЗ САМЫХ МОИХ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫХ КАЧЕСТВ – ЭТО САМОИРОНИЯ.

Я ВООБЩЕ СЧИТАЮ, ЧТО ЭТО ГЛАВНОЕ КАЧЕСТВО, КОТОРОЕ ПОЗВОЛЯЕТ ТЕБЕ ЖИТЬ ТАК, ЧТОБЫ У ТЕБЯ ОТ ЗАЗНАЙСТВА И ЗВЕЗДНОЙ БОЛЕЗНИ НЕ ПОЕХАЛА КРЫША.

ВОТ ПОЧЕМУ В ЭТОЙ ЧАСТИ КНИГИ ВЫ ВСТРЕТИТЕСЬ НЕ С ДЖЕЙМСОМ БОНДОМ И ДЖОННИ ДЕППОМ, А С РЕАЛЬНЫМ ГАНАПОЛЬСКИМ.

С МОИМИ

ЧУВСТВАМИ И ИСКРЕННИМ ОТНОШЕНИЕМ К ЖИЗНИ, КОТОРОГО Я НЕ СТЕСНЯЮСЬ. Я НЕ ЦИНИК, И ЭТО ТОЖЕ СЧИТАЮ СВОИМ ПЛЮСОМ.

В ЭТИХ СМЕШНЫХ И НЕМНОГО ГРУСТНЫХ РАССКАЗАХ Я ГОВОРЮ О СЕБЕ И МОИХ ДРУЗЬЯХ ОТКРОВЕННО И БЕЗ ПРИКРАС.

И КОНЕЧНО ЖЕ Я СМЕЮСЬ НАД СОБОЙ.

ЛУЧШЕ Я ПОСМЕЮСЬ НАД СОБОЙ ПЕРВЫМ!..

Ресторанные мучения

Однажды мы с женой бродили по Риму, пытаясь найти что-то вкусненькое. Внезапно в одной из улиц возле piazza Barberini мы увидели, что возле входа в ресторан стоит певец Паваротти, только в белой поварской одежде.

При ближайшем рассмотрении мы поняли, что этот человек просто очень похож на Паваротти, но ловко использует это сходство. Он оказался хозяином этого ресторана, и мы быстро подружились. Усевшись за столик, как-то сам собою начался разговор, и мы услышали от него удивительную историю этого ресторана.

Его прапрапрадед был конюхом у герцога, а в этом помещении была конюшня. Герцог был очень доволен своим конюхом и в конце концов подарил ему эту конюшню, но с условием – он не имеет права это место продать, иначе сразу потеряет право на собственность. Когда конюх ушел со службы, а из этого помещения увели лошадей, то он открыл там первую свою харчевню.

И вот уже почти две сотни лет тут работает ресторан. И даже настоящий Паваротти приходил сюда несколько раз обедать, о чем свидетельствуют фотографии на стенах.

Действительно, на стенах, в подтверждение слов хозяина, висели фотографии, где два одинаковых Паваротти весело улыбались в объектив.

Но главное произошло чуть позже.

Наш новый друг сел за соседний столик и сказал нам, что сейчас будет обедать.

Он отдал распоряжения, и черед минут пятнадцать наши глаза полезли на лоб.

Ему вынесли огромную миску спагетти. Именно миску, в которой обычно делают салат, когда принимают гостей.

Посыпав спагетти чуть ли не килограммом пармезана и отпив вина, наш друг принялся за дело.

Он опустошил миску до последней макаронины, но то, что произошло далее, вообще не вкладывалось ни в какие ворота.

Ему вынесли стейк.

Стейк был величиной с пиццу и толщиной в кирпич.

Я был во многих стейк-хаузах, но никогда не видел таких стейков.

Он снова отпил вино и принялся поглощать стейк с невероятной скоростью.

Вскоре его трапеза была закончена, он аккуратно вытер бороду салфеткой, и тут увидел наши вытянутые лица.

Усмехнувшись, он сказал, что сейчас обедать не будет – этой легкой закуски пока достаточно.