Улыбка Авгура
Шрифт:
И Нюся права.
– Послушайте, Макс - хороший, добрый, внимательный, но взрослый мальчик. Он мог поужинать с подругой в кафе. Он мог увлечься и потерять счет времени. Он мог влюбиться в подружку, у которой нет домашнего телефона, а все городские таксофоны раздолбаны. Да мало ли, что он мог! Оставьте его в покое, - Грета говорила с несвойственным ей воодушевлением, из чего я сделала вывод, что она в курсе Максовых дел и целиком на его стороне, - Если вы заявите в милицию, то Макса могут арестовать. Не забывайте, что он вместе со всеми давал подписку о невыезде, а мы не знаем, где живет его подружка. Может, она из пригорода или вообще из Твери. Подумайте об этом на досуге.
И Гретка права. Если Макс влюбился, то что ему какая-то подписка о невыезде? Так, фантик.
– Ника, - тетя обратила на меня взгляд, омытый слезами, - Почему ты молчишь? Скажи, наконец, что нам делать!
– потребовала она.
Все посмотрели на меня, ожидая окончательного вердикта. Бремя ответственности придавило меня к земле. Тяжела ты, шапка Мономаха...
– Будем ждать, - помассировав переносицу, решила я. Конечно, Грета права - Макс загулял. Рано или поздно это должно было случиться...
– Иди, тетушка, постарайся заснуть. Нюся, проследи, чтобы она приняла успокоительное, - сказала я, но вспомнила, что тетя проспала целый день, поэтому успокоительным ее не проймешь. Чтобы нейтрализовать тетину истерику, а это необходимо сделать во что бы то ни стало, потребуются более радикальные средства. Поэтому я сказала Нюсе на ушко, так, чтобы никто больше не услышал, - Нет, лучше дай ей снотворное, две таблетки.
Нюся хотела было возразить и даже открыла рот, но неожиданно передумала. Когда обе женщины, поддерживая друг друга, вышли из комнаты, я обратилась к кузине:
– Так где, говоришь, живет его подружка?
– Не знаю.
– Но ты говорила...
– Я предполагала.
– Понятно... Ты звонила его друзьям, знакомым?
– И ты туда же!
– недовольно воскликнула Грета, - Ладно, - быстро смирилась она, - Если хочешь, позвоню.
– Очень хочу.
Грета удалилась. В доме установилась благословенная тишина. Я выключила свет в холле и поднялась, привычно прихрамывая, в спальню. Постояла несколько минут в темноте, раздвинула мексиканские шторы и присела на широкий подоконник.
Сияющее небо раскинулось надо мной по-восточному роскошным шатром. Первые звезды, перебивая друг друга, зашептали о главном, о вечном, но я почти ничего не разобрала. Сказать честно, я не прислушивалась. Не то настроение было.
Вернулась поникшая Грета.
– Ну?
С нарастающей тревогой я ожидала, что она ответит, но совсем не удивилась, услышав:
– Макса нигде нет.
Кузина переминалась с ноги на ногу.
– И никто не в курсе про его подружку. Ника, ты думаешь, с ним... он... Макс попал в беду?
– Ничего такого я не думаю, - я выдержала испытующий взгляд кузины, Но говори тише: твоя маман услышит.
– Ника...
– она схватила меня за руку, - Ника...
Батюшки, да она волнуется! Впервые вижу, чтобы Гретка волновалась.
– Не паникуй раньше времени. Хорошо? Раз решили ждать до утра подождем. Иди, Грета, отдохни, я сама покараулю Макса, - но она не двинулась с места, и тогда я прикрикнула, - Иди же, прошу тебя!
Я настояла на своем, и Грета, зыркнув напоследок глазами-льдышками, ушла. Но пришла Нюся. Я готова была взвыть от отчаяния. Когда меня оставят одну? Почему они ополчились против меня? Что я им сделала?
– Лизавета уснула. Я дала ей две таблетки снотворного - до утра не проснется.
– Хорошо, иди и ты спать.
– Ника...
– Да?
– А как же Макс? Надо что-то делать, он пропадет один.
– Что делать?
– отозвалась я, - Ты знаешь? Я - нет.
– Может быть... в милицию?..
– Нет, Грета права, нельзя нам в милицию. Не забывай, что идет следствие. Если мы заявим, что Макс пропал, он станет подозреваемым номер один.
– Я могу пойти поискать...
– Где, Нюся? И как? Выйдешь на улицу и будешь кричать ау? Сама в милицию попадешь. А если Грета права, и Макс всего лишь загулял?
Старушка поджала губы.
– Нет, ты скажи, - прицепилась я, - Есть маленькая надежда на то, что Макс загулял?
Старушка не ответила, но гримаса тревоги и отчаяния, исказившая ее доброе лицо, красноречиво свидетельствовала о полном отсутствии надежды.
– Есть, - заявила я, вложив в голос непоколебимую уверенность, которой на самом деле не испытывала.
Напротив, я была убеждена: заведись у Макса интрижка, он бы давно проговорился: в лучшем случае я бы знала только имя интрижки, в худшем цвет волос, габариты, привычки и особые приметы, разбросанные природой по интимным местам, поскольку, однажды открыв рот, Макс не закрывал его часа полтора, а то и больше, скрупулезно припоминал все, что мог, часто утомляя слушателя ненужными подробностями. В последние часы многое изменилось, и худшее с лучшим поменялись местами. О, знай я приметы интрижки, мы бы с Гретой, которая не зря училась в художественной школе, составили фоторобот. Остальное - дело техники и терпения. Но примет я не знала, поэтому была убеждена - интрижки не существует.
Что-то случилось еще днем. Макс метался по дому, но никто из нас не поинтересовался, что, собственно, лишило его душевного равновесия. А надо было, надо. Мы так привыкли, что он сам обо всем рассказывает... Макс, вернись, пожалуйста!
– Ника, - сказала Нюся дрожащим от волнения голосом, - Я хотела сказать... Я хотела...
– и она осеклась.
Только бы Макс поскорее вернулся.
– Ты хотела что-то сказать?
– напомнила я.
– Да нет, это сейчас неважно. Как-нибудь потом, когда уляжется...
За открытым окном раздался неясный звук - то ли кто-то протяжно вздохнул, то ли ветер взъерошил траву. Мы с Нюсей замолчали, прислушиваясь. Тишина.
– Ты слышала?
– А ты?
Не сговариваясь, мы бросились из комнаты. Точнее, бросилась одна Нюся, а я, чертыхаясь, похромала за ней. Мне очень мешала тугая повязка на ноге, но боли как таковой я не чувствовала. Проклиная сторонников высотного строительства, я сползла со второго этажа и добралась до распахнутой настежь двери.
На крыльце увидела Нюсю, склонившуюся над черной бесформенной массой.
– Макс?
– я почувствовала, что силы оставляют меня и ухватилась за косяк одеревеневшими пальцами.
– Что здесь происходит?
– раздался над ухом встревоженный голос Греты.
– Помогите мне, - сдавленно прошептала Нюся, не разгибаясь, - Надо внести его в дом.
Грета отстранила меня, приподняла тело, издавшее слабый стон, за плечи и волоком потащила через порог. Кобылка. Нюся изловчилась и подхватила тело за ноги.
Если сломан позвоночник - ему конец, - запоздало и как-то отстраненно подумала я.