Улыбка Авгура
Шрифт:
Чудненько! Зубы на месте?
Я поспешила за доктором, уводящим "дорогушу";. Грета семенила следом.
– Возьмите, - протянула я деньги.
– Ну что вы, - нахмурился он и отвел мою руку в сторону, - Скорая помощь у нас пока бесплатная.
– Нет, доктор, вы перепутали, в нашей мышеловке бесплатным бывает только сыр, - я быстро сунула деньги в карман застиранного халата, - И если что понадобится... Грета, запиши телефон... Звоните без всяких там интеллигентских заморочек. Прошу вас, - смягчилась я, - Присмотрите за ним.
Само собой
Доктор с достоинством поклонился, поблагодарил, сказав, что купит для Андрея лекарства, которых, сами понимаете, в больнице не хватает.
Спала я в ту ночь беспокойно. Мне снился рыдающий дядя, присушеный насмерть Андрей, непонятно чьи похороны, комья глины, летящие на крышку гроба, пегая борода, скачущая мячиком вниз по улице, и прочая галиматья. Несколько раз я просыпалась от того, что кто-то тихо и без выражения, но довольно отчетливо окликал меня. Я всякий раз вскакивала с постели и спускалась в холл, чтобы открыть дверь. И всякий раз за дверью никого не оказывалось. Глюки.
К шести утра я так измучилась от кошмаров и беготни по лестнице, что решила больше не ложиться. К тому же вот-вот проснутся родственники и потребуют предпринять самые что ни на есть решительные действия, чтобы найти Макса. Тетя вцепится мертвой хваткой. Она считает, что я обязана заменить им дядю, - это понятно даже ежу. Не случайно сказала, что мы с ним похожи. Не похожи! Я против! Не хочу. Я не готова.
Мне надо подумать...
Крадучись, я проникла в гостиную, отыскала справочник, открыла нужную страницу, схватила телефон и, вернувшись в спальню, плотно прикрыла дверь. Страшно. Не думать, просто звонить. Городская больница.
Морг. Не зарегистрирован. Среди неопознанных лица с пегой бородой нет.
Я впервые в жизни перекрестилась.
Так, можно смываться. Быстро подобрала наряд, решительно отвергнув все пестрое, остановилась на широких трикотажных брюках, скрывающих тугую повязку на ноге (завтра можно будет снять совсем), и блузке с просторными рукавами, глухим воротом и вырезом, оголяющим спину на две трети. К светло-лиловому костюму подошли черные сандалеты без каблуков и черная шляпка из итальянской соломки. Прекрасная шляпка с большими полями и огромным лиловым бантом на затылке.
Наспех набросав записку, я на цыпочках выскользнула во двор, свернула в сад, где уселась под старой раскидистой грушей. Отсюда я могла вести наблюдение, оставаясь незамеченной. Самурай в засаде, нет, пардон, самурайка.
Мой наблюдательный пункт был хорош тем, что с него просматривались и крыльцо, и калитка. А тропинка, ведущая от дырки в заборе к дому, по которой меня вел Андрей, огибала грушу с правой стороны.
Стало быть, мимо не пройдешь.
Ожидание было тягостным - ничего значительного не происходило. Постепенно я начала изводиться.
Не знаю, чего я ждала. Чего-то. Что-то обязательно должно было произойти. Конечно, хотелось увидеть возвращение Макса, но на это я уже не рассчитывала. Пока я упрямо ждала неизвестно чего, в голове прокручивались
Силы небесные...
О чем я думала раньше? Ах да, я не думала - мне мешали. Мозг что-то такое фиксировал и даже подавал тревожные сигналы, но на этом дело стопорилось.
Тетя утверждает, что дядя вокруг нас. Я бы не отказалась задать ему несколько вопросов и получить ответы, но не через посредников, а напрямую. "Дядя,"; - обратилась я мысленно, - "Дай знать, права ли я";. А в ответ тишина. Только маленькая тучка набежала на раскочегарившееся солнце и прыснула мелким теплым дождиком. Через две минуты все было кончено. Х-м, дядя, это да или нет?..
Тишина.
Ну и не надо. Обойдусь сама. Значит так: все началось как обычно, то есть с дяди. Я говорю "как обычно", потому что без него не обходилось ни одно сколь-нибудь значительное событие. Все и всегда крутилось вокруг его низкорослой, тучной фигуры. Так было при его жизни. И так остается по сей день, несмотря на то, что от фигуры остался один пепел. Вот с этого все и началось. Сначала умер дядя, потом отравили Павлика, после чего пропал Макс, и в конце хулиганы избили Греткиного жениха. Что это - случайные совпадения? Х-м...
К своему удивлению, я обнаружила засаду. С расстояния десяти шагов за мной следил Сем Семыч, прячась в высокой траве. Ага, еще один самурай. Хитрюга понял, что явка провалена, и стал приближаться, подпрыгивая над высокой травой, только хвост мелькал.
– Ау!
Я те дам ау!
– Кыш!
– замахала я руками. Не хватало, чтобы кот привлек внимание. Проваливай!
Сем Семыч замер, склонив голову на бок. Мол, чего это ты, хозяйка, на солнце перегрелась? Чертяка.
Ладно, иди ко мне, - с нежностью подумала я. Только тс-с-с, не шуми. Он понял. Чинно сел рядом, положив кончик чудесного персидского хвоста на передние лапки, и замер.
Краем глаза я засекла Нюсю. Она вышла из дома, потопталась у калитки и побрела вниз по улице. За ней выскочила Грета и умчалась, хлопнув калиткой. Пошли искать Макса, а тетю оставили за диспетчера.
Соображают, - одобрила я.
Среди внезапно поднявшегося птичьего гвалта я различила посторонний щелчок и увидела небольшой белый прямоугольник, опустившийся в почтовый ящик. Дядя любил маленькие удобства, поэтому на тыльной стороне ящика имелось прозрачное оконце. Молодец, дядя, хорошо придумал.
Подлетев к калитке, первым делом я рванула ее на себя и высунула голову наружу. Длинная и прямая улица, уходящая вниз, под гору, была пуста, если не считать кур, купающихся у дороги в песке. Глюки. Не куры же опустили письмо. И не почтальон. Во-первых, для него поздновато. Во-вторых, опуская почту, он обычно тренькает велосипедным звонком, чтобы хозяева знали, что им привалило. Если я слышала, как щелкнул клапан почтового ящика, то услышала бы и более громкие звуки. Уверена: никто не тренькал. Да и не успел бы почтальон доехать на своем велосипеде до перекрестка и скрыться за углом.