Улыбнись, мой ангел
Шрифт:
Лекси подошла к сундуку.
– Что там?
Она попробовала открыть крышку, но та не поддалась. Тогда Дженна потянула за ручку сильней, и крышка, подняв тучу пыли, открылась. Дженна закашлялась и принялась рукой разгонять в воздухе пыль.
– Одежда! – пискнула Лекси, опускаясь на колени рядом с сундуком. – Мы можем в нее нарядиться. Мы так обычно играли с мамой.
И она принялась вытаскивать платье. Оно вытягивалось долго-долго, белое платье, отделанное старым, пожелтевшим кружевом.
– Это платье ангела?
– Нет, дорогая, Думаю, это подвенечное платье.
Странно. По словам Кары, Роза никогда не была замужем. Может, это платье ее сестры?
Сунув руку глубже в сундук, Лекси вытащила вуаль, пару длинных, до локтя, пожелтевших перчаток, потускневшую от времени серебряную расческу и щетку для волос. Груда вещей на полу постепенно росла. Вскоре на нее сверху лег переплетенный в черную кожу ежедневник. Пока Лекси примеряла вуаль, Дженна открыла его и села на пол.
На первой странице оказалось краткое посвящение.
– Моя дорогая Роза, – прочитала вслух Дженна, – в те минуты, когда ты решишь, что одинока, знай, что это не так. Если ты будешь прислушиваться к своему сердцу, то услышишь шепот тех, кто ушел перед тобой. Ты ангел, и однажды ты снова улетишь. Любящая тебя мама.
– Я же говорила тебе, что она была ангелом, – воскликнула Лекси, садясь с ней рядом.
– Верно, говорила, – пробормотала Дженна, переворачивая страницу.
– Что там еще написано? – полюбопытствовала Лекси.
Первая запись в дневнике была датирована 8 июня 1950 года.
– Сегодня мы похоронили Митчелла, – продолжила читать Дженна. – Вчера должна была состояться наша свадьба, но вместо этого я похоронила моего жениха, которого положили в твердую холодную землю. Я бросила розы на его гроб.
Я слушала достопочтенного отца Джекобса, который говорил о жизни Митчелла. Я знаю, его больше нет, но никак не могу в это поверить. Чувствую себя такой одинокой. Мама и девочки пытались меня приободрить, но сердце мое разбито. Не знаю, как мне жить дальше. Как мне жить одной, без него? Все наши планы, все наши мечты рухнули. Когда я пришла домой, то села за пианино и попыталась играть. Музыка всегда была моим утешением, но теперь даже она не приносит мне облегчения. Уже ничто никогда не будет так, как прежде.
Дженна снова посмотрела на свадебное платье.
– Наверно, это ее платье.
– Она так и не надела его, – сказала Лекси. – Какая жалость. Что еще она написала?
Дженна перевернула страницу. Следующая запись была сделана 14 июля 1950 года.
– После смерти Митчелла я пытаюсь занимать время поисками потерпевшего крушение корабля. Знаю, что у нас с мамой есть такая же родинка, как и у Габриэллы, девочки, пережившей кораблекрушение. Похоже, что каждая первая дочь наследует эту родинку.
Легенда гласит, что ангел выхватил Габриэллу из пучины вод и, держа ее за ножку, перенес в безопасное место, а затем бережно положил на землю на берегу. Родинка на ее пятке – это отметина, оставленная ангелом. Но в легенде ничего не говорится о родителях Габриэллы. Как они умерли? Кем они были? Как маленький ребенок потерял родителей?
Моя мать говорит, что каждая женщина, у которой есть такая родинка, пытается найти ответы на эти вопросы, но в отчетах о кораблекрушении ничего не сказано о родителях Габриэллы. Большая часть тех, кто выжил, утверждали, что не видели ребенка до того утра, когда корабль потерпел крушение. Как такое могло быть, если они пробыли до этого две недели на корабле? Была ли Габриэлла ангелом, посланным на землю, чтобы начать все заново? Некоторые считают именно так, но это сильно похоже на выдумку. Мне трудно и дальше верить в ангелов. Мне трудно понять, почему Бог забрал Митчелла таким молодым. Но я пытаюсь хотя бы чем-то занять себя.
Сегодня я ходила в библиотеку и кое-что там узнала.
Я нашла запись в дневнике Сэмюэля Мартина, одного из матросов корабля. Незадолго до того, как корабль разбился о скалы, он услышал звуки ужасной борьбы, выстрел и детский плач. К несчастью, ни на одном из тел погибших, выброшенных волнами на берег, не было пулевых ранений. Поэтому он был не уверен в случившемся. Я думаю, что на корабле, прежде чем он затонул, что-то произошло, что-то такое, что было связано с родителями Габриэллы, моими предками. Но узнаем ли мы когда-нибудь об этом?
Дженна перевернула следующую страницу, ожидая продолжения текста.
Но там стояла новая дата – эта запись была сделана два месяца спустя.
9 сентября 1950 года.
Со дня моей последней записи случилось многое.
Мать слегла с сильной лихорадкой. Ночью я смачивала ей лоб холодной водой и слушала ее сбивчивую речь – она говорила, что присоединится к моему отцу, который сейчас на небесах. Я пыталась заставить ее бороться за жизнь, чтобы она не уходила от меня и моих сестер, но она все слабела и прошлой ночью скончалась. Теперь мы остались одни. Мне предстоит воспитывать трех младших сестер, а также моего будущего ребенка. Как мне с этим всем справиться?
– У нее родился ребенок? – удивилась Лекси.
– Похоже на то, – ответила удивленная Дженна и перевернула еще одну страницу. Та была датирована 10 марта 1951 года.
– Сегодня я отдала моего ребенка. Мне довелось всего несколько секунд подержать его на руках и попрощаться с ней. Женщина, которая забрала ее, пообещала, что моя дочь будет расти в хорошей, любящей семье, которая даст ей то, чего не в состоянии дать я.
Это было самое трудное решение в моей жизни, но у меня не хватает денег, чтобы заботиться и о сестрах, и о малышке. Надеюсь, когда-нибудь я найду ее. Меня утешает мысль о том, что я всегда узнаю ее по родинке на пятке, ведь у меня точно такая же. Независимо от того, как далеко друг от друга мы будем находиться, нас будет связывать поцелуй ангела. Я засунула в ее одеяльце медальон, который мне подарил Митчелл, так что с ней навсегда останется вещица, связанная с ее родителями. Надеюсь, она простит мне, что я отдала ее чужим людям. Возможно, когда-нибудь судьба снова сведет нас вместе.
Дженна пролистала следующие страницы, но они оказались пусты. Она посмотрела на Лекси. Девочка сделалась неожиданно тихой и серьезной, на ее лице появилось задумчивое выражение.
– Что-то не так, дорогая?
– У мамы был медальон. Он открывался, и она говорила мне, что положит в него мой портрет. Как ты думаешь, это был медальон Розы?
– Не знаю, как он мог быть ее медальоном? – неуверенно произнесла Дженна и задумалась. Если у Розы была родинка и она отдала чужим людям дочь, у которой такая же родинка, как у Келли и Лекси…