Умельцы
Шрифт:
— Кхе… несколько неэтично. Мы работаем твоего Игорька и первым делом отбираем у него машину. Нормально это?
— Ну во-первых, автомобиль принадлежит фирме. Во-вторых, не навсегда отбираете. В-третьих, он сам себя поставил в такое положение.
— Логично, — сказал Купцов.
Так в распоряжении партнеров оказался «опель-фронтера» с водителем и сотовым телефоном.
— Чем еще могу помочь? — спросил Голубков.
— Деньгами, Витя, — ответил Петрухин. — Извини, но я чувствую, что предстоят расходы.
— Не вопрос, — сказал Брюнет, доставая бумажник. — Сколько?
— Желательно, чтобы долларов по триста-четыреста у каждого из нас было…
— Разорите вы меня, — с иронией сказал Брюнет, отсчитал и положил на стол деньги. — Работайте, мужики. Вы представить себе не можете, как меня сейчас душат и менты, и прокуратура. А теперь вот налоговая и УБЭП подключились, шерстят документы.
Мужики отлично представляли себе, как могут «душить» правоохранительные органы. Особенно когда имеют свои мотивы. А мотивы у убойщиков и прокуратуры были серьезные: дело-то не рядовое. И его, по идее, нужно раскрывать. Когда обнаруживается труп на пустыре, в подъезде, в подвале и нет никаких свидетелей и следов… Даже тогда глухарек портит отчетность.
Алексея Тищенко убили почти что на глазах двух свидетелей — Строгова и Черного. Убийцу видели как минимум трое. Место, время, способ совершения преступления известны. На месте преступления милиция была всего через час — работать можно по горячим следам. Тело в наличии. В наличии стреляные гильзы, пыжи и картечь. Улик, как говорится, вагон. Раскрывайте, господа сыщики!
Но дело забуксовало и определенно грозило перерасти в глухарь. Такая перспектива не радовала ни милицейское, ни прокурорское начальство. Естественно, на Брюнета начали давить, полагая, что он знает больше, чем говорит. Или ждали, что он сам нажмет на своих сотрудников… Пока Строгов сидел десять суток в «Крестах» и были основания считать, что он даст признательные показания, Брюнета особенно не трогали. Но Строгов так и не раскололся, из подозреваемого превратился в «свидетеля». Вот тогда за Голубкова и «Магистраль» взялись крепко. В принципе, работа «правоохранителей» могла полностью парализовать деятельность «Магистрали». На совершенно законном основании УБЭП имело право заблокировать счета, изъять компьютеры из бухгалтерии… Настроения подогревались конкурентами, и в питерских СМИ появилась заказная информация, связывающая фамилию Брюнета с криминальными кругами. Не было никаких сомнений, что напор компромата будет расти.
Разориться «в ноль» Брюнет, конечно, не мог. Кроме «Магистрали», у Виктора Альбертовича Голубкова было еще несколько дочерних фирм. Но «Магистраль — Северо-Запад» была основной. Даже видимый ее оборот составлял весьма солидную сумму и на порядок перекрывал доход от остальных фирм.
…Брюнет нервничал, давил на Строгова, грозил удержать все убытки из его, строговской, доли, но друг детства Игорек молчал как рыба. Тут не захочешь, а занервничаешь.
— Работайте, мужики, — сказал Брюнет. — С расходами не считайтесь. Главное — дайте результат. Это сразу все оправдает. Держите меня в курсе.
На этом расстались. «Олигарх» Голубков остался в своем шикарном кабинете с грузом проблем и газетой о собственном криминальном прошлом. А партнеры пошли потолковать с его заместителем.
Прежде чем направиться к Строгову, партнеры выкурили по сигарете в холле. Обилием зелени и солнечного света холл напоминал зимний сад. В просторном террариуме с песком, камнями и водоемом нежились две черепахи.
— Ну, что скажешь? — спросил Петрухин.
— Любопытно…
— Всегда поражался глыбкости твоих оценок, Леонид Николаич.
— Это правильно, Ты, Петрухин, молод еще. Опять же — я следователь. А ты кто? Тьфу, опер! Учись у мудрого сыскаря, мальчишка.
— А зато у меня теперь «опель-фронтера», — возразил Петрухин. — Я круче.
— Да, — сказал Купцов, ты теперь круче… «Опель» мне крыть нечем.
— Ну ладно. А все-таки: что думаешь?
— Думаю, а не Строгов ли стрелял в Нокаута?
— Хлипковат он, — с сомнением ответил Петрухин.
— Хлипковат, — согласился Купцов. — Но ведь молчит. А десять суток отбарабанил… Такие ребятишки, как правило, ломаются. А он свое гнет.
— Адвокат настропалил. Объяснил: гни свою линию — ничего не будет. Доказать-то ничего нельзя.
— М-да, интересное кино. Ну, пошли к господину Строгову?
— Пошли.
Кабинет у Строгова был в точности такой же, как у Брюнета. Увидев на пороге партнеров, Игорь Васильевич встал, сказал:
— Прошу… прошу. Чем могу?
— Можете, Игорь Василич, можете, — сказал Петрухин, усаживаясь.
— Если вы просто расскажете нам правду, — сказал Купцов, — то это сразу решит все проблемы. Или большую часть их.
— Я уже все рассказал, — ответил Строгов довольно твердо.
— Вы рассказали неправду, Игорь Василич… Да что вы стоите-то? Присаживайтесь. Вы в своем кабинете.
Строгов сел. Вытащил из кармана таблетки, повертел их в руках и снова сунул в карман.
— Я, — сказал он, — буду разговаривать с вами только в присутствии адвоката.
— Да брось ты, Строгов, — сердито произнес Петрухин.
— Душный вы человек, Игорь Василии… «В присутствии адвоката!» Глупости это. Разговаривать мы будем. Пройдем вместе в кабинет господина Тищенко, где вся эта НЕПРИЯТНОСТЬ произошла, и вы нам все расскажете. Но это потом. А сейчас поговорим о ваших телефонных звонках.
— О чем?
— О ваших телефонных контактах в дни, непосредственно предшествовавшие убийству Нокаута, — повторил Купцов.
— Зачем?
— Надо. Вот список ваших звонков. Мы полагаем, что среди них есть и телефончик убийцы, — сказал Купцов.
— Или ты ему из таксофона звонил? — равнодушно вставил Петрухин.
— Что?
— Или вы через пейджер общались?
— Я?..
— Ты, ты! — ткнул пальцем Петрухин. — На какой номер ты ему звонил?
— Я ему не звонил, — твердо ответил Строгов.
— Хорошо, — сказал Купцов. — Давайте поговорим об этих телефонах. Вот списочек. Скажите, пожалуйста, Игорь Василич, чей это телефон? За четыре дня вы пользовались им шесть раз.
— Этот? — Строгов всмотрелся в список, слегка прищуривая глаза, как это делают близорукие люди. — А, так это моего водителя телефон.
— Давайте проверим, — сказал Петрухин, придвинул «Панасоник» и потыкал пальцем в кнопки. — Але. Николай Иваныч? У тебя машина на ходу?.. Кто-кто? Конь в пальто. Готовься, скоро кататься поедем.