Умножители времени
Шрифт:
– Нет, сейчас не могу! Не могу поверить! Боюсь!
– Даниэла теребила в
руках платок.
– Завтра приходите, завтра к двенадцати. Дополнительный...
сеанс.
– Если угадаете три карты - приду! Нет - мы более не увидимся никогда.
Это "никогда" решило исход поединка "доверия с недоверием".
Помедлив менее, чем в случаях, когда приличные дамы отвечают "да", голосом
гортанным, хриплым, не поддающимся связкам, будто вырывающимся, как
Карловарские горячие источники из глубинных недр земли, Даниэла
выдохнула: "Две дамы и семерка. До завтра". Она резко повернулась,
наклонилась сильно вперёд, опустив голову вниз, и выбежала из кабинета, чуть
не толкнув пациента.
49
Глеб Сергеевич вернулся в свой номер. Он, конечно же, был взволнован.
Рыбка клюнула? Так быстро и легко?! Через двадцать минут обед. Он
переоделся, и с непринужденным видом направился в ресторан. За столом он на
правах новенького, попытался расспросить соседей: не знакомы ли им местные
психотерапевты или неврологи. Какие отзывы? Безрезультатно, попадания в
цель нет. В семнадцать часов у него запись к китайцу-массажисту. Он же
"делает иголки". Глебу знаком по предыдущим посещениям курорта.
Прекрасный специалист. Добродушный, седой маленький мудрец.
А пока послеобеденный сон. На курортах Глеб любил этот "детский"
дневной сон. Но уснуть на сей раз не удалось. Зато разложенный пасьянс дал
замечательный результат. Да, нужна, разведка! Но как? Времени совершенно
нет. "Эх, узнать бы, где она живет. С кем?" Глеб помедитировал на эту тему,
выстраивая намерение правильно, не "жадничая", искренне и без "бы" и "не".
Китаец встретил Всеволожского со счастливой улыбкой и поклонами.
– Как твои дела, Цзянь Чхаэ?
– улыбнулся в ответ Глеб.
– Карашо, Клеп Сергеевич! А твой?
– И "мой дух не спит!"
Пока пациент лежал и тихонько разговаривал с врачом о восточной
философии, о даосизме, о податливости и неодолимости воды, о главной цели
"пути" - достижении долголетия, мысли его возвращались к последним
напутствиям Гордона: "инициативность без педалирования хода событий",
"открытость и дружелюбность в сочетании с осторожностью,
предусмотрительностью", "карты в руки чужие не давать, быть крайне
осмотрительным. Пусть покажут свои карты". Чего он там боится?
Мальчишество какое-то!? Конечно, Всеволожский на дипломатической работе
твёрдо усвоил принципы: первое - "нужно поглаживать пса, пока не будет
готов ошейник" и второе - "нужно прислуживать Богу так, чтобы не оскорбить
Чёрта". "Да, - подумал Глеб иронично, перефразируя поэта - нам не дано
предугадать, как наши карты отзовутся. А в пасьянсе легли на радость удачно,
50
гармонично даже".
– А скажи-ка Цзянь Чхаэ - оторвался Глеб от своих мыслей - какой
ресурс долголетия заложен в человеке?
– Думаю, и это подтверждают старинные манускрипты, до двухсот
пятидесяти, трехсот лет, - улыбнулся китаец.
– Хорошо, что не вечность. Мне думается и за двести лет человек
устанет жить. Чем побороть однообразие?
– спросил Глеб грустным тоном.
– Творчеством и внутренним покоем, - ответил китаец уверенно, как
всегда улыбаясь.
– Вот вы, китайцы, молодцы. Улыбаетесь. А скажи, мудрый лекарь:
энергия "Ци" и "прана" разве не будут куда-то уходить?
– Уходить и возвращаться. В жаркий день с луговой травы испаряется
влага, а затем возвращается росой. Или дождем. Правда, бывают странные
случаи.
– Китаец задумался, и улыбка сошла с лица.
– Какие, например?
– Здесь есть чудесный доктор. Доктор Дана. Моя "коллега". Врачует дух.
Или душу? Так вот, она довольно молодая женщина. Однако её организм
отказывается генерировать энергию "Ци", не освежается росой. Как у старухи.
Я делаю ей "иголочки" по воскресеньям, на дому. Вы вот, Клеп, отказались от
иголок моих.
– Подождите, доктор Даниэла, психоаналитик?
– "Клеп" чуть не вскочил
с массажного столика.
– Да, Дани-эла, ана-литик. Та, та. Вы знакомы?
– Я был сегодня у неё на приеме. Первый прием. Но почему на дому?
– В клинике ей неудобно. А чего ты, Клеп, так забеспокоился?
Глеб подумал: "Забеспокоился... да, бес забрал покой..., бесплатно - это
когда бес платит". А вслух сказал: "Она произвела на меня большое
впечатление! И как специалист, и как интересная, загадочная женщина".
Китаец смотрел на Всеволожского строгими глазами старца. Глеб
51
немного растерялся, но быстро нашел решение.
– Хочу отправить ей домой корзину цветов, инкогнито. Но вот адреса не
знаю.
– Это прекрасное желание, молодой человек - китаец смотрел все-таки
настороженно.
– Но удобно ли мне говорить чужой адрес? Я и так что-то
разболтался с вами.
– Пожалуйста, Цзянь Чхаэ. У меня чистые намерения!
– Ей нужны и цветы, и чистые намерения, - вымолвил Чхаэ. Глебу
показалось даже, что старичок "неровно дышит" в сторону Даны.