Умножители времени
Шрифт:
может умереть?"
Он принял холодный душ, выпил полстакана воды с лимоном, надел
спортивный костюм, новенькие белые кроссовки и направился на пробежку.
Ноги сами несли в сторону гостевой парковки. Не раздумывая, он сел в
машину. "Зря я взял слабенькую машину. Китаец ведь говорил... И доктор
Йозеф: "Ладно, поехали! Жизнь - игра!"
Всеволожский ехал по ориентировке, что дал ему Чхаэ. Вот поворот на
57
гору, а вот видна башня старого замка. Крутой подъем, не вскарабкается
машинка. Но вот небольшой "карман". "Оставлю машину и поднимусь
пешком".
Наконец, появился забор. Плотный, высокий. Ничего невозможно
разглядеть. Но если обойти и взобраться на тот пригорок слева от забора? Он
так и сделал. От пригорка резко вниз убегал горный ручей и уходил под забор.
Вековой платан, ракиты и акации хорошо скрывали разведчика, а он мог,
наконец, обозреть территорию.
Сразу за забором, в том месте, куда под него убегал речей - озеро. Вся
усадьба в плане напоминала вытянутый шестиугольник. Вот ворота. У ворот
запаркован серый мощный "Range Rover Sport". Виден лишь левый боковой
фасад старого полуразвалившегося замка. Брусчатка, лужайки, деревья, резкие
кусты. Примечательны лишь два момента. Первый: строение, то есть замок
состоит как бы из двух соприкасающихся частей. Главный фасад, тот, что
обращен к воротам - старинный и заброшенный. А задний фасад, который был
плохо виден, отреставрированный, имеет вполне жилой вид. Второй: от
крыльца заднего фасада уходит прямая длинная аллея из ивовых деревьев.
В окне второго этажа, в жилой части замка зажегся свет. Само окно Глеб
не видел, но осветились часть крыльца и начало аллеи. Глеб взглянул на часы:
без четверти шесть. Через пять минут Глеб увидел двух резвящихся белых
пудельков. Они бегали вокруг туй, спирей, барбариса и боярышника. Им нужно
было обязательно оббежать и "пометить" все свои заповедные места. Следом за
собачками вышла женщина в толстом махровом халате и вязаной шапочке.
Скинула халат и шапочку и, оказавшись абсолютно голой, она зашла в аллею и
начала совершать то ли танец, то ли какой-то ритуальный обряд. Она каталась
по росистой траве, кружилась вокруг ив, нежные шелковистые веточки
обвивались вокруг её тела, снова каталась по траве и перебегала к другому
дереву. Так продолжалось минут десять, после чего женщина, прихватив халат
и шапочку направилась к озерку. Собачки побежали за ней. Глебу стало
58
отчетливо видно лицо женщины: Мона-Даниэла. Но любоваться этой чудесной
Авророй помешали собаки. Они учуяли Глеба и начали лаять. Другим
неудовольствием было т о, что волосы на голове доктора Даниэлы были очень
короткие и совсем седые. "Да нет же, белые, выкрашенные и стрижка такая
модная", - успокоил себя мужчина. "А на работе носит парик? Кто их разберёт,
этих женщин?!" Тем временем женщина бросилась в воду и стала плавать.
Собачонки тоже поплыли в сторону забора, все ближе к замершему
Всеволожскому. Плыли, гады, и лаяли.
– Фу, Полет! Фу, Колет! Чего это вы?
– крикнула Даниэла по-французски.
Вышла из воды, надела халат и шапочку, внимательно посмотрела в
сторону пригорка, усмехнулась, направив ладонь в строну Глеба, и направилась
к дому. "Нужно быстро "сматывать удочки", - подумал Глеб Сергеевич, но от
волнения (или от ладони и взгляда Моны?), сделал неловкое движение и,
потеряв равновесие, начал неконтролируемый слалом вниз к дороге.
Пробороздив гальку уже "пятой точкой", он быстро добежал до машины.
"Эх, костюм и кроссовки перепачканы, на ладони левой руки ободрана
кожа. Да и осыпь у дороги заметна. Пацан! Лох!"
Охранник удивленно посмотрел на жильца, а Глеб Сергеевич зачем-то
начал оправдываться: "Я люблю кросс по дремучей пересеченной местности".
– - ***--
Доктор Даниэла, сухо ответив на приветствие пациента, смотрела на
Всеволожского тяжёлым, как ему показалось, взглядом. Она была без
затемненных очков, без медицинской шапочки и без белого халата. И молчала.
Пауза затягивалась.
– Почему вы не предлагаете мне возлечь на вашу кушетку? Попытался
пошутить Глеб.
– Что у вас с рукой?
– спросила доктор.
– Так, поскользнулся на каменистой осыпи.
59
– Где?
– Тут недалеко, во время утренней пробежки.
Ему было очень стыдно, и это было трудно скрыть. А Даниэла решила
скрыть, что заметила осыпавшиеся на дорогу камни, когда выезжала из дома.
Только глаза аквамаринового цвета не скрывали тревожного удивления. "Она
не выспалась просто", - расценил обстановку пациент. И это была правда. Та
часть правды, что бывает снаружи всей "матрёшки правд".
– Знаете что, господин Всеволожский... Мне не хочется, нет, мне некогда
играть в игры.
– Она оживилась вдруг, и глаза потеряли зеленоватый оттенок, а
добавили белого и желтого.
"Лунный камень. Красивые глаза", - подумал мужчина.
А женщина продолжала:
– Принесли? Покажите!
Она очень волновалась. А Глеб тянул время. Тогда Даниэла сама сделала