Unknown
Шрифт:
— Какую вы от меня хотите помощь? — голос Верховного чуть смягчился.
— Еще танки и еще самолеты, — сказал Ватутин.
— Я подумаю, — обещал Сталин. — У Ставки есть резервы. Ждите.
После этого Сталин связался со штабом Степного фронта.
Над землей лежала ночь, спали измотанные долгим сражением люди — танкисты и
летчики, артиллеристы и «царица полей».
Но многие бодрствовали в эту теплую ночь на шестое июля: механики и врачи, радисты и
командующие…
— Вашу армию перебрасывают на Воронежский фронт, — сообщил Сталин генерал-
лейтенанту Ротмистрову, командующему Пятой гвардейской танковой армии. — Срочно.
Как поедете?
— Своим ходом, — мгновенно ответил Ротмистров.
— А танки из строя не выйдут, если их гонять туда-сюда? — спросил Сталин. — Не
лучше ли по железной дороге?
— А если авиация противника разбомбит железнодорожные пути? — тотчас задал
встречный Ротмистров. — Это очень опасно — потеряем армию.
— Как пойдете? По ночам?
— Ночь сейчас — семь часов, слишком долго придется ползти. Нет, пойдем и днем.
— Днем же будут бомбить! — напомнил Сталин.
— Товарищ Иванов, дайте указание авиации прикрывать нас с воздуха, — попросил
Ротмистров. — Дойдем быстро, обещаю.
— Желаю вам успеха, — сказал Сталин и положил трубку.
…Пятая гвардейская танковая армия шла своим ходом к Воронежскому фронту,
передвигаясь днем и ночью. Немецкая авиация ее не тревожила — была слишком занята
непосредственной поддержкой своих войск на поле боя.
…Войска стягивались к Прохоровке. Как и сто с лишним лет назад, под Бородино, никто
еще не знал названия этого малозначительного села — названия, которое войдет во все
исторические книги.
94. Таран в небе Китая
10 февраля 1938 года, Нанчань
Русские встретили американского военного советника настороженно.
Ченнолт усмехнулся. Он знал, что Советы действуют в Китае с наивной азиатской
таинственностью: например, никто из летчиков не называет посторонним свои настоящие
имена. Выдумывают, иногда на ходу. Хорошо хоть китайцами не прикидываются.
Даже самолеты свои «замаскировали»: бомбардировщики называют «катюшами»,
истребители — «чиж», «ласточка»...
Что касается Ченнолта, он своей настоящей фамилии скрывать не намерен. Правда, в
паспорт у него вписана специальность «фермер»...
Ченнолт прилетел на своем любимом, новом истребителе фирмы «Кертисс-Райт» — Р-36.
Подарок очаровательного «шефа авиации Китая» — Сун Мейлин, супруги Чан Кайши.
— Вот что я вам скажу, господа, — заговорил Ченнолт. — Стоило бы для начала изучить
японские самолеты.
— Мы работаем над этим, — уклончиво ответил Рычагов, даже не считая нужным
скрывать, как покоробило его обращение «господа».
Рычагов был главным военным советником по вопросам использования советских ВВС, в
своем роде — «коллега» Ченнолта.
— Я уже поработал за вас, — сообщил Ченнолт. — И готов делиться сведениями. В
воздухе над долиной Янцзы у меня была возможность кое-что понять. Монопланы
японцев обладают минимальным весом. При строительстве своих машин наши враги
пожертвовали решительно всем ради маневренности. Поэтому в бою на виражах их
самолеты — противник страшный. Однако, — советник поднял палец, — рассчитаны эти
самолеты на недолгую жизнь. Что до тактики японцев — они агрессивны, храбры, хорошо
обучены, но обычно действуют по стандарту. Сталкиваясь с необычным поведением
противника, они пасуют.
Русские слушали терпеливо, но немного скучающе.
Ченнолт не обращал на это внимания.
— Далее, расскажите своим людям: японцы любят ловить «на живца». Отправляют один
самолет кружить над целью. Если клюнуть и атаковать, то со стороны солнца немедленно
зайдут еще несколько японских истребителей и в упор расстреляют доверчивого китайца.
— Мы не китайцы, — напомнил Рычагов, постукивая пальцами по столу.
Судя по виду Ченнолта, он сильно в этом сомневался.
— Ну и последнее, — добавил американец. — Я тут разрабатывал разные тактические
приемы. Делюсь бескорыстно как с союзниками. Металлическая обшивка их самолетов
так тонка, что ее можно смять пальцами. На самом деле если зайти сверху и ударить
колесами шасси по крылу японского истребителя, крыло отвалится.
— Да? — переспросил Рычагов, не скрывая иронии.
— Да, — кивнул Ченнолт. — Если уж на то пошло, то прием такого тарана я разработал
совсем недавно.
— О, — вежливо проговорил русский, и его лицо приняло странное выражение. — Так
это вы изобрели такой способ таранить вражеские самолеты?
— Я, — подтвердил Ченнолт. — А кто же еще?
Он не понял, почему русские летчики переглянулись и, судя по всему, с трудом сдержали
смех.
21 февраля 1938 года, Нанчань
— Согласно нашим агентурным данным, японцы сильно поиздержались.