Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни
Шрифт:
Однако жизнь моего отца и его смерть были еще красноречивей. Доктор Кришан Лал Чопра был человек научного склада, у него была неутолимая страсть к знаниям. Двадцать пять лет он возглавлял отделение медицины и кардиологии в престижной больнице Мул-Чанд-Кхайрати-Рам, где практиковали научный подход к медицине. Когда моя дочь Каника выходила замуж, отцу было восемьдесят три года. Свадьбу устроили в Индии, потому что Сарат, муж Каники, хотел получить благословение всех бабушек и дедушек. И вот в Индию из США приехало человек примерно сто пятьдесят. Индийские свадьбы — пышные празднества, и на пяти приемах, которые мы там устроили, присутствовало целых шестьсот гостей. На свадьбе мой отец пел, плясал и благословлял каждого приглашенного. Для него это был великий праздник и огромная радость. Мало того что внучка
Прошло две недели, и в полночь он сказал маме: «Пушпа, я ухожу. Я тебя люблю». И сразу после этого скончался. Он прожил праведную жизнь и умер как святой.
Все мы вернулись в Индию, на сей раз прощаться с ним. После кремации мы предложили маме переехать к нам в Америку.
– Будете жить у нас, — сказала Амита, — а если хотите, у Дипака с Ритой. Ваши дети в Америке. Ваши внуки в Америке. Приезжайте, живите с нами.
Мама отказалась наотрез.
– Я хочу умереть в Индии, — сказала она. — Не хочу умирать в Штатах.
Все мы любили ее и очень расстроились.
– Что такое Индия? Что такое Америка? Мир един, — сказал я.
Но мама была тверда. Индия — ее родина, уезжать она не собирается. И тогда мы с Дипаком, Ритой и Амитой решили, что каждый месяц кто-то из нас, включая детей, будет летать в Индию и проводить с мамой не меньше недели. Да, мы, конечно, во многом, почти во всем стали американцами, но что касается семьи, тут мы оставались индийцами. Некоторые наши родственники в Индии отнеслись к нашему с Дипаком плану крайне недоверчиво, однако почти шесть лет каждый месяц мы с Дипаком, Рита, Амита или наши дети приезжали к маме ежемесячно, и она была уверена, что и через месяц кто-нибудь приедет и побудет с ней.
Целые шесть лет каждый из нас понимал, прощаясь с ней, что, вероятно, видит маму или бабушку в последний раз. Разве можно описать это чувство словами? Скажу только, что оно придавало особый вес каждому приезду и каждому отъезду и заставило нас в очередной раз прочувствовать, какое важное место в жизни занимает семья.
По примеру отца и я, конечно, принялся исследовать потенциальную пользу всевозможных разновидностей альтернативной медицины. Я всегда старался придерживаться широких взглядом и понимаю, что не все виды медицины стоит оценивать строго с научной точки зрения. Например, как ни странно, научных данных в пользу акупунктуры почти нет. Единой общепринятой техники акупунктуры тоже нет — каждый специалист воздействует для достижения результата на тот набор точек на теле пациента, какой выбирает сам, поэтому традиционная наука не в состоянии оценить этот метод лечения. Однако несколько лет назад мне делали операцию на правом колене — я порвал два мениска — и после этого колено то и дело опухало и сильно болело. И тогда мне становилось трудно ходить. Когда-то мне приходилось обращаться к иглотерапевту, когда у меня разболелась спина, и акупунктура замечательно мне помогла, однако тогда я делал много всего другого — планомерно сбрасывал вес, накачивал мышечный корсет, применял и другие методы лечения, — так что нельзя было с уверенностью сказать, что облегчение мне принесла именно акупунктура. Тем не менее я все равно решил обратиться по поводу колена к тому же иглотерапевту.
И вот как-то в пятницу я прохромал к ней в кабинет (это была дама). Примерно через час врач сказала, что сеанс окончен. Я слез со стола и посмотрел на свое колено. От отека не осталось и следа. Как я написал в своей книге «Живи лучше, живи дольше» («Live Better, Live Longer»): «Первая моя мысль была — Боже мой, как так вышло?! Вторая — еще не вечер, может, еще успею сыграть в гольф и пройти девять лунок!» И я не стал ничего откладывать и пошел играть в гольф, и колено меня больше не беспокоило.
Мне не нужны научные доказательства, я и так знаю, что в определенных ситуациях больным показана акупунктура. И по тем же критериям не стану отрицать вероятности, что и аюрведа многим показана, несмотря на то, что научных доказательств ее действенности не так уж много. В целом я убежден, что аюрведа, как и все остальные разновидности холистической медицины, хороша для профилактики. Но я еще не видел ни одного «незападного» лекарственного средства, которое боролось бы с вирусом гепатита С, не видел, чтобы альтернативная медицина помогала больным, нуждающимся в пересадке печени или протезировании тазобедренного сустава — тут, по моему мнению, никакой альтернативы традиционной западной медицине быть не может. Если загонишь в ногу ржавый гвоздь, надо пойти и сделать укол противостолбнячной сыворотки, и, насколько мне известно, ни китайские травки, ни аюрведические снадобья этого не заменят. Если у пациента бактериальная инфекция, вызывающая пневмонию, надо подобрать нужный антибиотик. Так что не надо говорить мне, что аюрведе уже шесть тысяч лет, что ее оттачивали веками и это само по себе говорит в ее пользу. Несомненно, у нее есть свои преимущества, однако меня изумляет, что многие уверены, будто можно отказаться ото всех чудес западной медицины и заменить их альтернативными методами безо всякого риска. Альтернативная медицина на самом деле не альтернативная, она ничего не заменяет, так что это неудачное слово. К счастью, в последнее время предпочитают другие термины — «комплементарная медицина» или «интегрированная медицина»: это означает, что врач может применять в своей практике и те, и другие методы. Однако с моей точки зрения никакой замены западной медицине нет и быть не может.
Когда Дипак только начал всем этим увлекаться, мы много обсуждали альтернативную медицину, много спорили, как спорили и на разные другие темы, сколько себя помним. Дипак мастерски умеет вести дебаты, от природы напорист и всегда придает спорам неожиданный поворот. У каждого из нас были свои доводы.
– Да, в профилактике она незаменима, — соглашался я. — Только покажи мне больного с застарелым диабетом, которому не нужны ежедневные инъекции инсулина, потому что ты дал ему травку или какое-то аюрведическое снадобье! Покажи мне хотя бы одного!
Не показал.
Дипак никогда не боялся отстаивать сложные противоречивые вопросы, однако меня очень тревожило, что в результате его деятельности больные будут отказываться от лечения, которое им необходимо. К сожалению, я не раз и не два видел подобное в других случаях. Есть история об одном больном, у которого была нейроэндокринная опухоль поджелудочной железы — а он целый год пробовал вылечиться разными незападными методами. Больше двенадцати месяцев. Обычно нейроэндокринные опухоли растут медленно. Если она не дает метастазов, ее на ранней стадии удаляют хирургически, и тогда прогноз крайне благоприятный. Однако в этом случае был упущен целый год — и опухоль распространилась на печень, и больной в итоге умер. Если у тебя злокачественная опухоль поджелудочной железы, надо идти к хорошему хирургу, ложиться на операционный стол и избавляться от этой гадости. Нельзя это откладывать, нельзя целый год искать альтернативные методы лечения!
– Дипак, — говорил я брату, — пожалуйста, будь осторожен, когда речь идет о жизни больного!
Однако то, что Дипак говорил об аюрведе, частенько понимали неправильно. Он всегда ясно и недвусмысленно подчеркивал, что есть заболевания, которые требуют лечения общепринятыми западными методами. И того больного с нейроэндокринной опухолью он, например, не консультировал. А если бы консультировал, то, скорее всего, сказал бы ему то же самое, что и многим другим больным:
– Вот что я вам рекомендую, — говорит он в таких случаях. — Обратитесь к онкологу или к специалисту по болезням печени, а моим назначениям следуйте только с их одобрения.
И это, конечно, разумный совет.
Кроме того, выясняется, что многие травы и аюрведические средства сильно взаимодействуют с лекарствами, которые прописывают врачи, практикующие западную медицину, и тогда они способны нанести существенный вред. Много лет назад я напомнил Дипаку об одном моем больном, которому сделали пересадку печени. Он принимал препарат под названием такролимус. Какой-то знакомый сказал ему, что грейпфрутовый сок необычайно полезен для здоровья, просто чудеса творит, и больной стал пить его. И знаете что? Совет оказался смертельно опасным. Грейпфрутовый сок, как выяснилось, влияет на обменные процессы, способствующие усвоению такролимуса. К счастью, больной упомянул на приеме о своей страсти к грейпфрутовому соку, а иначе этот совет привел бы к крайне тяжелой реакции.