Упрямая девчонка
Шрифт:
— Значит, решено — мы вместе отправляемся в Лондон! — уточнил Флинн. С той минуты, как начался этот кошмар, в его душе впервые появилась смутная надежда на избавление. Это хорошо, это прекрасно! Пусть девчонка думает о нем что угодно, по крайней мере она не собиралась сдавать его властям или подстраивать какую-нибудь пакость.
А как только он окажется в Лондоне, все мигом встанет на свои места. Нина лопнет от злости, но после всего что случилось, он будет рад ей даже в таком состоянии. К тому же в данной ситуации он все равно ничем не может ей помочь. А уж Кабби будет
— Ты можешь изображать моего лакея…
— Твоего кого?
— …а Марлибона мы возьмем с собой и оставим у хозяина таверны в Танбридже. Скажем, что нашли его случайно. Жеребца вернут лорду Беллингему, и он не сможет обвинить нас в воровстве. В Танбридже мы наймем карету. Пожалуй, меня осудят не слишком строго за то, что я ехала в карете вдвоем с лакеем.
Девушка снова задумалась, покусывая нижнюю губу, а когда она подняла голову и радостно улыбнулась, у Флинна сладко замерло сердце. Господи, до чего же она хороша!
— Тебе не кажется, что ты слишком серьезно относишься к этому маскараду? — осторожно поинтересовался он. — Почему бы нам просто не заказать машину?
Она как-то странно посмотрела на него и принялась разглядывать его фигуру с головы до ног.
— А еще нам придется купить тебе какую-нибудь одежду. Что-нибудь более подходящее для слуги. Больше всего подошла бы ливрея с цветами моего отца — тогда сразу было бы видно, что ты — лакей из приличного дома, но об этом нечего и мечтать. Ну а теперь позаботься о Марлибоне, и мы отправимся в Танбридж. Сейчас уже совсем поздно, и нам не мешает поторопиться…
— Ох, только не это! — прокряхтел Флинн, с трудом поднявшись на ноги. Каждый мускул в его теле кричал от боли, а локоть просто горел в огне. Похоже, он повредил сустав. У Флинна вырвался жалобный стон.
— Прости, что ты сказал? — спросила она.
— Я сказал — нет. Я ни черта не понял из всей той ахинеи, которую ты несла по поводу лакеев и девиц из приличных семей, но если нам действительно предстоит вдвоем участвовать в этом небольшом приключении, я не собираюсь корчить из себя там лакея. С меня довольно! Меня и так унижали целый день!
Он сердито уставился на эту странную воображалу, и чем дольше смотрел, тем тревожнее становилось у него на душе. Под конец Флинн мог с уверенностью утверждать, что она не шутила. И если бы не урок, преподнесенный ему пижоном в коротких штанишках с бандой его головорезов, Флинн мог бы подумать, что красотка заговаривается. Однако до сих пор окружавшая его бредовая реальность играла на руку не ему, а этой дерзкой незнакомке.
— И что же ты предлагаешь? — с подозрением спросила она.
— Почему бы тебе самой не стать служанкой, а? — Флинн пожалел об этих словах, стоило им сорваться с языка. Ведь тем самым он как бы пасовал перед овладевшим им бредом и начинал жить в этом призрачном мире, все дальше уходя от реальности. Но что-то заставляло его продолжать в том же духе — какое-то шестое чувство, твердившее о том, что ему не обойтись без помощи этой норовистой особы. — Ну подумай сама: это тебе, а не мне необходимо сохранить инкогнито. Так не
— Ты что, шутишь? — сурово воскликнула она. — Чтобы я изображала служанку? Это исключено! Если об этом прознает хоть одна живая душа, от моей репутации ничего не останется! Нет-нет, об этом даже говорить нечего!
— Да ладно тебе, это же превосходный план! — Флинн горячился все больше, уязвленный ее бесстыжей уверенностью в собственном превосходстве. — Никому и в голову не придет, что такая чванливая маленькая зазнайка, как ты, способна превратиться в служанку! Ты в жизни не придумаешь маскарада лучше, чем этот!
— Как ты позволяешь себе разговаривать с леди?! — гневно взвилась она. — Тебе, как и мне, должно быть отлично известно, что даме моего ранга недопустимо так рисковать своим добрым именем! Ты представляешь, какой разразится скандал?
— Ах вот как, даме твоего ранга? А как насчет моего ранга? Между прочим, да будет тебе известно, у меня тоже есть гордость! И я ничем тебе не обязан — кроме тех трудов, что еще предстоят мне по дороге в Лондон!
— Хорошо, у тебя тоже есть гордость, но тем не менее я не вижу другого способа. Если из нас двоих ты не займешь более низкое положение, люди наверняка подумают о нас самое худшее — а это недопустимо. — Она подумала и добавила: — Значит, как мне ни жаль, но придется расстаться, и ты отправишься в Лондон самостоятельно.
— Ну ты даешь! — Флинн не мог не восхититься такой изворотливостью. — Да, милая девушка, в уме тебе не откажешь! Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что это шантаж?
Она, нисколько не смущаясь, пожала плечами.
— Думаю, мы можем найти выход, — предложил он, — давай я буду твоим братом. По-моему, это самое мудрое решение. Никто не заподозрит твоего родного брата в том, что он мечтает попользоваться твоим прелестным телом.
Хотя под деревьями было довольно темно, Флинну показалось, что девушка покраснела.
— У меня нет брата. Стоит нам попасть в Лондон, как пас сразу же разоблачат. А уж тогда наверняка обвинят в самом худшем, что только можно представить.
— А мы и не будем использовать это прикрытие в Лондоне. А то, что у тебя нет брата, даже к лучшему. Никто не предъявит мне обвинение в присвоении чужого имени.
— Нет, — цинично рассмеялась девчонка, — тебя схватят и будут судить как обыкновенного вора! Беллингем запросто мог хватиться своего бесценного жеребца прежде, чем обнаружил мое отсутствие. И в этом случае тебе не позавидуешь. Нет, для тебя же лучше превратиться в моего слугу!
— Не вижу для себя от этого никакой выгоды. Кстати, тебе не приходило в голову, что Беллингем мог заподозрить в краже жеребца не меня, а тебя? В конце концов, это ты у нас спасалась бегством под покровом ночи, а не я. А о такой мелочи, как какой-то дуралей, сунувшийся без приглашения к нему в дом, он мог уже десять раз забыть.
— Я… — Девчонку чуть не парализовало от страха, и она не сразу нашлась с ответом, прижимая ладони к лицу. — Я об этом не подумала. — Ее голосок предательски дрожал. — Нет, не может быть, чтобы он…