Упрямая девчонка

Фокс Элайна

Он расхохотался, чувствуя, как земля уходит из-под ног, и провел рукой по лбу.

— Ну, должен признаться, что я ожидал чего-то в этом роде. — Почему-то ему казалось, что если он замолкнет хоть на секунду, то потеряет сознание. — Я в самом деле на протяжении многих миль не видел ни одной машины, ни электрического света, ни самолетов. А то, как ты одета… — Он выразительно кивнул на ее платье. — И тот ненормальный в Мерстане. — Флинн моментально вспомнил кружившие по залу пары в исторически достоверных нарядах и хищный блеск клинка, ранившего его во внутреннем дворике. Ладонь до сих пор болела, и Флинн машинально провел

по ней пальцами здоровой руки. — Готов поспорить, такого странного сна у меня еще никогда не было!

Девушка испуганно вскинула на него глаза и отшатнулась.

— По-моему, мне давно пора признаться, что я не понимаю, о чем ты говоришь! Ты постоянно употребляешь какие-то странные слова… Послушай, как бы это сказать… ты, случайно, не сумасшедший?

Флинн подавил истерический смех и ободряюще улыбнулся в ответ:

— Тебе не кажется, что в таком случае я бы понял это последним?

Она снова вздрогнула от испуга и отскочила подальше.

— Послушай, Мел, я не то чтобы сумасшедший, просто столкнулся с довольно… странной проблемой.

— Какой проблемой? — с явной неохотой поинтересовалась она.

— Ну, понимаешь, похоже на то, что я каким-то чудом попал из своего времени в прошлое. И как это ни невероятно звучит, но до сих пор я жил в Америке, в 1998 году. В то время повсюду ездили машины, летали самолеты, люди пользовались компьютерами и микроволновками… — Тут он заметил, с каким выражением на него смотрит Мелисанда, и осекся. — Короче, не это главное. Просто, как говорится, я слегка удивился, когда обнаружил себя в начале девятнадцатого века. Я не вписываюсь в эту обстановку и вряд ли смогу без посторонней помощи освоиться в данной ситуации. Ты понимаешь?

— Ты сошел с ума, — судорожно вздохнув, заключила Мелисанда.

— Может быть. — Флинн тоже сокрушенно вздохнул и покачал головой. — Но ситуация именно такова. Во всяком случае, теперь ты все знаешь.

И они потащились дальше. Флинну показалось, что прошел не один час, пока тишину леса нарушали только их шаги и глухой перестук копыт шагавшего следом жеребца. Правда, довольно скоро им удалось выбраться на дорогу, где Мелисанда с завидной решимостью выбрала направление. Флинн не мог сказать, сделала она это потому, что действительно знала местность, или чтобы лишний раз продемонстрировать ему свое превосходство. В любом случае он был слишком утомлен и подавлен, чтобы беспокоиться еще и из-за этого.

В уме он снова и снова прокручивал события этого дня и находил все больше и больше доводов в пользу того, что каким-то необъяснимым образом его действительно занесло в 1815 год. В конце концов он так запутался, что вообще не смог больше думать на эту тему. Все заслонила мысль, простая и ясная как Божий день: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Рано или поздно он очнется и сам посмеется над своими нынешними переживаниями и страхами.

Но и этой решимости ему хватило ненадолго, потому что в голове снова зашевелились сомнения: а чем вызвано это помутнение рассудка? Виновата болезнь или чья-то попытка подсыпать ему наркотик? Потому что одно можно было сказать с уверенностью — это не сон. Сны не бывают такими длительными и болезненно реальными.

К тому времени, когда они дотащились до Танбриджа, разбитый локоть окончательно опух и онемел. Мелисанда именовала это место городом, однако Флинн счел сие явным преувеличением, ковыляя по единственной грязной улице, тянувшейся между десятком деревянных домишек. Жуткая вонь свидетельствовала о том, что любому не возбранялось использовать улицу в качестве отхожего места.

Как ни старался, он не заметил ни одного дугового фонаря, ни одной машины или телефонной будки — не говоря уже о столбах с электрическими проводами. В его представлении так должна была выглядеть какая-нибудь дикая деревушка в самом сердце африканских джунглей. С упавшим сердцем он разглядел, что на некоторых домах красуется соломенная крыша, а стены обмазаны простой глиной.

Слава Богу, находившееся в конце улицы заведение выглядело более внушительно и даже имело выгоревшую на солнце вывеску. Оно гордо именовалось таверной, «Таверна „Танбридж“ — как и следовало ожидать.

— Ты позаботься о Марлибоне, — приказала Мелисанда своим самым противным голосом. — А я спрошу насчет комнат.

— Знаешь, мне кажется, что ты ему больше понравилась, — возразил Флинн, устало проведя рукой по лицу. — Почему бы тебе не позаботиться о нем, пока я спрошу комнаты?

— Да потому что… — тут она осеклась, — потому что у тебя нет денег.

— О'кей, но тогда возникает еще одна проблема. Этот зверь терпеть меня не может, да и я от него не в восторге. Кроме того, я понятия не имею о том, где находятся стойла — и уж тем более как его туда упрятать. Так что лучше давай мне деньги, и я позабочусь о комнатах — или проделаем вместе и то и другое.

Мелисанда тяжело вздохнула, обошла Флинна, как столб, и направилась куда-то за угол таверны, где обнаружилось что-то вроде сарая. Там на одном из гвоздей, вбитых в стену, висел кусок веревки. Девушка набросила веревку на шею Марлибона и привязала его к перекладине. Затем повернулась к Флинну и посмотрела на него как на пустое место.

— О'кей, — пробормотал он, — значит, это намного легче, чем я думал!

Мелисанда готова была улыбнуться при виде такого добродушия, но нарочно подавила улыбку — Флинн мог в этом поклясться.

— Иди за мной, — приказала она.

Им снова пришлось обогнуть угол здания и вернуться к крыльцу.

Внутри таверна показалась Флинну темной, душной, убогой и откровенно негостеприимной. Потемневшие от копоти и грязи пол и стены никто и не думал прикрывать коврами или хотя бы какими-то картинками. К дальней стене возле запертой двери примыкала исцарапанная конторка. Флинн не мог отделаться от жуткого ощущения, что угодил в мертвый дом, заброшенный много лет назад после совершенного здесь кровавого убийства.

Однако Мелисанда и бровью не повела. Как ни в чем не бывало она взяла с конторки колокольчик и громко позвонила, отважно нарушив зловещую тишину. После чего оба замерли в ожидании. Вскоре за запертой дверью послышалась отдаленная возня. Флинн с тревогой покосился на Мелисанду, но та стояла совершенно спокойно и смотрела на запертую дверь с такой уверенностью, как будто заранее знала, что способна одолеть любого, кто выйдет к ним навстречу.

В следующую секунду дверь жалобно скрипнула, и перед ними предстал человек. Он был одет в весьма живописные лохмотья, а хромал так, что было удивительно, как он не падает при каждом шаге. Если бы не довольно внушительный рост, ему наверняка подошла бы роль одного из гномов, прислуживавших Белоснежке. Скорее всего роль Вонючки.