Упрямая гонщица
Шрифт:
— Не думаю, что моя личная жизнь как-то тебя касается, — прошипела Лиззи с ненавистью.
— Но как так получилось, что ты ни с кем не встречаешься? — Мужчина поднес к губам бокал и сделал последний глоток вина. Предвидя, что она может попытаться избежать неприятного разговора, он прислонил руку к стене, отрезая ей путь к бегству.
— Повторяю: это тебя не касается.
— Даю подсказку: мужчины не слишком любят женщин, которые выпускают коготки.
— Я выпускаю коготки, потому что считаю тебя отвратительным.
Луис рассмеялся. Пожалуй, впервые в жизни он сталкивался
— И еще, — продолжала Лиззи, закипая все больше, — я ведь не лезу в твою личную жизнь.
— Не стесняйся. Задавай любые вопросы. — Луис выпрямился, но так и не отпустил руки.
— Меня это совсем не интересует. Впрочем, — она не смогла сдержаться, — я могла бы и сама догадаться.
— Не может быть. Слушаю тебя очень внимательно.
— Множество женщин, — бросила она ему с презрением. — Гламурные модели с ветром в голове, которые глупо улыбаются и выполняют любую твою прихоть. У тебя столько денег, что ты можешь позволить себе быть очень разборчивым, а мужчины твоего сорта смотрят только на сногсшибательных красавиц. И я думаю, если ты когда-либо решишься связать себя узами брака, твоей избранницей станет представительница твоего класса. Именно поэтому ты не можешь смириться с тем, что Николас влюбился в мою сестру. Он тоже — представитель высшего слоя общества, и должен жениться на равной себе.
— Ты испытываешь мое терпение.
— То же самое могу сказать и в отношении тебя. — Она бросила на него взгляд, но быстро отвела глаза, чувствуя, как сердце начинает биться так сильно, что она вот-вот упадет в обморок.
До них донеслись первые звуки музыки — заиграл джазовый ансамбль.
— Потанцуем?
— Это шутка?
Луис снова рассмеялся. Он был тверд в своем намерении выполнить спасательную операцию, но сейчас ему доставляло истинное наслаждение наблюдать за тем, как Лиззи щетинилась и огрызалась. Она попала в самую цель, предположив, что все женщины, с которыми он встречался в своей жизни, ветрены и глупы. Их ветреность помогала Луису отвлекаться от работы, которая съедала большую часть его жизни. Лиззи не ошиблась и тогда, когда заявила, что женщины, которых он выбирал, всегда соответствуют его положению в обществе. Ни одна из них не могла быть напрямую заинтересована в его огромном состоянии, поэтому он не испытывал никаких беспокойств по этому поводу. Ни одна из них даже отдаленно не была похожа на девушку, стоящую сейчас перед ним, нервно сжимающую в руках бокал вина. Девушку, которая обожала езду на мотоцикле и которую ее мать отчаялась выдать замуж.
— Ты не умеешь танцевать? — спросил он.
— Я очень тщательно подхожу к выбору партнера. Луис сделал вид, что смотрит по сторонам.
— А что, здесь много желающих? Или ты уже подвергала испытанию всех присутствующих? Видимо, в небольших городах есть свои особенности. Ты поэтому сбежала в Лондон?
— Роза — единственная из нас, кто остался здесь. Ли и Мэйси учатся в университете, а Вивьен живет за границей.
— Об этом я тоже наслышан.
— А есть что-то такое, о чем моя мама не успела тебе рассказать? Почему вы не могли поговорить о чем-то более банальном,
— Да уж, мы находимся на виду у всех. Думаю, даже самые большие фантазеры успели сделать ряд неправильных выводов.
— По-моему, меня ищет Роза, — пролепетала Лиззи. — К тому же…
Луис шагнул в сторону, пропуская ее вперед. Видимо, он был так же рад окончанию их разговора, как и она.
— К тому же… Что? — От его внимательного взгляда не ускользнула ни краска, которой вспыхнули ее щеки, ни пряди непослушных каштановых волос, выбившихся из укладки, которые она старалась заправить за уши.
— К тому же… Сестра Николаса проявляет нетерпение. Думаю, тебе стоит присоединиться к ней, чтобы немного приободрить разговорами.
Длинноногая блондинка не сделала ни шага с того места, на котором оказалась час назад. Видимо, ей было настолько скучно, что не было даже желания шевелиться.
Луис нахмурился и посмотрел по сторонам.
— Мне почему-то кажется — ее беспокоит, что ты застрял здесь со мной. Вы встречаетесь? — Лиззи посмотрела на Луиса невинным взглядом широко открытых глаз. Ей было интересно, как он отреагирует на ее попытку сунуть нос в его сердечные дела.
Судя по тени недовольства, которая пробежала по его лицу, ему это не понравилось.
— Только не говори мне, что меня это не касается, — успела вставить она, прежде чем он успел как-то отреагировать. — Ты провел весь вечер, пытаясь разузнать о моей личной жизни, поэтому будет вполне честно, если я отвечу тебе взаимностью. Поэтому я и спрашиваю, что вас связывает. В этом причина ее приезда сюда? Она не хотела оставлять тебя без присмотра?
Совершенно очевидно, ее наглость перешла все возможные границы.
— Если ты спрашиваешь меня, встречаюсь ли я с кем-то, отвечаю тебе — нет, хотя я и не понимаю, почему данный вопрос вызывает у тебя интерес.
— Я не спрашивала тебя, встречаешься ли ты с кем-то. Я просто говорила, что…
— Я не знал, что Джессика приедет сюда. Так же как и ее сестра Элоиза.
— Они даже не скрывают, что так же плохо думают о нас, как и ты. — Теперь Лиззи находилась на достаточно безопасном расстоянии от него и снова обрела смелость сражаться за правду. — Они даже не потрудились нарядиться по случаю.
Луис не знал, что ответить. Он сам был неприятно удивлен, что Джессика приехала в «Кроссфилд-Хаус». В последние годы она настойчиво пыталась с ним флиртовать, хотя сам он всеми силами демонстрировал ей отсутствие интереса. И теперь он должен был признать, что то, как презрительно они относились к окружающим их людям на вечеринке, выглядело отвратительно. Луис никогда не считал себя снобом. Просто он был богат, осторожен и не любил охотниц за деньгами. А Джессика и Элоиза относились к категории избалованных богатых девочек, которые считали возможным высмеивать людей, стоявших на более низкой ступени в социальной иерархии. Он не желал тратить время на общение с ними, и даже Николас, их брат, втайне осуждал их выходки и грубое поведение.