Уравнение с четырьмя неизвестными
Шрифт:
Я пошла в кухню, вскипятила воду, налила чаю и выложила на тарелку какое-то печенье. Достала бабушкин резной поднос, сгрузила на него бабушкины фарфоровые чашки. Блин, это было слишком, нет? Ну и пусть! После того, как у нас всё было, чай в кузнецовских чашках – такая мелочь! Я вошла в спальню, и чуть не выронила поднос. Каминский стоял у окна. У окна спальни, крепко сжимая в руке край шторы.
Реверс:
Влад был вымотан до предела и так же до предела счастлив. И дело не в том, сколько раз кто из них увидел небо в алмазах за прошедшие сутки. Просто… У него снова была женщина, которую он любил. И целая жизнь впереди. Жизнь, полная всего того, о чем только можно мечтать. Она не верит в отношения? Что за бред! Она поверит. И
Пока ему не захотелось воздуха. Открыть окно. Он встал, и отдернул штору, собираясь открыть раму. На стекле за шторой обнаружился мотоцикл. И наглая блондинистая тварь, хозяйка этого мотоцикла.
Влад Каминский повернулся и спросил у Ведьмы-и-Веры каким-то чужим, хриплым голосом:
— Это Ли?
Глава 13.1
Аверс:
Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Влад узнал ее, даже нарисованную на стекле. Это значит? Что они с ней очень хорошо знакомы?
— Ты ее знаешь? — спросила я и поставила поднос на тумбочку.
— Знаю. Это она нарисовала? Дурацкий вопрос, конечно, она, кто еще нарисует у девушки на стекле эту… У тебя с ней?...
— У меня с ней? Почему это тебя интересует?
— О. Я понял. Это было бы смешно, если бы не было так грустно, — его губы искривились в чем-то, что должно было быть улыбкой.
— Вот давай теперь, закати мне сцену, — окрысилась я, понимая, что нападение сейчас для меня лучший выход.
— Я лучше расскажу тебе историю. Слушай. Эта… женщина на твоем окне пять лет назад очень хотела получить одну девушку. Девушку звали Кристина. Криса. Девушка любила скорость и тяжелую музыку. И еще кое-кого. А Ли хотела взять Кристину себе. Любой ценой…
Рок-н-ролл мертв, а мы еще нет! угар, угар… Музыка, дешевый алкоголь, трава, девушки…мотоциклы…девушки на мотоциклах… Влад Каминский сочинял свои песни и прожигал молодость по заветам классиков: «Live fast, die young»* Пока не появилась Криса. Их было трое — блондинка, брюнетка и рыжая. Ли, Крис и Марго. Крис была особенная. Ради нее… Чего только он не сделал ради нее… Криса оценила. И все изменилось. Стало понятно, зачем это все — суета, называемая жизнью. Стало получаться. Стало всё легко.
Он ничего не знал про Ли. Ну, подруга, ну, байкерша. А потом Криса обмолвилась. Про откуда у Ли бабки и про то, кому принадлежит сердце Ли. Про «да мало ли что по пьяни… наплюй, Каа, это даже эротично — знать, что у меня было с телочкой!» И глупый Каа наплевал. Глупый Каа купил кольца. Даже снял квартиру. Даже занял у отца денег на свадьбу. Когда в тусе стало известно про свадьбу…
В тот день Крис что-то приняла. Что уж там намешала для нее белокурая подружка — знает только дьявол. Крис вела себя странно. Крис металась. Смеялась без причины. Они пили пиво на стрелке Малой Энки и еще какой-то речки. В этом месте собиралась еженедельная туса всяких, как говорится, асоциальных личностей: байкеры, толчки*, нефоры всех мастей. И тут триумфально явилась Ли на своей новой покупке — Toyota Supra 1996 года выпуска. Знаменитая тачка, кто понимает. И Каминский обалдел от того, как эта Ли себя подала. Но то, что обалдел Каминский – фигня. Обалдела Криса. Криса под веществами. И Ли с улыбкой хищницы.
— Покатаемся? — спросила Ли. И Криса пошла за ней, как за гамельнским флейтистом*. Влад пытался ее удержать словами — бесполезная трата слов. Попытался обнять — она сбросила руки:
— Я хочу, и ты меня не остановишь!
Только Ли решила продемонстрировать ему свою, как она думала, победу.
— Садись, Каа, покатаемся.
Криса села вперед. Влад сел назад. Покатились.
Tiamat. «Wild honey». Любимый альбом Крисы. Акустика в этой тачке стояла отличная. Музыка обволакивала, но Влад слышал каждое слово, произносимое Ли и Крисой.
— Поцелуй меня, Крис…
И…
Опора рекламного щита. Здоровая бетонная конструкция. Справа. Тело Крисы вырезали автогеном. Каминский провалялся в больнице месяц. У Ли — перелом руки и сотрясение мозга. Водитель выжил. Влад выжил. А она умерла.
***
— Ну, а теперь поставь себя на мое место. Я не буду устраивать тебе сцен, просто давай это обсудим, ладно? Итак, ты любила человека. Потеряла этого человека из-за Ли. Теперь ты полюбила снова. И узнаешь про Ли. Как бы ты себя чувствовала?
— Хреново, — честно согласилась я и неожиданно для себя самой обняла его.
Он улыбнулся, погладил мои волосы:
— Мне очень хреново, Вера, это ты верно заметила. Теперь думаем дальше: какие у меня есть варианты? Может оказаться, что ты любишь ее и хочешь быть с ней. Может, ты пока сама этого не поняла, но это может быть, так?
«Нет!» — хотелось мне ответить, но я промолчала. А Влад продолжил:
— В таком случае мне придется отойти в сторону. Я ведь не могу заставить тебя быть со мной, если ты любишь ее, верно? Значит, я устранюсь, куда я денусь? Я перетерплю это, переварю, прославлюсь на всю страну через песни об этом, но я это переживу. Я фаталист, знаешь ли. Где-то там, в книжке у Судьбы, все записано. Так что, если ты появилась в моей жизни, значит так надо. И если ты выберешь ее, значит, так тоже нужно было. Но все это будет только в том случае, если ты ее любишь. А может оказаться, что нет. И тогда на сцену входит Ли. Она не признает поражений. И одну мою любимую она у меня уже отобрала. Теперь она попробует отобрать вторую. И знаешь, что я сделаю?
— Что? — меня начал пугать этот Каминский, спокойно рассуждающий о вещах, из-за которых люди ломаются навсегда.
— Я ее убью. Не знаю, как, придется хорошо подумать, но я ее убью. Она больше не сломает мою жизнь, никогда! Я ей не позволю. Поэтому мне надо знать. Что ты к ней чувствуешь? Что у тебя с ней?
Твою мать! Он ее грохнет, он не шутит. И он совершенно спокоен. И если я сейчас что-то не скажу, что-то нужное, что-то, что его успокоит, то он с совершенно холодной головой придумает идеальное убийство и прикончит ночную художницу Ли. Ли, которая не признает поражений. По спине моей табуном носились мурашки, мысли в голове летели на всех парах: я придумывала ответ.
— Скажи мне, Влад… Чем ты лучше нее?
Сильно, нечего сказать. Каменное спокойствие Каминского дало трещину.
— Я имею в виду, Ли не признает поражений и манипулирует людьми. Она накачала наркотой Крису и продемонстрировала тебе свою победу. Наплевав на мнение Крисы, да. А ты? Ты собираешься ее убить. И я буду знать об этом. То есть ты сделаешь так, как хочешь, наплевав на мое мнение. Что я должна сделать? Выбрать ее, чтобы спасти? Я не хочу, я ее не люблю. Она просто эпизод, возбуждающий, странный, притягательный, сладкий эпизод. Секс на один раз. Впечатление. И когда она вынудит меня говорить об этом, я ей так и скажу. Но если ты будешь знать об этом, ты решишь, что я хочу быть с тобой. И наделаешь непоправимых глупостей. И я буду помнить об этом всю МОЮ жизнь. Ты думаешь, кровь на твоих руках сделает то, что не смогла сделать краска на моих стеклах? Заставит меня полюбить тебя и быть с тобой? Мне кажется, логика тебе отказывает, Влад. Ты пытаешься манипулировать мной так же, как Ли пыталась манипулировать Крисой. Ты загоняешь меня в угол, чтобы я уговаривала тебя не трогать Ли. И ты согласишься на мои уговоры, только когда наденешь на мою шею ошейник отношений, выбьешь из меня слова о любви, будь она неладна. Так?