Урод
Шрифт:
Антракс же стал господином северного крыла, вопреки всем законам, в пятнадцать лет, а ведь право на собственность в Эштаре получают только к двадцатилетию, как и право на брак, если речь шла о мужчине. Эеншард же рассудил иначе, проговорив с сыном целую ночь, он решил отдать ему пострадавшую в пожаре часть дворца. Ремонт давно был завершен. Следов трагедии не было, но комнаты и коридоры были пустыми и безжизненными.
Тогда, в пятнадцать, придя сюда впервые после гибели матери, он прикасался к стенам и не узнавал их. Это были какие-то другие стены. Знакомые повороты, линии коридоров, но совершенно чужие
Вопреки опасениям короля, все, кто служил королеве, даже уроженцы Эштара, вызвались служить несовершеннолетнему принцу и уже через неделю Антракс переехал в свою личную «гробницу», в которой спрятали стеклянный потолок. Его это смешило и радовало. Он прятался от мира и обретал власть, учился разбираться в людях и понимать их. Именно тогда он попросил Икара остаться и никогда не жалел об этом. Да и теперь не жалел, что его отпускал.
Мгновение он не мог понять, почему открыто окно, почему он спит в одежде и почему нежная рука сжимает его ладонь, а потом вспомнил и все же улыбнулся, поворачивая голову и видя, что рядом сопит совсем беззащитное существо, решившее стать настоящей королевой, а главное, решившее остаться с ним. От этой мысли сразу начинала кружиться голова. Он коснулся губами кончика ее носа, заметил, как она во сне улыбнулась и тихо встал. Скоро солнце поднимется выше и разбудит ее, стоит распорядиться, чтобы ей принесли завтрак да проводили проститься с Эллиной.
Надев маску и подобрав с пола трость он, не переодеваясь, вышел.
У колонны напротив двери стоял граф Шмарн, скрестив руки на груди.
Антракс замер, окинул его взором и спросил, прикрыв тихо дверь:
– Опять будете убивать меня?
– Поздно уже убивать, - прошептал граф.
– Рано.
– Она сама к тебе сбежала, а значит, поздно.
Антракс считал, что граф преувеличивает значимость ее ночного визита, но вступать в спор не стал.
– Тогда зачем вы здесь? – спросил он.
– Она сказала, что не хочет в Авелон и символом власти быть не хочет.
Антракс кивнул, именно это она сказала и ему.
– Только едва ли она понимает весь смысл своего решения, - продолжал граф. – Даже ее отец считал, что женщине не место у власти.
– Так считает большинство мужчин.
Антракс подошел к графу и жестом предложил пройтись к небольшому балкону, открывающемуся во внутренний двор, изрезанный каменными дорожками.
– Ее не учили ровным счетом ничему, что может быть полезным в правлении. Вот ты сам когда впервые столкнулся с политикой?
Антракс едва не рассмеялся.
– Моя мать вышла замуж за три недели до моего рождения, потому что для обоих моих дедов факт ее беременности был недостаточной причиной для заключения политически значимого брака между наследницей Авелона и сыном Эштарского короля, - сообщил он спокойно. – Этот факт крайне затрудняет мой ответ на ваш вопрос.
– Я как-то не подумал, что ты - с самого начала политический скандал, но ее-то берегли от всего этого.
– Я понимаю, не волнуйтесь, я уже осознал, что мне предстоит стать ее наставником на этом пути.
Граф фыркнул.
– Тогда я поеду прямиком в Рейн, - сообщил он.
– Прямо сейчас, не дожидаясь ее пробуждения?
Граф рассмеялся и показал принцу записку, достав ее из внутреннего кармана расстегнутого камзола.
Антракс взял ее и быстро пробежал взглядом по большим округлым буквам с завитками.
«Прости меня, дядя, но я никуда не поеду. Я хочу остаться здесь с принцем Антраксом, потому что я верю ему, даже если он так и останется холодной маской».
– Она явно не собиралась со мной прощаться, - усмехнулся граф. – Так что я не буду терять времени.
Пока Антракс хмурился, глядя на записку, Шмарн удалился. Этот человек умудрился разобраться даже в коридорах дворца Эшхарата. Он не любил прощаний, потому как обычно исчезал так, чтобы все понимали, что он уехал, но не успевали осознать, когда и как это произошло.
Антракс пришел к Мэдину. Как бы там ни было, а всегда, когда происходило что-то важное, было оно плохим или хорошим, вот уже много лет он приходил именно к брату. В конце концов, когда-то давно Мэдин забросил учебу, тренировки и все возможные дела только для того, чтобы поставить Антракса на ноги. Именно Мэдин был тем человеком, на руках которого Антракс оставлял синяки, проклиная свое беспомощное тело не способное без чьей-либо помощи передвигаться в пространстве. Теперь рука брата ему была не нужна, но они оба знали, что при любых обстоятельствах не оставят друг друга наедине с любой бедой.
Мэдину, видимо, тоже был нужен брат, ибо Антракс нашел его сидящим на лестнице с бутылкой рома в руках. Бутылка была не вскрыта, а Мэдин был трезв, но что-то его мучало.
Поднявшись к нему, Антракс сел рядом, забрал из его рук бутылку и отставил в сторону.
– Ты так и не выпустил пар в бою? – спросил Антракс спокойно.
– Я всех победил, - машинально ответил Мэдин. – Больше из стражников никто драться со мной не хочет. Хоть отца на бой вызывай.
– Глупости какие.
– Поэтому я тут и сижу.
– А как насчет меня?
Антракс пнул брата локтем в бок.
Мэдин покосился на него с недоверием, осмотрел всего и уставился на маску.
– Мне нужен спарринг, Мэдин.
– Антракс, ты чего? Она уехала, и ты теперь ищешь где бы это, умереть?
Антракс рассмеялся.
– Как будто ты станешь меня убивать. Да и я же не на бой тебя вызываю.
– Ну, так первые звоночки. В прошлый раз, когда ты заявил, что тебе нужен спарринг, ты попытался выйти через окно.
– Хватит вспоминать события столетней давности!
Не удержавшись, Антракс стукнул брата кулаком в плечо.
– Ну, правда, мы с тобой после пожара ни разу не дрались, - заговорил он. – Я знаю, что ты сильнее и не питаю никаких амбиций на этот счет, но почему мы не можем просто испытать друг друга, как на тренировке в детстве.
– Антракс, но с тобой…
Мэдин не смог договорить, потому что его снова ударили кулаком в плечо, на этот раз левым, и это было по-настоящему больно.
– Я же могу тоже ударить! – возмутился наследник.