Уродина
Шрифт:
Я вижу, как она с трудом сглатывает.
— Это единственное ваше условие?
— Когда захочу, я буду работать из дома, и через каждые шесть месяцев мы будем заново обсуждать мою зарплату.
— Что ж, это определенно не то, что планировалось. Вот, что я хотела предложить. Я бы удвоила ту зарплату, что вы получаете сейчас. Вы бы работали в этом кабинете с понедельника по пятницу, вам бы не разрешалось брать работу на стороне и мы бы пересматривали вашу зарплату раз в двенадцать месяцев.
— Хмммм, — говорю я, кивая. — Кажется, вы найдете способ соответствовать моим условиям, — внутри я нервничаю как никогда. Но Питер, Дейл и Макс продолжают говорить мне, что я достойна большего и могу об этом попросить, поэтому я буду придерживаться своих условий и не дрогну. И если я не подхожу MML Publications, тогда впишусь в какое-нибудь другое место.
Мириам встает, подходит к двери, открывает ее и говорит Зене:
— Принеси приветственный пакет со всеми необходимыми формами, — я исполняю внутренний танец и изо всех сил пытаюсь сдержать улыбку. — Добро пожаловать в MML Publications, — говорит она, протягивая руку в поздравительном рукопожатии.
Закончив разговор, мы с Максом выходим и направляемся домой.
— Боже мой, ты можешь поверить в это? — говорю я, сидя в машине и до сих пор пребывая на седьмом небе от счастья.
— Конечно. Это должно было случиться, — он кладет руку мне на бедро, и я накрываю его руку своей. — Сегодня вечером мы отпразднуем это.
— Куда мы едем? — спрашиваю я.
— На самом деле, когда мы придем домой, я хочу, чтобы ты переоделась во что-нибудь удобное, потому что мы зайдем кое-куда перед ужином.
— Куда? — спрашиваю я взволнованно.
— Не скажу, но я даю тебе пятнадцать минут.
Мы заезжаем в гараж, и я выхожу из машины прежде, чем Макс даже попытается поднять ручной тормоз вверх. Нажимаю на кнопку лифта, захожу внутрь и сквозь закрывающуюся дверь вижу, как Макс бежит к лифту. Я слышу, как он кричит:
— Ладно, тогда я подожду здесь.
Надев джинсы, футболку и кроссовки, я спускаюсь в гараж, где, облокотившись на машину, стоит Макс — очень привлекательный, высокий и широкоплечий. Неожиданно я вижу в нем гораздо большее, чем то, что видела прежде. Он всегда был величественным, идеально высеченным из мрамора римским или греческим богом. Но сейчас я полностью сражена его непринужденным и невероятно сексуальным видом.
— Ты готова? — спрашивает он бархатистым голосом.
— Да, — отвечаю я. Чего не могу сказать, так это того, что я готова к гораздо большему, чем просто к прогулке, на которую он меня ведет. Я готова для него. — Куда мы идем? — спрашиваю я, вдруг в полной мере осознавая, что рядом со мной сидит красивый мужчина. Не поймите меня неправильно, я всегда чувствовала влечение к нему, но сейчас я готова вывести это на новый уровень. Но понятия не имею, как ему об этом сказать.
— Куда-то, где по твоим словам ты никогда не была.
— Хах, позаботишься о том, чтобы дать мне еще одну подсказку?
— Не-а, — говорит он, и начинает насвистывать.
Примерно через двадцать минут пути Макс подъезжает к небольшому, похожему на сарай домику. Снаружи висит хлипкая старая вывеска, на которой написано «Музей Клубники». Конечно, я не могу не засмеяться.
— Музей, — говорю я, выходя из автомобиля и закрывая дверь. Он помнит, что я сказала в Нью-Йорке.
— Я хотел отвезти тебя в Лувр, но поскольку он находится в пяти тысячах километров от нас и тебе придется сесть в самолет, то я привез тебя во всемирно известный «Музей клубники», — радостно говорит он, указывая на табличку, подобно тем девушкам из телевизионного игрового шоу. — Пойдем, давай посмотрим все клубничные штучки.
Мы заходим внутрь рука об руку и осматриваем крошечный музей. Под крошечным я подразумеваю старый дом, преобразованный в музей. В его задней части есть выход на открытый внутренний двор, где растут высокие деревья и цветы, а цветочные кадки заполнены клубничными саженцами.
— Ты когда-нибудь нюхал что-то настолько сладкое, как это? — спрашиваю я, когда аромат клубники настигает нас на улице. — Пахнет так, будто они готовят клубничный джем. Запах сахара, приготовленного с клубникой, бесспорно, один из самых благоухающих ароматов, который я когда-либо вдыхала.
— Как насчет того, чтобы подкрепиться клубничным пломбиром? — я не успеваю ничего сказать, а Макс уже направляется к кафе, чтобы купить его.
Мы здесь единственные посетители, и поэтому я выбираю лучшие места, где солнечные лучи касаются моей кожи, и самое ближайшие к плантации клубники.
— Девушка все принесет, когда будет готово, — Макс садится напротив меня и осматривается. — Я кое-что поискал о музеях, и этот — один из самых непонятных, которые я смог найти. Либо этот, либо музей зубных щеток.
— Есть музей зубных щеток? — я морщу нос, думая о том, что может быть представлено на этой выставке. Использованные зубные щетки?
— Да, но когда я увидел, что у них есть клубничное мороженое, это вернуло меня назад, во времена, когда папа водил меня есть мороженое, когда я только начал с ним жить. Это был его способ вывести меня на разговор. И я хотел поделиться с тобой своими чувствами, когда ребенок делает что-то с тем, кто его любит.
Я опускаю глаза и чувствую, как наворачиваются слезы. Но это слезы счастья. Я чувствую себя такой живой, и, наконец, спустя двадцать семь лет, я начинаю понимать себя.
— Я люблю тебя, Макс, — я смотрю вверх и вижу, что он уставился на меня. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы позволить себе чувствовать это и понять, что я достойна быть любимой. Но я знаю, что люблю тебя всем своим существом. Я никогда не знала любви раньше. Однажды я думала, что получила ее, но сейчас поняла, что это было просто инструментом для выживания. Ты был рядом со мной и ничего не просил взамен, а, наоборот, подарил мне так много себя.
— Снежинка, — шепчет он, сводя вместе брови.