Уродина
Шрифт:
— Мне потребовалось много времени. Но теперь я знаю, что достойна любви, и я люблю тебя, Макс
Он молчит пугающе долго.
— Это все, что я когда-либо хотел услышать, — говорит он.
— Что я люблю тебя?
Он качает головой.
— Нет, Снежинка. Услышать, что ты этого достойна.
Я вглядываюсь в его жаждущие, любящие глаза и ломаюсь.
Мороженое-пломбир было самым вкусным из всех, что я когда-либо ела. Не
Мы едем домой, отказавшись от ужина в каком-то ресторане, решив заказать еду на вынос. Мой мобильный телефон звонит, и я достаю его из сумки.
— Девочка, ты сидишь? — говорит Шейн, прежде чем я успеваю поздороваться.
— Мы с Максом едем домой, так что да, мэм, я сижу.
— Поставь меня на громкую связь, я хочу сказать кое-что вам обоим.
— Подожди, — говорю я и поворачиваюсь к Максу. — Шейн хочет, чтобы я поставила ее на громкую связь, она хочет что-то сказать нам обоим, — Макс согласно кивает. — Ты на громкой связи, Шейн, — говорю я, держа телефон между собой и Максом.
— Помнишь ту поездку в Диснейленд, что ты подарила нам с Лиамом на Рождество?
— Да, — отвечаю я.
— Ты знаешь, что мы с Лиамом провели там лучшее. Время. В СВОЕЙ ЖИЗНИ? — кричит она.
— Да, знаю. Ты присылала мне фотки с той поездки. И даже ту, где ты пыталась облапать Принца Чарминга.
Макс смеется, как и я.
— Да, черт возьми, малышка. Тот парень был Х.О.Р.О.Ш.
— Я прямо здесь, знаешь ли, — я слышу, как ворчит Лиам на заднем плане.
— Тише ты, — игриво говорит она Лиаму. — В любом случае, ты знаешь, что там у нас с Лиамом был сумасшедший обезьяний секс?
Я хлопаю рукой по лбу и качаю головой.
— Да, я помню те сообщения, в которых ты рассказывала, сколько раз вы занимались сексом с Лиамом.
Макс снова смеется.
— Кажется, в один из тех раз получилось.
У меня уходит доля секунды, даже меньше, чтобы понять, о чем она говорит. Неожиданно я начинаю бесконтрольно кричать. Шейн тоже начинает кричать, и Макс съезжает на обочину.
— Боже мой, — говорю я сквозь истерические слезы и крик. — Поздравляю.
— Поздравляю, Шейн. И тебя, Лиам, — говорит Макс, выхватывая телефон прежде, чем я уроню его от волнения.
— Короче. Барбекю, наш дом, следующее воскресенье, — успевает сказать Шейн после того, как перестает кричать. — Ты будешь лучшей тетушкой в мире, Лили.
— Мы придем, — отвечает Макс за нас обоих.
Затем осознание этого бьет по мне. Я буду тетушкой. Не для ребенка моего брата, но для ребенка моей лучшей подруги.
— Да, мы придем, — говорю я, вкладывая в слова столько счастья, сколько могу.
— Пока, ребят, — говорит Шейн и вешает трубку.
— Ты в порядке? — спрашивает Макс и кладет телефон между нами. Я улыбаюсь и киваю, а затем мой кивок превращается в качание. — В чем дело?
— Я так счастлива, что у них будет ребенок. Правда. Но она сказала, что я буду тетей. Как я могу ею быть? Я…
Макс двигается, берет мое лицо в свои большие ладони, нежно поглаживая мою щеку большим пальцем.
— Ты будешь лучшей тетей в мире для этого ребенка. Знаешь, почему? — я качаю головой. — Потому что ты была избрана, — я чувствую, как мои губы растягиваются в легкой улыбке. — И однажды, ты, возможно, даже захочешь подарить их маленькому сыну или дочке кузена, чтобы играть, — я быстро моргаю.
— Я достойна, — я, наконец, выдыхаю.
— Да, — он наклоняется и целует меня.
Такое чувство, что мы часами сидим, обнявшись, но я знаю, что это не так.
— Я голодная, — наконец, говорю я.
— Позволь мне отвезти мою Снежинку домой и накормить ее.
Когда приезжаем домой, мы идем в мою квартиру, где Макс заказывает ужин.
Мы сидим на диване, прижавшись друг к другу, и не смотрим на экран, даже практически не разговариваем, а просто наслаждаемся компанией друг друга. Привозят ужин, и мы едим, смотря телевизор.
— В понедельник на работе мне нужно сказать Питеру и Дейлу, что я увольняюсь.
— Они будут счастливы.
Я смотрю на Макса, и он начинает смеяться, поедая свои спагетти. Его смех переходит в приступ удушья, и я хлопаю его по спине, чтобы помочь.
— Это был самый забавный взгляд, которым ты одаривала меня, — говорит он после того, как сделал пару глотков содовой. — Но я имею в виду, что они буду счастливы, ведь ты будешь делать то, что любишь.
—Я знаю, что ты имел в виду. Я просто пошутила.
Закончив ужинать, я говорю Максу, что иду в душ.
— Я все уберу, — говорит он, забирает мою тарелку и несет ее на кухню.
Стоя под горячими струями воды, бьющими меня по спине, я думаю о сегодняшнем дне. Похоже, что сегодня — самый замечательный день в моей жизни, не считая дня, когда я ушла от Трента.
За такое короткое время я, наконец, поняла, кто я и чего хочу от своей жизни. Но одно чувство не ослабевает — желание и любовь к Максу, которую я чувствую. Он всегда был там, мой луч надежды, с того первого раза, когда я увидела его в магазине, и до этого момента, когда он моет наши тарелки. Он всегда был там и всегда будет.
Я выхожу из душа, вытираюсь и иду в свою спальню, где на кровати лежит Макс.
— Ты принял душ? — спрашиваю я.
— Я сбегал наверх и быстренько принял душ, потому что хотел быть здесь, когда ты выйдешь.
Я забираюсь в кровать и прижимаюсь к Максу.
Мое сердце быстро бьется, и я чувствую, как возбуждение подобно вихрю бабочек кружится в животе. Я хочу перейти на следующий уровень, но не знаю, как сказать об этом. Приподнимаясь на локте, я целую красивые полные губы Макса. Медленно обвожу их языком и рисую тонкую линию вокруг его рта. Он отвечает на мой страстный порыв, и вскоре я оказываюсь лежащей на спине, а он нависает надо мной.