Уроки правильной ориентации
Шрифт:
Это что значит?
— То, что тебе пора преподать урок вежливости и деликатности, — меня буквально раздирает от негодования. Тем более, не ожидал, что мой слегка пьяный порыв приведёт к такому разговору.
— А я разве хамлю? — выпучивает и без того большие глаза Вера.
— Ты бестактно ткнула…
— Прости, не знала, как ещё спросить.
— Поэтому в лоб? Вот так с наскоку и без смазки? — еле сдерживаюсь от смеха, потому что Вера застывает от этой шутки. Прямо вижу, как у неё вертятся шестерёнки в голове, примеряют одно к другому. — А если для меня это… болезненная
Дурёху нужно и пристыдить, и не спалиться и ответа не давать однозначного. Да ещё вино говорит само за меня, так и тянет на безумные поступки.
— Так поделись! — робко улыбается Вера, у меня сердце из-за этого нежного тона в груди кульбиты выписывает. Так и хочется сдавить тонкую шею, и прекратить наши мучения.
— Я готова выслушать, понять. — она кивает, разыгрывает тут все понимающую святошу — прям сама Мать Тереза, — и взяться за твоё…
— Ну так возьмись!.. — вскидываю брови, переводя шутку в пошлую плоскость. Она понимает, что я не про “перевоспитание”, потому что нагло и самоуверенно кошусь в область паха, намекая, что самое-то главное там.
Опасный момент. с одной стороны это выглядит как вызов гетеросексуальной девушке, решившей ввязаться в унизительную и бестолковую возню с чьим-то там переделыванием. Это можно обставить, как “Стыд тебе, Вера, и позор!”. Рассмеяться ей в лицо! Обвинить, что мыслит узко и пошло. А с другой стороны…
Во мне больше Вампир беснуется, ведь зараза нарушила его требование. И если бы не Валикова, мы бы уже точно не фильмы смотрели, а “бачату” репетировали в спальне. И да, я бы провалил задание, но Вера же сама расстаралась. И причёска, и макияж, и шмотки. Всё для того, чтобы радовать мужские взгляды. И это бесит! Весь день подмывало выйти из себя и доказать уже, чья это девчонка. Ответ-то очевиден! Она уже не отвертится от меня.
— Пфф, — закатывает глаза Вера, но судя по смазанной улыбке пунктик с лечебным м***м рассматривался.
И это злит до бешенства!
Неужели так можно? Соблазнять одного, сводить его с ума, знать об этом, и продолжать обольщать другого? Видимо, я в ней ошибся. Она ещё та ветренная стерва! Просто поумнее некоторых.
— Но если ты гей, я готова тебя взять на поруки.
— И ты уверена, что мне требуется перевоспитание? А вдруг я закостенелый гей! Прям до мозга костей?
— Я в сомнениях, потому и спрашиваю, — она нагло подаётся вперёд. Явно смущена, но предпочитает делать вид, что всё это для неё оычное дело. ну подумаешь… гей! ну подумаешь… перевоспитание! Ну подумаешь… всего несколько часов назад зажигада с “другим ”, а теперь тут “перевоспитание ” сулит. — Может, хотя бы. Би?
— Я нравлюсь тебе? — меня качает от ревности до желания проучить девчонку. Но терпеливо жду.
Она растерянно отстраняется. Моргает раз, второй. И я понимаю, что попал в цель. Вопрос откровенный и пугающий, никто не любит на такие отвечать.
— У нас странный разговор, — она юлит. Избегает смотреть мне в глаза, и тянется к ключу в зажигании, хоть и не собиралась до этого ехать за рулём. Заводит машину и откинувшись на спинку сиденья закрывает глаза.
— Ты задала тон, я только подстроился, — парирую ровно. — Так “да”
Несколько секунд висит щекотливое молчание. Я успеваю её и казнить, амнистировать, и вновь приговорить.
— Нравишься, поэтому и переживаю… — она наконец отвечает. поворачивает ко мне голову и открывает глаза. В них совершенное спокойствие и в то же время отчаянный блеск.
Вера не хотела это говорить. Она уже не смеётся, ей не весело, а мне — злорадно. Вампир ревёт, ревнует и крушит стены. Он негодует и проклинает девчонку.
— За что? Что я не по девчонкам? — это очень напряжённу, сквозь стиснутые зубы и Вера снова прикрывает глаза, будто принимает мою злость и соглашается с ней. если я сейчас решу свернуть дурочке шею, она будто и не пикнет.
— Типа того. — шепчет она. Если бы я не смотрел на её губы, и не разобрал бы тихих вымученных слов. — Мне кажется с тобой не всё потеряно. Ты классный, обходительный, тонко чувствуешь, и ты. нравишься.
— Тогда в чём проблема? — рука сама собой тянется, чтобы погладить её скулу, и Вера откликается мгновенно, будто чувствует. что в машине с ней не Саша, и что ласка эта хорошо знакома.
— Как в чём? Ты. гей!.. — как зачарованная отвечает она.
— То есть для твоей ответной симпатии важна ориентация? — голос будто даже мне не принадлежит. Он слишком дрожащий, хотя должен звучать уверенно и рубить Веру в лохмотья.
— Ты меня пугаешь неопределённостью. Ты. Гей? Би? Или нормальный? — переходит к откровенности Вера. — Неужели так сложно ответить?
— А меня больше интересует, с чего ты взяла, что я гей…
— Так это не так?! — ахает девчонка, а я отдёргиваю руку.
Нежное болото в котором мы только что сидели, увязшие по уши, вдруг превратилось в ледяной дразнящий ветер. И вроде бы разговор тот же, и слова те же, а атмосфета совсем иная. Колючая. Взгляды обоюдно-пронизывающие до косточек. Вера вскидывает подбородок и я понимаю, что мы тянемся друг к другу, как неодимовые магниты. Она выставляет палец и упирает его в мою грудь. Я не могу сдержать усмешку.
— Ника… — начинает она, а я в первую секунду даже не могу вспомнить о ком речь. Кажется, что нет вообще большн обладательниц имени “Вероника”, да и девушек других заодно. — В первый вечер когда увиделись, ты был. на вечеринке. Танцевал, твои повадки, то, как реагировала на тебя толпа… Ты был раскрепощённым, смелым. В общем, мы с девчонками решили, что ты. Саш, ну скажи, это не так? — во взгляде испуг.
И я понимаю, что она одинаково боится любого ответа.
Мальчик-гей — это безопасно, с мальчиком-геем — она может флиртовать без ущерба для своей “любви” с Вампиром.
— Девчонки решили? — вторю тихо, смакуя фразу на вкус. — Только потому что я танцевал и был в толпе парней? — устремляю на Верю колючий взгляд. — То есть по вашей логике, если вы ходите втроём, посещаете вечеринки и танцуете дружно, вы. лесбиянки?
— НЕТ! — краснеет Вера. — Но не у всех геев написано на лбу.
— А у натуралов написано?
— Нет же, я…
— Разве окружение говорит за то, кто мы? Разве танец — это тест на ориентацию?
— Нет. Но согласись часто одно от другого недалеко ходит.