Урожай ядовитых ягодок
Шрифт:
– Да ну?
– Точно. Знаешь, Гиппократ говорил: «В ложке лекарство, в чашке яд».
Я вернулась домой, прошмыгнула мимо гостиной, откуда доносились возбужденные голоса, вошла в кабинет к Семену и открыла дискету. По экрану побежали строчки. Что объединяют эти истории болезни? Только то, что эти несчастные Левитина, Рассказов и Рамазанова застраховались в «Верико»?
Я медленно щелкала мышкой, строчки спокойно уползали вверх. Анализы, обследования, заключения специалистов. Разные больницы, врачи, в конце концов, совершенно непохожие диагнозы. Но эти люди попали к Шурику через Жору Радько и скончались. Простое совпадение? Может быть, и так, а может, иначе. Допустим, некое лицо, назовем его X, является посредником между алчным Жоркой и жадными родственниками, которые хотят получить деньги. Радько страхует жертвы, но поступает хитро, сам не берется оформлять документы, боится, подсовывает обреченных наивному Шурику. Потом за дело принимается X. Кормит бедолаг некими препаратами, и готово, раз – и их нет! Никаких подозрений у врачей не возникло. Рассказов сердечник со стажем, Левитина давно мучилась щитовидкой, вот только с Рамазановой промашка вышла. Ну с чего бы молодой девчонке от инсульта погибать?
С другой стороны, никто не удивился. Так кто давал людям смертельно опасные дозы препаратов? Навряд ли в медицинских картах это будет указано. Насколько я знаю, отравить больного в палате легче легкого. Нужно только вступить в сговор с медсестрой. Девчонки влетают в помещение около семи утра, засовывают вам под мышку мокрые холодные градусники, ставят на тумбочки пластмассовые лоточки с горкой разноцветных таблеток и буркают:
– Принимать три раза в день.
Что за лекарства, зачем их вам выписали, от молодых особ добиться невозможно. На все вопросы средний медицинский персонал отвечает одинаково:
– Спросите у доктора, он объяснит.
Но большинство больных, не сомневаясь, покорно глотают таблетки, если им дадут лишние пилюли, они и не заметят.
Я продолжала изучать истории болезней. Нет, вряд ли X доверился медсестрам. Это очень опасно, а вдруг они испугаются и побегут в милицию? Скорей всего X сам раздавал лекарства. Но как? Может, приходил под видом приятеля и советовал принять некое запатентованное средство, этакую панацею от всех болезней? Значит, у Левитиной, Рассказова и Рамазановой был общий друг.
Я выключила компьютер. Да, дело обстояло именно так. Теперь все звенья цепи сложились вместе. X находит клиентов, Жорка обеспечивает страховку, потом они делят денежки. Но Радько небось остался недоволен своей долей, вот и решил шантажировать подельника. Переснял на дискету истории болезней. Ясно, почему он нес информацию в потайном кармане. А бомжи небось вовсе не хотели его грабить, их наняли, чтобы отнять у мужика дискету.
Я вновь включила компьютер. Чем же хранящаяся на дискете информация была опасна? Здесь есть упоминание о X. И где? Два с лишним часа я гоняла перед глазами строчки, пока не наткнулась на интересное сообщение. В истории болезни Левитиной было записано: «Консультация психиатра В.К. Лазаренко». Но та же строчка была у Рассказова и Рамазановой. Получалось, что трое людей, лежащих в разных клиниках, обратились к одному специалисту. Это оказалось единственным, что связывало документы больных. А может, они все-таки были знакомы и поэтому воспользовались услугами одного психиатра?
Я встала и потянулась, от долгого сидения заломило спину. Мне следует найти этого В.К. Лазаренко, пока он не добрался до Жоры и не отправил мужика на тот свет. Представляю, какой убойный материал я напишу после окончания расследования. Да Сеня меня мигом сделает начальником отдела. Может, я наконец нащупала свой путь в журналистике? Расследование ведет репортер! Эффектно и красиво.
Из кухни послышался громкий смех, я пошла на звук, есть захотелось ужасно, за весь день во рту, кроме кофе, ничего не было.
Количество гостей в нашей квартире возрастало в геометрической прогрессии. На столе, посередине, стояли блюдо с оладьями, картонные коробочки, наполненные покупным салатом, лежала доска, на которой розовела недавно порезанная «Докторская» колбаса, и венчала натюрморт коробка с тортом. Я окинула взглядом присутствующих, так, Тамара с Никиткой на руках, Кристина в новой ярко-зеленой блузке, Лелька и Наташка, натянувшие на себя красивые сарафаны, Ленинид, незнакомый дядька, лысый в мятой рубашке, и Света с Тусей. Маменьки вымылись и приоделись в Тамарины платья. Выглядели они вполне прилично, их портили только выкрашенные в дурацкий цвет волосы.
– О, доча, – обрадовался Ленинид, – давай по пивку!
– Я не пью и тебе не советую.
Папенька сморщился так, словно хлебнул уксуса.
– Ну ладно тебе, не порть людям праздник.
– А что, у нас Новый год? – обозлилась я.
Если честно, то я очень не люблю, когда в доме остаются ночевать посторонние. Ну не комфортно мне, если в комнатах спят, пусть даже близкие, друзья. Нужно всем улыбаться, сидеть за столом, изображая радость, а ночью не пошлепаешь в туалет просто в сорочке, придется искать халат, а он, как назло, окажется в пятнах. И вообще, больше всего на свете я люблю тихие вечера поздней осенью, когда на улице льет вовсю дождь. Большинство моих приятелей терпеть не могут такую погоду и массово впадают в депрессию, ноя: «Когда же придет лето?» Я же ложусь на диван, закутавшись в плед, и читаю книги, вслушиваясь в шум дождя за окном. А главное, что никто не придет в гости, не выдернет меня из уютного гнездышка и не заставит пить чай с гадким бисквитно-кремовым кошмаром! Терпеть не могу сладкое, пустые разговоры и светские улыбки.
– Эй, Вилка, – позвала Леля, – чего насупилась? Давай тортик положу, очень вкусный, Николай принес.
Не успела я сказать злобно: «Нет, лучше селедочки с хлебом», – как на стоящую передо мной тарелку шмякнулся бело-розовый кусок с зеленым цветочком.
– Кто такой Николай? – прошипела я. – Познакомьте с этим тортоносцем.
– Так он перед тобой, – захихикал Ленинид, – любуйся на здоровье, Коля Пименов, краснодеревщик, мы вместе работаем. Давай, Колян, опрокидывай пивко!
Мужик молча осушил стакан и закусил оладушкой. Меня замутило, не в силах больше сдерживать рвущуюся из души ненависть ко всему человечеству я поинтересовалась:
– Что вас привело в наши пенаты?
– Пираты? – растерянно переспросил Коля, беря другую оладью.
– Будет тебе, Вилка, из себя самую умную корчить, – засмеялась Наташка. – Туся ему брюки шьет. У нее ловко выходит!
– Света лучше делает, – влезла Кристя, – без выкройки, вжик – и готово!
– Зато у Туськи строчка ровней и карманы обработаны, – повысила голос Наташка.
– Не ругайтесь, – заявила Леля, – обе шикарно шьют.
Маменьки сидели с довольным видом, изображая, будто не слышат похвал.
– Наливай, Колян, – велел Ленинид.
– Еще я гофре могу, – сообщила Туся.
– Говна пирога, – заявила Света, – плиссе модней.
– Гофре самый писк.
– Плиссе еще пищее.
– Гофре!
– Плиссе.
– А-а-а-а! – завопил Никита.
– Лучше гофре, – перекрыла его Туся.
– Самое здоровское жатка! – переорала всех Наташка.
– Эй, запевай, – приказал Ленинид, – давай, Колян, со мной. «Издалека долго течет река Волга…»
– А-а-а-а…
– Плиссе шикарней!