Урожай ядовитых ягодок

Донцова Дарья

– Девушка, да постойте же…

– Мама, – заорала я, – спасите, милиция, на помощь, убивают!

– Что случилось? – раздалось впереди, и из стены дождя вынырнули двое милиционеров.

Возле нашего дома находится районное отделение, и эти парни в форме были явно оттуда.

– Мальчики, – рыдая, бросилась я им на грудь, – милые, дорогие, помогите, за мной гонится маньяк.

Мужчина мигом развернулся и полетел в обратную сторону, но молодые сержанты оказались проворней. Они догнали негодяя, повалили его в лужу, потом подняли, от души надавали зуботычин

и привели нас в дежурную часть.

Дядьку отволокли в глубь коридора, меня посадили на стул и стали утешать.

Иногда, в злую минуту, мой муж говорит, что у большинства из сотрудников местных отделений можно оторвать голову, а они этого не заметят.

– Думают спинным мозгом, – шипит Олег, – голова им не нужна. Да еще руки распускают по каждому поводу.

Но со мной обращались как с английской королевой. Сначала проводили в туалет, где нашлись туалетная бумага, кусок мыла и мятое полотенце. Потом принесли горячий чай и предложили печенье «Твикс». Примерно через час я пришла в себя и перестала клацать зубами, и тут появился улыбчивый майор.

– Виола Ленинидовна, вы способны разговаривать?

Я кивнула.

– Тогда проходите в кабинет.

Я вошла в довольно большую комнату, заставленную столами, и попятилась. На стуле, у окна, сидел маньяк. Под глазом у него наливался темно-фиолетовый «фонарь», светлые брюки и рубашка походили на серо-буро-коричневые тряпки, а красивые башмаки превратились в комья грязи.

– Не бойтесь, Виола Ленинидовна, – улыбнулся майор, – нас много, а он один. Скажите, этот человек пытался осуществить попытку вступить с вами в незаконную половую связь без обоюдного согласия сторон?

Кое-как поняв, что он имел в виду, я ответила:

– Да.

– В чем это проявлялось?

– Он сначала приставал в метро, потом ехал в одном вагоне, ну а затем в переулке…

– Применял тактильные действия?

– Что? – не поняла я.

– Руками хватал? – пояснил другой милиционер в штатском, сидевший за одним из столов.

– Нет, только разговаривал.

– Принуждал вступить с ним в половую связь?

– Нет, просто бубнил: «Погодите…»

Майор вздохнул.

– Вот что, Виола Ленинидовна, во-первых, посмотрите сюда.

У меня в руках оказалась визитка. «Кочерга Владимир Николаевич, доктор наук…»

– Это он? – изумилась я.

– Да, – кивнул майор, – мы проверили личность. Действительно, Кочерга и действительно доктор наук. Ну-ка, Владимир Николаевич, повторите еще ваш рассказ при Виоле Ленинидовне.

– Действительно, – забубнил маньяк, – ужасно вышло, ей-богу, я не хотел так ее напугать.

– Вы по порядку.

– Ага, в самом деле, ну вот какое дело.

Он начал быстро говорить, без конца поднося к глазу бумажный носовой платок. Через пять минут мне стало нехорошо.

Владимир Николаевич Кочерга технарь, всю жизнь работает в одной лаборатории. Жизнь его отдана науке, годы бежали, бежали и примчались к пятидесятисемилетию. Ни жены, ни детей у мужика не было. Он жил вместе с мамой, которая вела домашнее хозяйство и обожала сына-ученого. Но в прошлом году старушка

умерла, и Кочерга остался один. Приходить в квартиру, где его никто не ждет, было ужасно, и Владимир Николаевич решил жениться. Казалось бы, в Москве столько одиноких дам и проблемы с невестой не будет. Но выяснилось, что подыскать суженую не просто. На работе Кочергу окружали одни мужчины. Редкие сотрудницы женского пола давно имели детей и даже внуков. Друзья все были женаты, впрочем, пару раз их половины попытались выступить в роли свах и подсунуть Кочерге своих разведенных подружек, но они Владимиру Николаевичу решительно не понравились. Он, конечно, понимал, что вряд ли встретит в своем возрасте неземную любовь, но, согласитесь, супруга должна хотя бы не вызывать отвращения!

Поняв, что на знакомых положиться нельзя, Кочерга попытался обратиться сначала в брачное агентство, а потом решил воспользоваться объявлениями. Но и в той, и в другой ситуации столкнулся с обманом. Претендентки, выглядящие на фото тридцатилетними, на самом деле оказывались бабуськами, а те, кто писал, что весит пятьдесят килограммов, при первой встрече мигом превращались в прелестниц 64-го размера. А Владимиру Николаевичу нравятся дамы маленькие, хрупкие, субтильные, такие, какой была покойная мама.

Потерпев очередную неудачу, Кочерга приуныл. Ну не ходить же ему на дискотеки? Вот и пришла в голову идея знакомиться на улице. Владимир Николаевич выискивал в толпе особу, которая казалась ему подходящей кандидаткой, и пытался завести разговор.

– Конечно, – бормотал он, – с перчаткой глупо вышло, я не подумал, что она зимняя, на меху. Решил, очень хорошо придумал. А оказалось вон чего! Я ведь сначала деньги использовал.

– Каким образом? – пролепетала я.

– Ну показывал сто рублей и спрашивал: «Простите, не вы обронили?»

– И что получалось? – заинтересовался парень, рывшийся в ящике своего стола.

Кочерга мягко улыбнулся:

– Прямо беда выходила. Брали купюру и, спокойно сказав «спасибо», уходили. Когда у меня тысяча рублей улетела, я решил изменить тактику и взял мамину перчатку. Да, однако!

И он опять осторожно потрогал синяк под глазом.

– Извините, – только и смогла вымолвить я.

– Это вы меня простите, – возразил Кочерга, – напугал вас до полусмерти, совсем не хотел.

Через полчаса мы вместе вышли во двор. Дождь прошел, на улице было свежо.

– Вот что, Владимир Николаевич, – решительно сказала я, – у меня дома сидят две маменьки, вполне нормальные, худенькие, шьют хорошо, обе мечтают выйти замуж, пошли, познакомлю, может, кто понравится.

– У вас две матери? – изумился Кочерга. – Как такое может быть?

– Долго объяснять, идти недалеко, мой дом следующий.

Кочерга засомневался:

– Вид у меня, однако… Дамы шарахнутся.

– Эти не из пугливых.

– Лучше завтра.

– Бросьте, – махнула я рукой и поволокла слабо сопротивляющегося профессора к нашему дому, – вы же не можете в таком виде в метро ехать, весь грязный, с синяком под глазом. Не ровен час опять в отделение заберут.