Условия жизни
Шрифт:
— Нет, Хорхе просто дурит, внимание привлекает, — Костик поднял горячую стреляную гильзу.
Спустя минуту, из кустов выглянула женская голова, посмотрела на причал, на шхуну, на людей и снова скрылась в зарослях.
— Ага, закопошились, зашевелились бездельники! — мостки причала поскрипывали под ногами капитана, как бы жалуясь на свою нелегкую жизнь. — Ладно, давайте выгружаться.
Оставив пулемет в покое, Хорхе подошел к Медведеву и, сплюнув смачно в море, процедил сквозь зубы.
— Можешь теперь развязывать своего
Костик принялся расстегивать ремни на смирительной рубашке, но это получалось у него плохо — медные пряжки буквально «вросли» в тело здоровяка. Под ремешок невозможно было просунуть даже палец. Тогда Медведев стал помогать себе еще и зубами.
— Попытайся, глубоко вдохнуть и не дышать, — сжимая во рту ремешок, невнятно, попросил рыжего Костик. — Теперь, повернись вправо. Отлично! — Медведеву удалось, наконец, расстегнуть первую пряжку.
Дальше работа пошла шустрее. Здоровяк крутился и шевелился, вдыхал и выдыхал по команде. Костик поддевал, тянул, рвал, слюнявил и пережевывал ремни. Через три минуты смирительная рубашка упала под ноги рыжего.
— Так, теперь можно кого-нибудь, и задушить, — здоровяк с нескрываемой ненавистью посмотрел на Хорхе.
— Не надо, он может выстрелить, — успокаивая рыжего, Медведев погладит того по плечу.
— Только рыпнись в мою сторону, сразу пулю в лоб схлопочешь, — не знавший английского Хорхе, тем не менее, точно определил намерения здоровяка. — Давайте живо на берег топайте.
— Ничего, мы еще поквитаемся, — поддав ногой смирительную рубашку, рыжий перебрался через борт на причал.
Скрипевшие под ногами капитана доски, стерпеть тушу рыжего не смогли. Крякнув, они надломились, и здоровяк с возгласом проклятья ушел под воду. Брызгами обдало всех присутствующий, а больше всех досталось Хорхе. Тот, недолго думая, передернув затвор, выпустил две длинных очереди по водой гдади.
— Шутить со мной вздумал! А теперь как, смешно? Только вынырни гад! Всю одежду испортил, — Хорхе расстегнул пуговицы на форменной рубашке. — Она же теперь до утра не высохнет.
— Похоже, ты его прикончил, — капитан смотрел по сторонам от причала, рыжий все не всплывал. — Нет, сволочь, жив! — он углядел поднимающиеся с глубины пузыри воздуха.
Здоровяк вынырнул в считанных метрах от берега. Отдуваясь, он обернулся на шхуну, готовый в любой момент снова уйти под воду.
— Псих — психом, а плавает мастерски, — отметил капитан. — У Гарисона прирожденное чутье на этих ныряльщиков.
— Возможно, только они чего-то все мрут постоянно словно мухи, — эмоциональный порыв стих и Хорхе отложив автомат, уже развешивал выжатую рубашку на стволе пулемета.
— Так ведь и работа какая, глубина, — капитан смахнул соленые, морские брызги с бороды.
Зашуршали и раздвинулись листья, из зарослей высокой травы вышел загорелый мужчина.
При первом взгляде на аборигена у Костика зародилась мысль, что — «Эдем вовсе не эдем, а рассадник людоедства!»
Даже рыжий здоровяк отпрянул от мужика обратно в море.
— Привет шаман, опять в свое Вуду играешся? Не надоело еще? — а вот капитан напротив был спокоен, даже улыбнулся. Он был явно хорошо знаком с людоедом. — Я тебе людей привез.
— Вижу, не слепой, и нечего было зря палить по деревьям. Весь урожай наверное мне попортил, — шаман остановился возле кокосовой пальмы. — Не бойся, выходи, здесь тебя не обидят, — поманил он к себе палкой с черепом рыжего.
Пока здоровяк выбирался из волн на берег, из зарослей травы показался другой мужчина, не высокого роста худощавый, такой же загорелый, как и шаман, только одет по-человечески в шорты с футболкой.
— Причал твой совсем сгнил, новый пора строить, — капитан остановился на крайних мостках, дальше к берегу шли только почерневшие сваи.
— А вы не жмитесь и людей побольше пришлите, тогда мы ни только причал, но и гостиницу для туристов с бассейном и фонтанами сможем построить, — шаман воткнул посох в песок.
— Руководить работами и людьми, конечно ты будешь? — Хорхе на шхуне скинул брезент с ящика. — Представляю, что из этого выйдет.
— Я тоже, — закивал головой капитан.
— Нет, ну ты не вспоминай, тогда во всем была виновата лихорадка, — шаман погладил амулет на груди.
— Да мы же, потом с ней сами справились, — встрял в разговор невысокий худой абориген.
— А войну кто местным племенам объявлял? — Хорхе при помощи топора вскрыл верхнюю крышку ящика.
— Другого выхода не было, нас к этому вынудили, — продолжал выступать в роли адвоката невысокий абориген.
— Этак мы до завтра будем спорить, — капитан почесал позолоченным портсигаром подбородок. — Чего-нибудь, насобирал?
— В этот раз плохо, совсем чуть-чуть, — шаман вошел по щиколотку в набегавшие волны. — Может часть, в долг дадите?
— Так вы же еще за прошлое не рассчитались, — перегнувшись через край, Хорхе извлек из недр ящика здоровенный мешок.
— Мы все потом с лихвой наверстаем, и про твой интерес не забудем, — шаман заходил все дальше и дальше в воду.
— Ладно, посмотрим, — так и не закурив сигарету, капитан убрал обратно в карман позолоченный портсигар.
Волны уже подступали к шамановскому амулету, когда его нагнала утлая закопченная лодка, выдолбленная из ствола дерева. На веслах управлялась тучная женщина в майке с такой же надписью, как и у Костика — «Елисейские поля». Медведев незамедлительно опознал «туземку», именно она первая высовывалась из кустов, когда Хорхе «будил» Изабель пулеметными «трелями».