Услышать сердце

Волков Алексей Алексеевич

– Помоги мне, – сказала она то ли ему, то ли думая, что рядом кто-то другой, к кому были адресованы эти слова. – Помоги…

– Что сделать? Воды? Сейчас принесу. Ты пей больше воды. Пусть лучше все выйдет, – ответил Серега.

– Терменвокс купи, – пробормотала Маша и отключилась.

Серега перевернул ее на бок, чтоб ненароком не захлебнулась рвотой, и ушел в комнату к Вике.

Друзья сели к столу и стали молча и неспешно поглощать овсянку вприкуску с хрустящими тостами. Отпивали кофе, мазали тосты плавленым сыром. Окончив завтрак, они встали из-за стола, Серега пошел за небольшим рюкзачком в комнату, где еще раз проверил, все ли собрано, не забыли ли воду, а Вика вымыла посуду. После этого они вышли в прихожую, обулись в кроссовки и вышли из дома. Вика нацепила на плечи легкий спортивный рюкзак, в котором были боксерская лапа для отработки ударов, две пары тренировочных

гибридных перчаток, кистевые бинты и две пластиковые бутылки воды. Как только они вышли из подъезда, сразу перешли на легкий бег трусцой, и так они добрались до самой окраины поселка. Отсюда с дороги был съезд в проселок, а дальше – лес, а скорее запущенный парк с множеством тропинок. Туда они и направились, постепенно увеличивая темп бега. Сегодня им предстояло пробежать пять километров, а потом они планировали отработку техники и небольшой спарринг. До леса было аккурат два с половиной километра. Ну, чуть меньше, не принципиально. Они бежали по лесной тропинке мимо старых кострищ и бревен, на которых сидели любители шашлыков. Каждое такое место было превращено в настоящую свалку. Пивные банки, бутылки, упаковки от сосисок, пластиковые стаканчики, останки старых проржавевших мангалов – все это валялось на вытоптанной дочерна земле, на которой не могла, не успевала вырасти лесная трава. Им нужно было добраться до своей любимой полянки, до которой шашлычники попросту ленились дойти, а потому не смогли ее загадить, – полянки, которая располагалась ближе к концу парка. За ней уже начинались поля, но в поле сейчас выросла высокая трава, грунт был неровный, а главное, жара сегодня была нестерпимая, и спарринговаться под прямым палящим солнцем совсем не хотелось. Добравшись до места, они выбрали ту часть, где было побольше тени, остановились, восстановили дыхание. Вика сбросила на траву рюкзак и принялась доставать содержимое. Молча, почти одновременно, отпили по глотку воды из бутылок, тщательно прополоскали рот и только потом проглотили. Потом Вика надела лапы для отработки ударов, Серега забинтовал кисти и, когда Вика зафиксировала лапы в районе груди и головы, начал отрабатывать удары. Он работал двойками и одиночными, уворачивался от внезапных проносов лапой по голове, блокировал ногу Вики или просто отскакивал, когда та неожиданно наносила удар голенью повыше колена – так называемый лоу-кик, способный запросто «отсушить» ногу или даже свалить противника. Сил у Вики было много, резкости тоже хватало, а по ее глазам совершенно невозможно было прочесть, когда и куда она собирается нанести удар. Сереге это очень нравилось. Он ценил эти тренировки, считал Вику практически идеальным спарринг-партнером.

Вика то и дело комментировала удары короткими замечаниями:

– Сильнее! Не чувствую! Вкладывайся! Быстрее!

Вика не была профессиональным бойцом. Серега только недавно начал учить ее основам смешанных единоборств. Но понять и оценить удар и технику она уже могла, замечания давала по делу, и Серега это видел, понимал и слушался товарища.

Потом они немного отдохнули, перебросились парой фраз, но не разговаривали, берегли дыхание. Наступало время спарринга. Серега помог Вике правильно забинтовать кисти, надеть перчатки, и они начали спарринг. Вике разрешалось наносить любые удары – руками и ногами – в полную силу. Серега в основном уворачивался и блокировал, а если отвечал, то в четверть силы, скорее просто обозначал удар. Такой спарринг для Сереги был сложным, поскольку Вика за последнее время сильно продвинулась и гоняла Серегу по полянке всерьез. С другой стороны, Серега должен был контролировать силу ударов, чтобы не отправить Вику в нокаут или, чего доброго, не сломать ей ребра. Ноги у него были тренированные, мощные. Часто он выигрывал бои только за счет лоу-киков – противники просто больше не могли твердо стоять в ринге, и дальше добить было делом техники. Но сейчас ему нужно было контролировать удары ногами, ни в коем случае не бить с проносом.

Добрых двадцать минут в бешеном темпе Вика гоняла товарища, пока наконец тот не отпихнул ее ногой в живот так, что Вика повалилась навзничь. Это был именно толчок – Сереге требовалось пару секунд, чтобы восстановить дыхание. Но, поднявшись, Вика прошипела, задыхаясь:

– Все… Хорош… Перерыв…

– Аагаа… сдаешься! – выдохнул товарищ, тяжело дыша. – Да мне тоже хана на самом деле… Загоняла… Научил же на свою голову… Двойки-то как мощно лупишь… Уу… Уфф…

– Спасибо, дружище, – выдохнула Вика, садясь на траву.

После этого опять перешли к отработке ударов по лапе. Затем немного отдохнули, сделали пару глотков и трусцой побежали обратно к дому. Добравшись до двора, где как раз в это время Маша играла на скрипке, в подъезд заходить не стали, а отошли к соседнему дому, где висели турник и большой боксерский мешок под навесом с шиферной

крышей. Серега подпрыгнул, ухватился за перекладину, несколько раз подтянулся, пару раз подтянул к перекладине ноги, полностью сложившись, и сказал Вике: «Готов», оставшись висеть на турнике. После этого Вика подошла к товарищу и стала наносить ему в живот серии ударов. По два, по три, по четыре, с небольшими паузами между сериями, чтобы Серега успел чуть вздохнуть и расслабить пресс. На пятой серии Серега сказал: «Хорош» – и спрыгнул с турника.

– Уух, ну поработали сегодня, конечно, – заключил Серега.

– Даа, на славу. Я вымоталась, честно говоря.

– Выносливость сразу не приходит. Сила быстро растет, выносливость медленно, – успокоил друга Серега. – Ничего. Прогресс есть. Мне вот сейчас главное к бою подготовиться. Ща отдохну немного, подержишь мне мешок, ладно? Ногами еще поработаю.

– Не вопрос, подержу. Слушай… А тебе зачем столько выступать? Ну реально, каждую неделю бой, это ж безумие. Не отдыхаешь…

– Мне деньги нужны, – коротко отрезал Серега.

– Слушай, ну я одолжу тебе, сколько тебе там надо. Постепенно отдавать будешь, какие вопросы?

– Нее, Вик. Не пойдет. Мне много надо.

– Долги? – серьезно и коротко спросила Вика.

– Нет у меня никаких долгов. Сказал же, просто нужно. И как можно быстрее.

– Ладно, не хочешь – не говори. Просто на что? Вот что интересно. Точно не влип ты в историю какую-то?

– Клянусь, – очень серьезно ответил Серега, глядя Вике в глаза. – Клянусь, что нет. Мне не для себя. Нужно одному человеку помочь. И все, не спрашивай меня об этом больше.

– Добро. Ну что, давай работай по мешку.

Вика обняла мешок, чтобы его не раскачивало, подставив одну его сторону под удары Сереги, а тот снял кроссовки, носки и встал в свободную стойку. Серега наносил удары последовательно – лоу-кик, по корпусу сбоку и в голову – четко подъемом ноги. Удары получались хлесткие, мощные, Вику аж покачивало вместе с мешком. Пот лился с Сереги градом, но казалось, что он совершенно не устал. Он и не чувствовал усталости, хотя понимал, что тренировка была мощной, объемной. Но к середине он, что называется, вработался и сейчас был готов хоть две таких же тренировки провести. Это ощущение было обманчивым, он знал об этом и не собирался истощать возможности организма. Поменяв ногу и отработав такую же серию по другой стороне мешка, он поблагодарил друга за помощь, подхватил кроссовки с носками и босиком пошел вместе с Викой домой. Больше всего хотелось в душ, потом досыта попить, и можно было обедать.

Уже войдя в подъезд они учуяли аппетитный запах жареной курицы, перебивавший даже неизменную подъездную вонь. А еще была слышна музыка, и довольно громкая – верный знак того, что Саня забухал. Если его не одергивали, музыку он включал очень громко, а напившись, иногда начинал подпевать. Маша одернуть его не могла, значит, придется Вике. Серега в препирательствах никогда не участвовал. Он молча брал свои продукты из холодильника, разогревал в микроволновке и шел к себе в комнату есть. Посуду за собой тоже всегда мыл сам и ни к какой другой утвари в доме не прикасался. В общем, полезный дурачок, как называл его Саня. Войдя в прихожую, они смогли разобрать слова песни, которая звучала с кухни через колонки. Базарный женский голос задорно выкрикивал слова:

Следачок, следачок крутит-вертит как волчок,Все пугает шконочкой, шмонает под юбчоночкой.Издевается, упырь, над молодой девчоночкой.Чухает следак мне: «Признавайся, девочка».Я в слезах ему в ответ от стыда горю…

За столом, опершись на него локтями, в одних трусах сидел Саня, в сигаретном дыму, расталкивал тарелки с объедками и очистками, расчищал место, чтобы получше уместить локти. Его загорелое лицо было бледноватым – верный признак, что бухнул он уже хорошо. Со своими бессмысленными глазами, жестким ежиком на голове и худыми руками он сейчас напоминал зэка, только что откинувшегося с зоны. Маша стояла у плиты, где в духовке готовилась курица, а она, чтобы не терять времени, жарила котлеты. Серега сразу же пошел в ванную мыться, а Вика, сняв в прихожей кроссовки, вошла на кухню и громко потребовала:

– Выключи это говно!

– Оох ты ебать-колотить, спортсмены пожаловали! – заорал Саня, который, судя по всему, был уже совершенно невменяем. – Физкульт-привет! – И он изобразил левой рукой пионерский салют.

– Я сказала, выключи эту хуйню!

– Понял, понял, – поднял вверх обе ладони Саня и потянулся к ноутбуку. – Против Joy Division ничего не имеете?

– Да насрать вообще, – ответила Вика.

Саня переключил музыку, и резкие ноты пластиковой аранжировки сменились знакомым альбомом Unknown Pleasures.