Усмешка фортуны
Шрифт:
– Скажу честно - как только я увидел Джонни в первый раз, у меня появилось стойкое желание проделать дырку у него в черепе, - неожиданно признался Саймон.
– Ты что, выпил?
– нахмурился Ганс.
– Немного, но не в этом суть. Терпеть не могу всякий шизиков. А потом, когда этот тип заявил, что мы будем воевать против несправедливости, я решил, что он малость "того" (Саймон покрутил пальцем у виска). Да что там малость - больной на всю башку.
– Это ты к чему?
– уточнил Штайнер.
– Это я к тому, что первое впечатление бывает обманчивым. Джонни - наш парень, и ничто человеческое ему не чуждо.
– Ты сейчас вообще о чём?
– Ну ты и дебил!
Ганс вскочил с места и начал надвигаться на Саймона, однако между ними встала Анна.
– Ещё раз назовёшь меня дебилом, я тебе все зубы выбью!
– гневно проговорил Ганс, а потом обошёл Анну и Саймона, и вышел на улицу.
Вспыльчивость Штайнера и задиристость Сэндса могли привести к тому, что эти двое друг друга покалечат. Анна это прекрасно понимала, поэтому решила продолжить разговор лишь после того, как за Гансом захлопнулась дверь.
– Что ты имел в виду, говоря, будто Гриффиту ничто человеческое не чуждо?
– Он добыл мощный компромат на важных шишек, и теперь собирается потрясти этих толстомясых бакланов, - пояснил Саймон.
– Ты уверен, что Гриффит намерен заняться шантажом?
– А для чего же ещё нужен компромат? Джонни хочет хорошенько встряхнуть денежные мешки, чтобы из них посыпались монеты. Было бы неплохо и нас взять в долю.
Саймон был абсолютно уверен в алчности нанимателя, в то время как Анна считала, что шантаж не является целью Гриффита, по крайней мере, конечной. После разговора с Паркером Ньютоном Анна сделала вывод, что деньги не являются для Джона высшей ценностью, ведь когда Гриффит работал корреспондентом, его не раз пытались запугать или купить, но никакие угрозы, и уж тем более никакие деньги не могли заставить Джона молчать.
– Вполне возможно, Гриффит собирается обнародовать этот компромат. Хотя ни что не мешает ему немного подзаработать, - высказала Анна свою идею.
– Да брось ты! Зачем продавать архив какому-то занюханному телеканалу, если местные дельцы могут предложить за него во много раз больше?
– Чтобы поставить их всех на место. Чтобы бы ты там не говорил, Гриффит - самый настоящий фанатик. Эти люди не раз пытались заставить его замолчать, и рассекречивание всех их грязных делишек - наилучшая месть. Он столько раз вставлял им палки в колёса, но так толком ничего и не добился.
– Откуда ты всё это знаешь?
– сразу же насторожился Саймон.
– Слухами земля полнится, - ответила Анна.
Джон не слышал о чём разговаривали наёмники, но ему этого и не требовалось - их выдавала мимика. Саймон был заметно расслаблен, и по всей видимости считал себя хозяином положения, в то время как Анна была напряжена и чувствовала какой-то подвох. Джону потребовалось немного времени, чтобы расшифровать всю троицу. Саймон был слишком беспечен и задирист, но при этом был неплохим стрелком. Ганс был слишком вероломен, и мог запросто нанести удар в спину, но когда речь заходила о деньгах, он становился пай-мальчиком. С Анной было сложнее всего. Её, как и двух других наёмников, в первую очередь интересовали только деньги, но в отличие от Ганс и Саймона, Анна не хотела быть просто тупым инструментом. Эти трое не слишком хорошо ладили между собой, и каждый из них был способен на предательство. Гриффит осознанно ввёл их в заблуждение, не став сообщать как он планирует распорядиться похищенным у Саттона архивом, дав возможность наёмникам самим придумать оправдание его поступкам. Пока наёмники отдыхали, Владимир, напротив, восьмой час сидел перед ноутбуком и искал то, что нужно было Гриффиту. Протирая слипшиеся глаза, Кравцов листал страницу за страницей, внимательно изучая каждую строчку. Вскоре на челнок пожаловала Анна (предложение Ганса подмазаться к Владимиру было малость запоздалым) и предложила Владу свою помощь. Хоть Владимир и устал, но мозг его по-прежнему работал на полную катушку. Он отказался от предложенной помощи, опасаясь утечки информации. Наёмники знали, что в руках у Владимира был компромат на актаронских миллиардеров, но не знали подробностей. Кто-нибудь из них мог попытаться выкрасть часть информации и попытаться подзаработать на шантаже того или иного богатея, поставив под удар всю задумку.
– Они снова собачаться?
– поинтересовался Кравцов, не отрывая взгляда от экрана ноутбука.
– Нет, они гадают что же будет дальше, - Джон отошёл от стекла.
– Что-нибудь нашёл?
– Много тонн отборной грязи. Такое чувство, будто я купался в помоях. Но есть кое-что и по делу. Ты когда-нибудь слышал о Борисе Захарове?
– Нет. Кто он?
– Молодой талантливый физик. Полтора года назад он был никем, а сейчас о нём пишут как о перспективном учёном, светиле современной науки.
– Что он изучает?
– Звуковые колебания.
Джон кожей почувствовал, что дело сдвинулось с мёртвой точки, хотя окончательные выводы было делать рановато.
– По всей видимости, один или даже несколько фигурантов из этого досье помогли Захарову получить всеобщее признание. С некоторыми из них он даже контактировал.
Джон подошёл к ноутбуку и посмотрел на экран. Данное досье было не просто набором букв - к нему также прилагались и фотографии. На одном из фото была запечатлена встреча Бориса с одним из его вероятных благодетелей на какой-то опустевшей аллее. Неизвестный человек в сером плаще был показан только со спины. На соседнем снимке была запечатлена та же сцена, но с другого ракурса. Лица человека в плаще по-прежнему не было видно, но Гриффит увидел на заднем плане чёрную машину.
– Сделай максимальное приближение заднего плана, - сказал он Владимиру.
Как только Кравцов это сделал, Джон внимательно изучил машину. Теоретически, чёрный лимузин мог принадлежать кому угодно, но Гриффит сразу же догадался о личности владельца машины.
– Уидмор, - тихо проговорил он.
– Я пришёл к такому же мнению, - сказал Владимир, показывая следующую страницу.
– А здесь Борис встречается с Фёдором Савиным на одном из его заводов.
На этот раз снимки были более чёткие. Были прекрасно видны лица и молодого учёного, и актаронского топливного короля. Было лишь непонятно какое отношение Фёдор имеет к развитию науки.
– По всей видимости, Найджел Беркли лишь позже попытался выяснить что именно объединяет талантливого физика и местных магнатов, - продолжил Владимир.
– И ему это удалось?
– Не особо. Лишь косвенные догадки, не подкреплённые фактами. Однако кое-что интересное он всё-таки нарыл, сам того не зная.
Владимир открыл другую страницу.
– Через неделю после того, как был сделан снимок на заводе, один из конкурентов Савина был застрелен своим собственным телохранителем. Узнать имя заказчика не удалось, т.к. убийца выпрыгнул из окна и разбился. Владимир выделил фотографию, на которой был изображён мертвый телохранитель. Затем Кравцов выбрал фото, на котором был изображён какой-то медицинский кабинет, стены и дверь которого были запачканы кровью.
– Аналогичная ситуация возникла с другим магнатом - Кроули. Его недруг был убит собственным лечащим врачом - тот сначала полоснул его скальпелем по горлу, а когда бедолага захлебнулся в собственной крови, вскрыл себе вены.
Владимир выбрал другую страницу.
– Найджел также смог получить доступ к банковскому счёту Захарова. После каждой из смертей Борис становился на 2,5 миллиона богаче. Странное совпадение, правда?
– Одна подобная смерть - это совпадение, а две - уже статистика, - ответил Джон.