Усобица триумвирата
Шрифт:
– Семена я посеяла. Но их нужно будет поливать, чтобы взошёл урожай.
– Мы этим обязательно займёмся, - кивнул Всеслав. И, ещё раз бросив взгляд на луну, пошёл спать.
Примечания:
В летописях, как участник битвы при Листвене, упоминается Якун Слепой, но историки отождествляют его с норвежским ярлом Хаконом
Касоги – предки адыгов-черкесов
Насельники – местные жители
Находники – пришлые, чужеземцы
Истоки названия Третьяк – моя выдумка, никаких исторических
Первое упоминание города относится к 1070-м гг., поэтому его основание, как это принято, приписывается этому времени, хотя археологические данные говорят о существовании оживлённого города с княжеским двором, торгом и ремесленными улицами уже в Х веке. Поэтому я пишу о Новгороде-Северском в 1054 году как о данности
Сирины – мифические птицы в древнеславянской живописи
Вообще в летописях есть информация, что такую одежду называли «срачница», но не всякая историческая достоверность полезна, поэтому не будем употреблять всю давнюю терминологию…
Глава двенадцатая. «Вестники»
В тихом скриптории шуршали страницы. Князь Всеволод, не мешая работе сидевшего неподалёку монаха-иллюстратора, читал «Александрию», увлечённо погружаясь в описания походов древнего Македонского царя. Он читал на греческом, но иногда переписывал некоторые страницы на славянский, чтобы в монастырской библиотеке оставить возможность кому-нибудь из братии, кто с эллинским языком не знаком, понять книгу.
По твёрдым полам комнат раздались шаги. Каждый шорох тут делался слышным издалека, такое безмолвие хранилось в каменных стенах. Всеволод поднял голову и увидел идущего к нему Никифора, своего верного стража и воеводу.
– Князь, - поклонился он, подойдя.
– Что случилось?
– Изяслав Ярославич просит прийти в терема. Из Царьграда прибыли люди, вы бы поприсутствовали на всякий случай…
Желая что-то возразить, Всеволод покосился на согнувшегося над рисунком монаха и, встав со стула и положив на спину Никифору ладонь, отвёл его подальше, чтобы не мешать.
– Брату очень нравилось в последние дни общество Всеслава – прости Господь за упоминание этого нечистого имени в обители твоей! – вот пусть тот ему и помогает.
– Стоит ли этот язычник разлада между сыновьями Ярослава? – с вышины своего возраста укорил мужчина молодого князя.
– Я не ссорюсь с Изом, просто не хочу быть там, где этот полоцкий… - озираясь на святые стены и подбирая подходящее выражения, Всеволод произнёс скромное: - Полоцкий родич.
– Когда я искал вас, то встретил княгиню Анастасию. Она тоже просила, чтобы вы пошли.
– И она? – задумался Ярославич. Прелестную супругу, своего нежного друга, он не любил расстраивать. Известия с её родины, а женщинам на таких приёмах, тем более без мужей, делать нечего. Подумав ещё немного, Всеволод сдался и пошёл за Никифором в каганскую приёмную залу.
Когда он появился, купцы из Византии как раз входили в палаты. Это не было официальным посольством, но, когда крупные торговые корабли плыли из одной страны в другую, им часто передавали вести и послания, чтобы они донесли их в чужой край. Поэтому
Старший купец поклонился и стал приветствовать Изяслава на славянском языке, который более-менее впитал за годы своей купли-продажной деятельности. Всеволод позволил себе остаться подальше от престола, ближе к которому, по другую сторону, стояли Всеслав с Нейолой. Пышные речи и обмен вежливостями текли фоном для Ярославича, пытавшегося подавить в себе неприязнь к язычникам. Его фантазия готова была так разыграться, что он почти чувствовал серный запах и змеиное шипение.
– … у меня так же два письма, - поклонился купец, выводя из наполненных негодованием дум Всеволода. Он сосредоточился на приезжих.
– Официальных? От императора? – поёрзал на своём высоком седалище Изяслав.
– Нет, это приватная почта. Одно – базилевсе (1) Анастасии из дворца, другое – базилевсе Киликии от её семьи.
– Вот как? – улыбнулся Изяслав, какой-то частью души даже радуясь, что это не политическая переписка, на которую бы пришлось реагировать, что-то отвечать, обдумывать. – Как замечательно, что женщины скрепляют союзничество! Женщины не столь воинственны и умны, как мужчины, поэтому их письма и письма к ним чаще несут благие вести, беспечные мысли и добрые намерения. Всеволод! – позвал он брата, и тот вынужденно отступил от стены, выдвинувшись вперёд из ряда бояр и дружинников. – Возьми послание, предназначенное твоей княгине, только не забудь поделиться с нами, если там будут интересные новости. – Изяслав вернул внимание к купцу. – Что касается княгини Киликии, то она уже отбыла в Чернигов. Вы можете передать ей его сами, если продолжите путь выше по реке.
– Сожалею, но наш конечный порт – Киев, - поклонился, извиняясь, византийский торговец, - дальше по Днепру мы не пойдём. До септембера (2) пробудем здесь, а затем, распродавшись, будем возвращаться обратно.
– Тогда оставьте письмо здесь, мы отправим с местными торговыми людьми…
– Могу ли я предложить свои услуги? – вдруг заговорил Всеслав Полоцкий. – Сегодня вечером мы уезжаем к себе, нам будет не в тягость немного отклониться и передать весточку. Это почти по пути.
– Хорошо, - махнул рукой каган, со скрываемым неудовольствием вспомнив, что сегодня придётся проститься с дорогими гостями, - спасибо за услугу, Всеслав.
– Я всегда в распоряжении великого князя, - поклонился тот.
Всеволод поморщился, видя в этих жестах лизоблюдство и фальшь. Нейола шепнула на ухо брату:
– Не затевай слишком откровенных игр.
– Всё в порядке. Иногда лучше вести себя как можно более прямо – это меньше всего вызывает подозрения.
Анастасия слушала толкование Псалтири от своего духовного отца, когда вошёл её муж. Медленное, монотонное речение священника прекратилось, они с князем поклонились друг другу, причём князь кланялся значительно ниже.