Успокой моё сердце
Шрифт:
Мне кажется, мое сердце бьется быстрее обычного. Догадываюсь, что ничего хорошего не будет. Это не сказка о добрых волшебниках и злых ведьмах. Здесь все страшнее. Гораздо.
– Её прихвостни отлично сделали свою работу. Они хорошенько меня выпотрошили и доставили хозяину. Если бы не Джаспер, с моей ногой больше не было бы проблем. Со мной больше бы не было проблем.
Тут мужчина останавливается. Дает пару секунд на раздумья.
Впрочем, я будто парализована. Морально парализована. Изнутри
Выпотрошили это ведь?..
– Доктора смешные люди, Изабелла, - голос мужчины снова меняется, но теперь в сторону более естественного. Видимо, самую сложную часть я уже услышала. – Они заявили, что я больше не буду ходить. Никогда, - последнее слово произносится буквально по буквам.
– Они меня недооценили. Поэтому я здесь. И я стою на собственных ногах, - Каллен ухмыляется, глядя куда-то в стену за моей спиной. Он кажется одновременно сосредоточенным и полностью отрешенным. Будто бы сейчас не в этой комнате. Даже не в этом доме…
– Ты боролся… из-за Ирины? – этот вопрос дается мне с трудом. Отчасти я опасаюсь реакции Эдварда, отчасти неприятно произносить имя его бывшей жены. Не могу подобрать объективную причину для этого.
– Ирина не является той женщиной, ради которой хоть кому-то надо бороться, - качает головой Эдвард, отметая мою версию к чертям.
Малахиты оборачиваются в мою сторону. Смотрят настороженно.
– Ради Джерома. Кроме меня некому было бы его защищать.
Эти слова наводят на следующий вопрос сами собой.
– От кого защищать, Эдвард?
Действительно, от кого? Неужели у моего похитителя такое множество врагов? Те, кто пытался украсть мальчика – одни из многих?
– Это второй вопрос? – уточняет мужчина.
Не раздумывая, киваю. Именно. Второй.
– Защищать от тех, кому он интересен. В мафии в приоритете власть, а не деньги. А ребенок – идеальное средство для манипулирования.
Я шумно сглатываю, услышав одно из произнесенных Калленом слов.
– Мафии?.. – переспрашиваю тихо, будто кто-то нас подслушивает.
Довольный произведенной реакцией, мой похититель посмеивается. Его отрешенность пропадает сама собой.
– Знакомься, Изабелла. Перед тобой – Босс, – с издевкой представляется он, совершая при этом джентльменский поклон.
Невольно отступаю на один шаг назад. Заявление мужчины воспринимается как плохая шутка. Нет, я не думала, что он добропорядочный предприниматель, который платит налоги, а на выходные посещает горнолыжные курорты. Допускала даже вариант, что у Эдварда есть казино или что-то в этом роде…
..Но мафия?
Это, пожалуй, уже чересчур.
– Не любишь мафиози? – тоном доброго друга интересуется Эдвард.
Невидящими глазами смотрю на бумажные страницы, цепляя взглядом заголовок титульного листа.
«Власти увеличили вознаграждение за поимку Изумрудного наркобарона».
– И-изумрудный? – несмело гляжу на Каллена, заставляя себя задать этот вопрос.
– «Smeraldo» звучит лучше, - поправляет мужчина. Его бархатный голос как никогда приятен слуху. Дьявольский итальянский…
– Ты торгуешь наркотой… - говорю почти что сама с собой, когда картинка складывается воедино. Кусочки пазлов слетаются с разных мозаик, с удобством устраиваясь вместе. Вот, почему здесь была эта газета. Эдвард изначально планировал сказать мне… Напугать. Должна признать, у него получилось. Нешуточно.
– Верно, - мужчина сокращает расстояние между нами, делая шаг вперед.
– Получается, это правда не лекарства?.. – припоминаю тонкие шприцы с золотистой жидкостью и пугаюсь таких скорых выяснений обстоятельств. До последнего я лелеяла надежду, что внутри всего лишь смесь из трав. Хотя бы наполовину.
– Конечно нет, - объясняя мне истину, кривится Каллен, - когда это наркотики были лекарством? Они всего лишь снимают боль. Ничего не лечат.
Низко опускаю голову, борясь с подступающим к горлу тошнотворным комом. Отвращение во мне не знает предела.
– Теперь моя очередь, - загораживая собой окно, констатирует факт Эдвард. Повисающая темнота вокруг заставляет почувствовать себя в клетке.
Прикрываю глаза, надеясь успокоиться.
Плохо получается.
– Джаспер рассказал мне несколько занятных историй про ваш с Кашалотом семейный уклад. Я хочу знать, правда ли это?
Страх по поводу его признания отпускает. Теперь появляется мой собственный, оправданный ужас. А ведь пару минут назад я радовалась, что могу не думать о муже и всем том, что с ним связано. Доброе утро быстро кончилось. Реальность оказалась жестокой и болезненной. Настоящей.
– Что именно? – говорю почти что беззвучно.
«Мои вопросы не будут легкими» - вы снова сдержали обещание, мистер Каллен. В который раз.
– Плети, кляпы, наручники? – он перечисляет все это с такой хладнокровностью, что мое тело против воли отзывается усиленной дрожью на каждое слово.
– Да.
Короткий и ясный ответ. Но что-то мне подсказывает, что этого будет недостаточно…
– Это было твоим наказанием?
– Нет.
Кажется, в односложных высказываниях я делаю успехи. Голос почти не дрожит.