Уст твоих бурный ветер
Шрифт:
Прежде, чем полог опустился за ним, ледяной северный ветер послал в спину последний привет. Суддар вздрогнул и поежился. Как местные умудряются жить в таком холоде? Животные, честное слово…
– Неужели посланник могучего Великого Скотовода так боится нас?
– ехидно спросил его Зур Харибан, восседающий на циновке в углу.
– Входи с миром, Суддар, мы не тронем тебя. По крайней мере, сейчас.
– Он закинул голову и резко расхохотался. Остальные поддержали его ухмылками и тихими смешками.
– И что же привело такого великого воина, как ты, на наш скромный
Суддар стиснул зубы.
– Рад приветствовать вождей на совете, - тщательно контролируя голос, произнес он.
– Великий Скотовод в мудрости своей решил, что даже малая помощь сейчас может оказаться решающей. Потому я здесь.
– Вот как?
– удивленно поднял бровь Зур Харибан.
– Великий Скотовод полагает, что горстка жалких землекопов окажет ужасное сопротивление? Я перепуган, братья… и сестры!
– Он снова захохотал, однако на сей раз в одиночестве. Остальные нахмурились. Тарона склонилась к своей спутнице - кажется, ее зовут Зула, вспомнил дворецкий, - и что-то тихо прошептала.
– Великий Скотовод полагает, что речь идет не о кучке землекопов, - посланник скрестил руки на груди и надменно взглянул на гулана сверху вниз.
– Все куда хуже, чем кажется некоторым.
– Погоди, Зур, - Табаронг успокаивающе повел рукой. Зур Харибан бросил на него злой взгляд, но промолчал.
– Не время для пустых разговоров. Я приветствую тебя на сборе вождей, о Суддар ар-Хотан. Да не испытает жажды Великий Скотовод, и да продлятся его дни всем на благо.
– Медленный кивок сапсапа как бы подтвердил его слова.
– Садись, гость. Мы готовы выслушать тебя.
– Спасибо, о предводитель славного племени сапсапов, - почти с признательностью поклонился ему Суддар, опускаясь на свободную циновку.
– Я не стану петь в ваши уши сладкие песни. Сразу скажу - мы собрали свои силы в кулак вовремя. Не иначе, сами боги шептали нам в уши.
– Он слегка напряг мышцы, чтобы удостовериться - статуэтка до сих пор на месте, не пропала по дороге.
– Оказывается, подлые северяне давно готовили большую войну против Граша. Прямо перед нами, в каких-то десятках дневных переходов, собирается огромная армия. Северные князья ведут не только свои дружины, но и толпы рабов-землекопов, чтобы обрушиться на нас всей своей силой.
– Что нам с толп рабов?
– негромко спросила Тарона, наклоняясь вперед.
– Северные дружины дерутся хорошо, но их мало. Рабов же рассеет один вид моей конницы.
– Не все так просто, о воительница, - качнул головой дворецкий. Несмотря на зябкий холод, тарсачка облачилась лишь в легкие шаровары и короткую рубаху, не прикрывающую даже живот. При виде ее гладкой темной кожи в Суддаре шевельнулись приятные воспоминания.
– Если бы они двинулись в наши степи, долгие переходы по безводью истощили бы их дух и тело, оно верно. Перехвати мы их в наших землях - и победа оказалась бы легкой. Но сейчас нам придется атаковать их земли, их леса и болота. А там раб стоит настоящего воина. Кони увязнут в трясинах, а пустить стрелу из-за дерева много отваги не нужно.
– Это тоже нашептали тебе
– нахмурившись, спросил его Зур Харибан. Гулан резко утратил свой беззаботный вид, его кулаки сжались.
– Может, Великий Скотовод просто хочет, чтобы мы повернули назад? Сколько ему заплатили князья за предательство?
– Великий Скотовод не держит в голове таких мыслей!
– резко возразил Суддар.
– Ты знаешь сам, гулан. Город всегда оставался местом для переговоров и торговли, но никогда Великий Скотовод не приказывал племенам за его пределами. Вы вольны жить - и умирать!
– как вам заблагорассудится. Однако я не думаю, о вождь, что кто-то в южных землях заинтересован в бессмысленной гибели могучих воинов!
– Ты не ответил, что предлагает Великий Скотовод?
– бесстрастно спросил Кугарос.
– Повернуть назад?
– Нет, - Хотанец внутренне напрягся.
– Вы не сможете вернуться. Мой конь на пути сюда с трудом находил себе пропитание. Скудная дичь распугана, пастбища выбиты копытами, водопои разбиты, а ведь племена позади идут и идут на север. При возвращении ваши кони не найдут ни воды, ни пищи, да и люди - тоже. У вас есть только один путь: вперед. Но это не значит, что нужно очертя голову бросаться в ловушку! Не тот великий вождь, что бросается голой грудью на копье, а тот, кто побеждает.
– Ты говоришь убедительно, посланник, - громко сказал ар-Зибарон.
– Но ты так и не ответил на вопрос: откуда ты знаешь, что ожидает нас впереди?
– Мне нашептали боги, - усмехнулся Суддар. Он полез за пазуху и неспешно извлек оттуда тряпичный сверток.
– Вот их голос!
– Он сорвал тряпку и вытянул руку вперед. Рубиновые глаза бога зловеще отразили искорки масляных светильников. Обвивающая его змея, казалось, вот-вот бросится в атаку.
– Мы все почитаем Сумара!
– не смутился ар-Зибарон.
– Мое племя приносит ему обильные жертвы, и потому стада не терпят особого ущерба от ползучих гадов. Но он ни разу не говорил с нашими жрецами!
– Это не простой идол, - Суддар вскочил на ноги.
– В подземельях дворца стоит статуя Валарама, и идол умеет разговаривать со мной его голосом. И таких идолов много. Боги спустились с небес и одарили нас своими образами - бесценным оружием против наших врагов! Сейчас мои люди крадутся сквозь северные леса, таятся у дорог, наблюдают за городами… Они сообщают все Валараму, а Валарам передает их голоса мне! Смотрите же и преклоняйтесь!
Посланник вытянул вперед руку, и глаза Сумара вспыхнули собственным светом.
– Падите ниц, смертные!
– раздался в шатре густой низкий голос.
– Я, Валарам, вещаю вам! Боги спустились на землю, и теперь мы поведем вас к торжеству над врагами! Радуйтесь, ибо близок час вашей победы!
Суддар, которому голос страшно бил по ушам, с запозданием понял, что все-таки переборщил с громкостью. К счастью, терпеть оставалось недолго. Он сам писал речь, что сейчас зачитывал дежурный у статуи. А хорошо читает парень, с выражением… Надо его поощрить. Как его… Тиссур? Киссур? Ну да, дикарь, из новых…