Утес - 5000
Шрифт:
Плот уткнулся в ступеньки, исходящие из воды, и Ставрогин поднялся на крохотный причал. Он уже не хотел задавать свои вопросы. Они были слишком мелки и иллюзорны по сравнению с той пронзительной, чистой лёгкостью, в которой парила сейчас его душа. Он сел на старый ящик, собравшись слушать эти звуки вечно, но человек закончил мелодию и отложил флейту.
– Здравствуй, - сказал он.
– Рад, что ты пришёл.
Его голос был столь же прекрасен, как и музыка. Тихий, но чёткий, отрешённый, но уверенный, и самую чуточку сонливый, как у только что проснувшегося от полуденного сна аристократа. Таким голосом иногда озвучивают рекламу по-настоящему дорогих вещей, где нет необходимости с помощью безудержной, олигофренической бодрости диктора компенсировать
– Мы будем сражаться?
– с робостью спросил Ставрогин.
Он беспокоился не о победе. Сама мысль причинить вред великолепному сородичу наполняла его сердце ужасом. Он собрался, если придётся, прыгнуть в воду и попытаться утонуть, чтобы ничем не опорочить Великого.
– Нет. Просто моё время пришло, и кто-то должен занять это место.
– Ты умираешь?
– ужаснулся Ставрогин.
Дракон улыбнулся.
– Я отправляюсь в удивительное путешествие. Туда уходят все драконы, когда их долг живущим выплачен полностью.
– В нирвану?
– Нет, нирвана это для людей. Мы же возвращаемся назад к истинной жемчужине. По подземным рекам, через нефтяные бассейны, сквозь лавовые разломы, мы спускаемся к центру земли. Ядро, на самом деле, жемчужина, настолько прекрасная, что душа дракона, не в силах вместить её красоту, наконец-то открывает для себя последнюю истину этого мира и освобождается от него навсегда.
– Что за истина?
– Это я узнаю, только когда прикоснусь к ней.
– Как мне быть с оборотнями и вампирами?
– спросил невпопад Ставрогин.
– Я открою тебе секрет, который передаёт один дракон другому. На самом деле, мы не конкурирующие расы, мы - Супер-Тринити.
– Как в "Матрице"?
– Нет. Как Троица - Отец, Сын и Дух. Отцы заботятся о хлебе насущном. Сыны сражаются и смертью искупают грехи. А Дух вдыхает смысл во всё происходящее. Мы есмь Святой Дух, дракон. Без них невозможно, без нас бессмысленно.
Он вновь поднёс флейту к губам, и другая, рождающая светлую грусть о невозвратном, мелодия поплыла над тёплой утренней водой. Это была музыка прощания. Великий, сознающий, сострадающий, истинно-живущий и истинно-бессмертный последний раз говорил с детьми своего народа на тысячи километров вокруг. Он ободрял их на дальнейшую заботу о прозябающих душах. Он призывал не останавливаться в вечном поиске прекрасного, и весёлого, и трепетного, и увлекательного, и благородного, благословляя их на создание новых книг, песен и кинофильмов, рекламы лучшей жизни, модных гаджетов и красивой одежды. Он призывал рептилоидов и впредь заботиться обо всех обделённых собственным я, и дарить им идеалы, к которым не стыдно стремиться. С последней высокой нотой великий дракон исчез.
Ставрогин опустил флейту и с удовольствием вдохнул утреннюю свежесть величественной реки чёрного дракона. Ему очень захотелось искупаться.
Рядом в треньках и полосатой футболке покорно сидел бывший торговец жемчугом с еле заметным двойным шрамом на подбородке. Крохотная искра сострадания блеснула в душе нового дракона к этому человеку.
Он решил, что когда-нибудь обязательно задумается о нём и подарит одну из своих жемчужин.
Глава 3. Общее
– Привет, Хабаровск! Как поживаете? Я - Илья Мэддисон, и мы начинаем вечер огненного стэндапа...
...Первая моя работа была в "М-видео". Там я стал приторговывать левыми ноутбуками, и чеченская мафия отрезала мне письку. Ну, почти. После этого я начал изъясняться литотой, типа: "покупашка", "ютубчик", "чатик", "нарядненько". Так на самом деле говорят все, у кого нет члена. Потом писька выросла снова, и я занялся стэндапом...
...Вы знаете, что такое постмодернизм?
Ирония - это вообще стопроцентное комбо. Типа, братан, ты что серьёзно? Всерьёз насупился? Я же тебя просто троллил. Не будь как лох - всё понарошку...
...Меня регулярно похищают инопланетяне. Нет, правда. Я имею ввиду не каких-то наркоманов-инопланетян из подъезда, а настоящих. Жёстких. С летающими тарелками, зловещим свечением. И с анальными зондами. Вообще по жизни, анальный зонд - это самое главное доказательство серьёзности происходящего в любых ситуациях. Вот совсем в любых. Правильный пацан сразу понимает, если тебя похищают типы с анальным зондом - это мегасерьёзно. Шуток больше не будет. Никакого постмодернизма. Предстоит отчаянное противостояние цивилизаций и тяжёлый экзистенциальный выбор. Или напряжённый разговор по поводу левых ноутбуков...
...Я был несколько раз в космосе на корабле у пришельцев. И вот, что меня всегда удивляло...
*
Ближе к концу выступления Мэддисон нарочно ввязался в полусмешную, нудноватую перепалку с одним из зрителей за столиком перед сценой, а затем намеренно пропустил пару проверенных забойных гэгов, чтобы народ не особо воодушевлялся к финалу "про инопланетян". Несмотря на мучительные ассоциации, всплывавшие в истерзанной памяти, этот монолог всегда давался ему легко. Что ещё удивительней, публика тоже благосклонно принимала эту часть выступления, хотя в ней почти не было убойных панчлайнов. Люди расслабленно смеялись, слушали жопный юмор о летающей тарелке и невероятных вызовах человеческой физиологии, а затем легко отпускали Мэддисона со сцены вялыми аплодисментами, не требуя продолжений.
Последний раз прищурившись в слепящий фронтальный прожектор, Илья не стал слушать "овации" и сошёл за кулисы. Он сразу направился в гримёрку, кивнув администратору на быдловатого типа с бутылкой дешевого шампанского, решившего продолжить общение с "шутником". Такие поклонники объявлялись независимо от обстоятельств после каждого выступления в каждом городе и в каждом клубе. В глазах Мэддисона уровень заведения измерялся как раз тем, как близко они успевали к нему подойти.
Повинуясь привычному алгоритму, Мэддисон закурил ещё на ходу в кишке коридора, и войдя в узкую захламлённую комнатку, сразу же положил сигарету в общую пепельницу перед зеркалом. Открыв спортивную сумку, он достал неприметную тёмно-зелёную куртку Nietzsche Adult и любимую кепку Cartman S01E01. Не став садиться, Илья - отодвинул стул ровно настолько, чтоб казалось, будто гримёрка оставлена им лишь на краткое время, а скорое возвращение очевидно.
На самом же деле Мэддисон следовал по давно отработанному эвакуационному плану, действуя быстро и экономно. Все похищения случались с ним только в таких вот чужих городах и как раз в промежутке между выступлением и гостиничным номером. Поэтому была важна каждая секунда. Через несколько мгновений он уже покинул комнатушку, готовясь навсегда позабыть об этом неважном месте, прошёл дальше по коридору, открыл дверь чёрного хода и вышел вовне.
Однако вовне привычная схема отхода поломалась. Вместо улицы или переулка Мэддисон оказался в крохотном пространстве огороженного хоздвора. В нос ударил ватный запах прелых листьев. Смешиваясь с типичными варевными ароматами общепитовского производства, он создавал ощущение ошпаренной кипятком помойки. Илья инстинктивно задержал дыхание, собираясь быстро миновать смрад, но обнаружил, что выход с территории перекрыт алюминиевыми воротами высотой метра три. В стеклянной будке вахтёра, возвышающейся над двором, не обозначалось совершенно никакого служебного присутствия.