Утес - 5000
Шрифт:
В раздражении от кардинально сузившихся жизненных масштабов, для дальнейшего оптимизма по линии частной жизни, Ставрогин решил поискать семейные фотоальбомы, какие-нибудь награды или другие свидетельства успеха, кроме денежного благополучия.
Он сделал пару шагов к полке под телевизором, и тут его накрыла волна.
Терпкая тягучая дрожь пронзила тело и душу, обдав холодом и добравшись до самых потаённых уголков естества. Взломав скорлупу неведения, сознание Ставрогина мгновенно прояснилось, открыв перед ним всю правду существования и устройства этого мира. Он ощутил себя стоящим на недосягаемой
Нежданная слеза счастья скатилась по щеке Ставрогина и упала вниз. Он понял, что ничего из того, о чём ему грустилось секунду назад, не имеет значения - ни пыльный стареющий город, ни тоска сорокалетнего, ни зловещий пистолет на тумбочке. Всё это оказалось частью большой и захватывающей игры, несущей только вибрирующий азарт и трепет предвкушения. Ставрогин вспомнил всего себя, и кроткая улыбка просвещённого осветила его лицо.
Он шагнул к спальне за пистолетом, но в руке, заставив содрогнуться, опять зажужжал телефон. В тот же миг хрупкий прозрачный мир всеохватного понимания, выкристаллизовавшийся в голове Фёдора Степановича, треснул и осыпался как недавний предутренний сон о Кузьме. В обречённой попытке спасти хотя б крупицы смысла Ставрогин кинулся к столу в поисках бумаги и ручки.
– Жемчужина, дракон, счастье! Жемчужина, дракон, счастье!
– бормотал он про себя, судорожно выписывая письменные буквы отвыкшей рукой.
– Жемчужина! Дракон! Счастье!
И только несколько раз прочитав написанное, он осознал, что окончательно потерял правду, которую так внезапно, без постороннего предупреждения, обрёл внутри жилого помещения. Как будто в зловещем спектакле, в котором ему отводилась главная роль, только что закончился антракт, позволивший Ставрогину на пять минут побыть самим собой, а теперь вновь превративший в актёра и жертву.
– А вот хрен, - рассержено пробурчал Ставрогин, обулся и вышел из квартиры, не дожидаясь кульминации.
У подъезда его встретил бесприметный мелкосоциальный гражданин с покорным взглядом:
– Фёдор Степаныч, машина там. Я за углом припарковался, здесь мест нет, заставили всё, бараны.
– Мне не страшно, - решительно обозначил Ставрогин и смело пошёл за прислужливым человеком.
Тот отвёл Ставрогина к новенькой Audi A8, открыл перед ним заднюю дверь, а сам сел за руль.
– В контору, Фёдор Степаныч?
Ставрогин неопределённо кивнул, и пока они ехали до места, самозагуглился в неизвестные аспекты своей анкетной биографии. Фёдор Степанович Ставрогин оказался хабаровским межрайонным природоохранным прокурором. И выходя из служебной машины у неприметного белого здания рядом с гостиницей "Интурист", он уже вполне представлял величину собственного государственного авторитета и властных полномочий. Со второй попытки прошествовав к служебному кабинету, Ставрогин сел за правоохранительный стол и
В дверь доверительно постучали.
– Войдите, - согласился Ставрогин.
На пороге возник невысокий худощавый человек в недорогом сером костюме. Он шумно втянул носом воздух, на секунду задумался, а затем широкими шагами подошёл к столу и пристроился в посетительское место, обозначенное некрасивым инвентарным стулом. Лицо его выражало напряжённую отстранённость, при том что тело демонстрировало достаточную живость конечностей.
Опасаясь обнаружить свою должностную нерелевантность, Ставрогин решил стать немногословен и вопросительно посмотрел на худощавого. Тот ответно молчал в Ставрогина, возможно, ожидая от него чего-то более сверх. Повисла пауза.
– Я, Илона Кудреватых, эксперт по уходу за ногтями звёзд шоу-бизнеса, - с тёплым добродушием внезапно сказал посетитель, а затем, выдержав ещё одну паузу, продолжил.
– Сегодня, я покажу вам несколько простых способов ухода за ногтями, которые использую в своей практике.
Ставрогин посмотрел на свои ногти и, не обнаружив проблемных кутикул, отрицательно покачал головой. Неожиданно для себя, он вдруг произнёс холодным голосом:
– По результатам проверки нарушений не выявлено.
Посетитель с удивлением посмотрел на него, а затем неестественно низким голосом продолжил:
– Как мужчина мужчине - живи на яркой стороне.
– Пишите заявление через секретариат в общем порядке, - отбил его попытку Ставрогин.
– Да не умею я на вашем языке, гады ползучие, не умею, - взорвался вдруг посетитель.
– В этом вопросе у меня связаны руки, - не отступал от своей бюрократической позиции прокурор.
– Ill be back!
– завизжал человек в сером костюме и кинулся к выходу, хлопнув дверью.
Поразмыслив немного, Ставрогин тоже решил покинуть служебное место, ошеломлённый тем, как из его рта помимо воли вылетали бюрократические заклинания. "Лучше не палиться и переждать", - решил он.
Выйдя из кабинета, Фёдор Степанович буркнул что-то неразборчивое секретарше и собрался дальше наружу, когда из заместительского кабинета с табличкой "Лещёв Виталий Алексеевич" показалась лысая голова подчинённого коллеги. Он уставился неморгающими глазами на Ставрогина и высказал:
– Привет, Степаныч. Как дела?
– Как сажа бела.
– Что?
– удивился заместитель.
– Постой.
Ставрогин перестал стремиться к выходу и ожидающе обернулся. Что-то странно-знакомое было в его собеседнике, что-то одновременно родное и напряжённо-враждебное. Как от встречи с нелюбимым братом в трудную минуту жизни. Ставрогин неловко пожал плечами и развёл руки, призывая заместителя принять ситуацию как есть.
В ответ лысый коллега издал серию шипящих и щёлкающих звуков и опять уставился на Ставрогина немигающими глазами. От неловкости Фёдор Степанович ещё убеждённее пожал плечами и ещё шире развёл руки, чувствуя себя переигрывающим идиотом.