Утренняя луна
Шрифт:
Зато теперь Джекка приезжает на все лето. Наконец-то у него появился шанс провести с ней побольше времени. Теперь разница в возрасте не казалась ему препятствием, и, возможно, они наконец сумеют узнать друг друга лучше.
— Эй, послушай, я знаю, что надо сделать. Мы куда-нибудь сходим все вместе — ты, я, Джекка и Рид. Устроим что-то вроде двойного свидания.
Тристан задумался: какое отношение имеет Рид к Джекке? Но потом решил, что никакого. Наверняка никакого.
— Джекка приезжает в Эдилин? — только и сумел выговорить он. —
— Я ей предложила на выбор: я и Эдилин, или ее отец и Нью-Джерси. Она нисколько не раздумывала.
Трис нахмурился.
— А как насчет Рида? Ведь он уже давно не приезжал домой. Года два или около того.
— О Боже, кажется, я выболтала то, что должно было оставаться тайной. Лучше спроси у своего отца.
— Кимберли! — воскликнул Тристан самым суровым тоном, на который был способен. — Что происходит?
Но Ким не испугалась.
— Разве твоя мама не говорила, что собирается в путешествие, причем, заметь, не одна, а вместе с твоим отцом?
— Не помню. Со мной за последние недели произошло слишком многое. Невозможно держать в памяти все.
— Я знаю, и мы все стараемся тебе помочь. — Ким не стала терять время на изъявление сочувствия. — Твоя мама утверждает, что ни за что не откажется от путешествия, о котором мечтала так давно. Она сказала моей маме, что полгода уговаривала твоего отца, и если теперь дело сорвется, ей больше никогда не удастся затащить его на круизное судно.
— Ким, какое все это имеет отношение к Риду и Джекке?
— Я как раз хотела сказать об этом. Ты слишком торопишься. Твой отец отправляется в круиз, а Рид возвращается в Эдилин, чтобы взять на себя твою практику, пока ты болеешь.
Тристан постарался сдержать нетерпение.
— Это очень благородно с его стороны. Риду давно пора осесть. Возможно, он останется здесь.
— Ты считаешь, что все нормальные люди должны жить только в Эдилине, штат Виргиния?
— Только хорошие люди. — Он глубоко вздохнул. — Ну а при чем здесь твоя подруга Джекка?
— Ты помнишь, как Джекка впервые приехала меня навестить? Кажется, тогда вы с ней познакомились, не так ли?
— Да. — Тристан никому не признался бы даже под пыткой, как много значило для него то мимолетное знакомство.
— Тогда между ними кое-что произошло, и она все эти годы его не забывала. Думаю, когда они встретятся снова… Ну, я надеюсь, между ними установятся хорошие отношения. Я сбираюсь сделать все от меня зависящее, чтобы свести их вместе.
— А что между ними было?
— Ох, это долгая история, — сказала Ким, — а мне некогда. Надо еще отполировать свадебные кольца. Но ты должен скрестить пальцы, чтобы мне удалось свести этих двоих вместе. Джекка и Рид будут прекрасной парой.
— Рид хочет путешествовать по миру. Он никогда не осядет на одном месте.
— Ты же только что сказал… Наверное, у тебя все же плохое настроение. Если так, мы скорее всего не станем приглашать тебя сходить куда-нибудь с нами троими. — Ким сделала паузу, ожидая ответа, но когда его не последовало, вздохнула. — Ты не против, если я зайду вечером и покажу свои последние наброски?
«Я бы лучше послушал твои рассказы о Джекке», — подумал Тристан, но оставил свои мысли при себе. Он все из нее вытянет, когда она явится.
— Конечно, нет. Буду рад компании.
— Тогда займись пока своими орхидеями, — велела Ким и повесила трубку.
Трис некоторое время стоял в раздумье, не сводя взгляда с телефона. Он был рад, что Джекка приезжает в Эдилин, причем не на несколько дней, а на все лето. Но что у нее с Ридом? Ким никогда не говорила об этом.
Он пошел в спальню, включил свет и остановился перед зеркалом. Поколебавшись, достал из-за него сложенную пополам фотографию. Она была старой, изрядно поблекшей, да и Джекка на ней была не одна. Состояние фотографии явственно указывало на то, что ее часто держали в руках.
Трис расправил ее и задумчиво взглянул на двух молодых женщин. Блондинка была, безусловно, прелестным созданием в стиле красоток середины прошлого века — с большой грудью, широкими бедрами и узкой талией. Ее лицо привлекало кукольной красотой — белой кожей, розовыми щеками, огромными голубыми глазами и полными губками. Тристану никогда не нравилась эта девушка, и он сложил фотографию так, чтобы видеть только Джекку.
Растянувшись на кровати, он вгляделся в изображение девушки, ставшей его мечтой. Ким прислала ему эту фотографию вместе с множеством других вскоре после знакомства с Джеккой. Он сохранил ее как память. Да, она выглядела великолепно в бикини — высокая, худощавая, грациозная. У нее было тело спортсменки. Судя по всему, ей бы понравилось ездить по заповеднику к жилищу его кузена Рона на велосипеде или на полноприводном джипе по бездорожью — в тех местах отличная рыбалка.
Трису, безусловно, нравилось ее тело, но дело было не в этом. Его очаровывало ее лицо, оно пленяло, приводило в трепет. Ее глаза смеялись — и это было чудесно. Судя по всему, эта девушка могла смеяться, даже когда ей было трудно.
А Трису так не хватало в жизни смеха!
Ему нравилось быть врачом и помогать людям. Он знал, что спас несколько жизней. Но получая результаты анализов, показывавшие, что у пациента, который был ему небезразличен, рак четвертой степени, он начинал ненавидеть свою работу.
В последние годы он все чаще думал о том, что не хотел бы возвращаться с работы в пустой дом. Ему было необходимо, чтобы его ждал человек, с которым можно поговорить, который умеет слушать и понимать.
Время от времени Тристан встречался с женщинами, но так и не нашел той, о которой мечтал. Все его бывшие подружки хотели выйти за него замуж и не скрывали этого, и всякий раз он чувствовал, что их привлекает его положение, а не он сам. Они больше думали о статусе жены доктора, чем о самом Тристане.