Утром деньги, вечером пуля
Шрифт:
Мужчина, однако, не слышал моих объяснений и продолжал удерживать меня, как он считал, от неминуемой гибели. Бывают такие спасители человечества, которые спешат на помощь, когда их никто об этом не просит!
– Девушка! – продолжал он. – Не волнуйтесь, подъемный кран на подходе!
– Какой еще кран? – удивленно переспросила я.
И тут я увидела, что к месту действия подъехал автомобильный кран. Остановившись рядом с афишной тумбой, крановщик развернул стрелу крана, так что она оказалась прямо над котом.
– Прыгай, Васенька! –
Однако кот перепугался еще больше, завыл диким голосом, прижал уши и распластался по кровле тумбы.
Бонни, которого все происходящее очень веселило, запрыгал на месте, разинув от восторга огромную пасть и радостно взлаивая. Его открытая пасть – зрелище не для слабонервных, и толпа любопытных, дружно ахнув, подалась назад.
– Ну, что делать будем? – проговорил крановщик, выглянув из кабины. – Меня вообще-то на стройке ждут!
– Одну минуточку! – Хозяйка кота замахала руками и показала крановщику пакет с рыбой, которую купила по дороге взамен съеденного Васей минтая.
Крановщик все понял без слов, развернул стрелу, и старушка подцепила свой пакет к крюку. После этого стрела снова зависла над афишной тумбой.
На этот раз Вася почувствовал заманчивый запах и поднялся. Правда, он не так давно съел целую упаковку минтая, но от волнений и беготни аппетит у него снова проснулся. Он принюхался, встал на задние лапы и вцепился передними в пакет с рыбой. Ловкий крановщик тут же поднял стрелу и развернул ее к тротуару. Кот, дико вопя, болтался в воздухе, вцепившись когтями в вожделенный пакет, а хозяйка взволнованно причитала:
– Не уроните! Не уроните Васеньку!
Крановщик плавно опустил стрелу, и исстрадавшийся кот оказался наконец в объятиях хозяйки.
Все свидетели событий дружно зааплодировали ловкому крановщику.
Я наконец вырвалась из рук своего «защитника», добежала до Бонни и отцепила поводок от афишной тумбы.
Все присутствующие так увлеклись обсуждением благополучно завершившихся событий и поздравлениями в адрес спасенного кота, что наше бегство прошло незамеченным.
Крановщик, благосклонно приняв порцию аплодисментов, опомнился и проговорил:
– Эй, а платить-то кто будет? Мне обещали три тысячи за работу, да еще за нервы мои потрепанные доплатить бы надо…
После этих слов толпа моментально растаяла. Самое же удивительное – бесследно исчезла старушка с котом.
По дороге домой я отчитывала Бонни, но он совершенно не понимал, за что я его ругаю: он ведь не сделал ничего плохого, даже не отвязался, спокойно ждал меня в том самом месте, где я его оставила.
Самое интересное, что я понимала его правоту и ругалась, только чтобы выпустить пар.
Василий Макарович Куликов проснулся в дурном настроении. Это было необычно, поскольку характер Василий Макарович имел спокойный, ровный и невозмутимый, он давно уже привык не обращать внимания на мелкие неприятности, как то: отсутствие денег, порвавшийся в самое неподходящее время ботинок, заглохший на перекрестке мотор, одышка при подъеме на четвертый этаж и необходимость каждый день убирать за собой постель.
Вот к чему это делать, если вечером снова нужно ее разбирать?
Когда была жива жена, никакие мелкие неприятности не омрачали его горизонт. Однако жены нет уже несколько лет, и Василий Макарович смирился с утратой и привык бороться с житейскими трудностями в одиночку.
Бреясь, он поглядел на свое лицо в мутном, давно не протираемом зеркале и расстроился. Вид поникший, взгляд потухший, нос уныло смотрит вниз. Надо взбодриться, а как это сделать, когда предстоит такое трудное мероприятие, как поход в паспортный стол его родного бывшего отделения милиции? Ведь там в начальницах Нинель Владимировна Красноперова, а это такая женщина, что идти к ней с просьбой Василию Макаровичу нож острый.
И вовсе не потому, что Нинель неприступна, как гранитная скала, и агрессивна, как некормленая кавказская овчарка. Все эти качества, конечно, у нее имеются в наличии – а где вы найдете начальницу паспортного стола с приветливым мягким характером? Но все дело в том, что именно к Василию Макаровичу Нинель всегда благоволила. Уж неизвестно, чем привлек ее скромный капитан милиции, однако сослуживцы даже посмеивались: свезло тебе, Макарыч, такая женщина на тебя глаз положила! А случилось знакомство их еще в молодости, когда Куликов, тогда еще просто Василий, без отчества, явился как-то на Ленинский субботник, вооруженный лопатой и граблями.
Ох, молодые уже не помнят, а был ведь субботник этот аккурат в конце апреля, когда буйствует весна, светит солнце и голуби воркуют оглушительно. И сколько же на тех субботниках завязывалось романтических отношений! А то еще демонстрации… Ну, конечно, если в ноябре, то там не до любви, там до того намерзнешься, пока весь Невский пройдешь, что мысль только одна остается: как бы до дома добраться да водки выпить, чтобы не околеть от холода. А вот на Первое мая… Ух, хорошо гуляли!
Вот в тот апрельский субботник лет тридцать назад и увидел Василий Макарович двух подружек – Таню и Нину. Подошел да и проговорил шутливо: хороши девочки, так кого бы мне из вас выбрать? Меня, Нина говорит, а та, вторая, молчит, только глазищами синими смотрит. Глянул Василий в те глаза да и пропал. Три ночи подряд они ему снились.
Так с тех пор и потерял покой. Да все робел сказать Тане, что жить без нее не может. Смех сказать, первое время так втроем они и ходили. Нинка активная такая, громкая, все у нее шутки да прибаутки. Не разговаривает, а кричит, руку не пожмет, а вцепится, дверь не откроет, а ногой распахнет. И все Василия задирает, вроде бы не всерьез – то пихнет, то толкнет, то на ногу наступит. Долго он терпел, потом решился наконец, улучил минутку, позвал Татьяну одну на свидание. Там и объяснились, да с тех пор почти и не расставались. Шутка ли сказать: без малого тридцать лет прожили душа в душу.