Увечный бог. Том 2
Шрифт:
Закончится все тем, что ты останешься один, а земля вокруг тебя будет усеяна трупами.
Йан Товис повернулась к солдату.
– Тебе нужна передышка. Доставь сообщение королеве Друкорлат: стена крови разрушена, лиосан отступили, нас осталась половина.
Женщина широко распахнула глаза. Затем огляделась вокруг, словно только сейчас осознала весь ужас того, что побережье завалено бездыханными телами, а песок пропитан кровью. «Половина», – прошептала она одними губами.
– Во дворце отдохни и поешь.
– Нет,
Йан Товис хотела повысить голос, но придержала свою злость – та предназначалась не женщине, а Йедану Дерригу, который обрек ее народ на эту бойню.
– Скажи мне, где твой брат?
Женщина указала на паренька, лежащего вместе с другими воинами-шайхами, которые отдыхали неподалеку.
Его вид глубоко тронул Йан Товис, и она с трудом сдержала всхлип.
– Останься с ним. Я найду другого посланника.
– Ваше величество! Я могу…
Йан Товис вернула ей бурдюк.
– Когда он проснется, то захочет пить.
Женщина уязвленно посмотрела на Йан Товис, поэтому она отвернулась и принялась снова смотреть на пляж. Нет, это не ты меня подвела, хотела сказать она. Это я вас подвела. Но было уже поздно – она осталась одна.
Брат, ты там? Я не вижу тебя. Ты снова одержал победу? Я тебя не вижу.
Я вижу только то, что ты сделал. Вчера. Тысячу лет назад. За прошедший вздох. Когда на Берегу останутся одни привидения, они воспоют тебе хвалу. Они сложат о тебе легенду, которую не услышит никто из живущих… Боги, история, должно быть, полна легенд, навечно затерянных в шуме ветра.
Что, если только этим и измеряется время? Тем, что наблюдали только мертвые и о чем только мертвые помнят? Всеми этими навсегда утраченными для смертных историями.
Стоит ли удивляться, что мы не можем понять прошлое? Наш удел – то, что касается лично нас и находится в непосредственной близости. Ко всему остальному мы глухи.
И потому, не зная, что еще ей сделать, Йан Товис вернулась к мгновению накануне, или вздох назад, или к самому началу времен, когда ее брат возглавил вылазку в сердце воинства лиосан, его Хустов меч взревел хохотом, и на этот хохот пришел дракон.
Она затянула ремень шлема и выхватила меч. Внизу у разрыва, словно пена вокруг раны, возникали лиосан. Шайхи отступали под натиском, кроме центра, где сквозь вражеский строй прорубался ее брат. Казалось, он двигается вдвое быстрее всех окружающих. Он с легкостью перерубал врагов, будто камыши. Даже с такого расстояния было видно, как вокруг Йедана брызжет во все стороны кровь. Воины-шайхи двигались следом, и дикая ярость и жажда смерти будто бы передавались и им.
На фланг подошли две роты летерийцев, чтобы поддержать ее народ. Строй выровнялся и стал прочнее.
Йан Товис направилась на другой фланг, ускоряясь с каждым шагом. Она не бежала – это бы вызвало у воинов панику. Но и медлить было нельзя: чем дольше, тем больше от рук лиосан гибло ее подданных, тем скорее фланг был бы опрокинут. Бешеные удары сердца отдавались дрожью во всем теле.
Сумрак с боевым кличем ринулась прямо в схватку, расталкивая бойцов. Ужас в глазах ее воинов сменился внезапной надеждой.
Но одной надежды было мало.
Йан Товис воздела меч и стала королевой, ведущей народ на войну. Она выплеснула из себя всю жажду схватки, которая поколениями копилась в крови ее рода, и этот нектар силы отбирал слова, оставляя только дикий вопль, от которого всех вокруг охватывал испуг.
Крошечный островок сознания наблюдал за происходящим с ироничной полуулыбкой. Ты слышишь меня, брат? Здесь, слева от тебя? Киваешь удовлетворенно? Чувствуешь, как моя кровь тянется тебе навстречу? Правители шайхов снова бьются на Берегу.
Никогда еще мы не были столь жалкими, как в это мгновение, Йедан. Мы загнаны в тиски ролей, назначенных нам в распорядке вещей. Мы родились, чтобы оказаться здесь. Свобода оказалась ложью – ужасной и сокрушительной.
Внезапно перед ней возникли враги. Она приветствовала их улыбкой – и росчерком меча.
Воины вокруг нее воспрянули духом. Они сражались бок о бок со своей королевой – они не могли бросить ее одну, их всех охватило нечто огромное и необузданное, будто внутри пробуждался первобытный зверь. Воины сдержали наступление лиосан и стали теснить их назад.
Из разрыва, словно кровь из раны, хлынул свет.
Йедана с его клином шайхов накрыло полностью.
Воины отлетели назад, будто тряпки на ветру. Оружие выбивало из рук, шлемы срывало с голов – прямо под ноги шеренг, прикрывавших тыл, которые тоже гнулись под вырывающимся из разрыва ветром.
Йедан остался один посреди огненного вихря.
У Йан Товис внутри все похолодело. Дыхание дракона…
В разрыве, заполняя его, замаячила огромная тень, потом из пульсирующего света появилась распахнутая змеиная пасть и зашипела. Она начала опускаться на брата…
Йан Товис закричала.
Челюсти обрушились на землю, будто божественный кулак ударил. Йедана не стало. Ее крик превратился в исступленный вопль, она начала без разбора рубить направо и налево.
В воздухе раздался маниакальный хохот. Хуст! Пробудился!
Сверзив очередного противника, Йан Товис выпрямилась – и увидела…
Драконья голова взметнулась вместе с окровавленным песком, пасть снова распахнулась, а Йедан Дерриг неведомым образом оказался прямо под чудищем и нанес удар смеющимся мечом. Стоило клинку вонзиться в шею, как хохот перерос в радостный визг.