Увеселительная прогулка
Шрифт:
— Если бы мы не выехали сегодня в семь утра, то застряли бы в Бриге, — сказала Ирэн. — А почему ты торопился выехать непременно в семь?
— Сегодня вечером даже по парижской городской радиосети передавали, что Бриг закрыт, а железнодорожное сообщение с Домодоссолой прервано.
— Можно сказать: снег валит так, будто начался всемирный потоп?
— Не знаю. Наверно, можно. Если бы сегодня утром в Бриге шел дождь, могло б начаться наводнение.
— Ты предчувствовал, что это случится?
— Я хотел уехать пораньше, потому что большинство людей утром еще сонные.
— И я в семь часов утра была еще сонная?
— Ты привыкла рано вставать.
— А ты не боялся, что опять позвонит мама?
— Не она. Даниэль.
— Когда ты принимал ванну, я им позвонила сама. Мама была уже на ногах. Даниэль тоже.
— И что?
— Я только еще раз попрощалась и сказала, что Даниэль приедет к нам весной, пусть этот учебный год он закончит в Лозанне.
— А что ответила твоя мать?
— То, что ты уже слышал: пожалуйста, не забирай от меня Даниэля, ему у меня хорошо… Почему ты так на меня смотришь?
— Как «так»?
— Так…
— Ты очень молода, — сказал Эпштейн.
— Мне двадцать семь.
— Зайлер был у тебя первым?
— Первый был у меня в шестнадцать лет.
— Ты не захотела выйти замуж за Зайлера?
— Нет.
— Почему?
Ирэн не ответила.
— Он скучный?
— Когда я однажды у него ночевала и вдруг застучал телетайп…
— Почему ты с ним сошлась?
— Я уже тебе рассказывала: я работала в «Трибюн», в отделе хроники. Он часто у нас бывал. Если он не мог связаться с кем-то, кто был ему нужен, я ему помогала, он был любезен, он…
— Он тогда был интересный?
— И это, конечно. Да, тогда он был интересный. И умел себя держать…
— Но?
— Если ты это имеешь в виду, то в постели с ним было плохо. Он бывал счастлив, лишь когда начинал стучать телетайп. Я думаю, он специально заказывал коллегам из ЮПИ в Цюрихе, Франкфурте или Париже ночные сообщения по телетайпу…
— И должно же было так случиться, что ребенок у тебя как раз от него?
— Это моя вина.
— Он дает деньги?
— Сто пятьдесят франков.
— Какое свинство.
— Прежде он зарабатывал не так много. А я больше и не требовала. Но почему мы все время говорим обо мне?
— О себе я уже говорил достаточно.
— Не со мной.
— Спрашивай!
— Ты не устал?
— Нет.
— Почему ты приехал ко мне?
— Я думал остаться в Париже насовсем.
— Ты мне звонил из Парижа. Это было в конце ноября.
— Просто взял и позвонил… Готфрид предложил мне пожить у него… Они с женой уехали в Нью-Йорк. Я сидел вечером в его квартире, смотрел телеспектакль…
— «La s'eparation»… [11] Я знаю, ты позвонил мне через пять минут после того, как он кончился… Я тоже смотрела…
— Ты была не слишком приветлива.
— Я уже лежала в постели и только собралась погасить свет…
— Я тоже лежал в постели…
— Теперь-то я видела эту спальню с телевизором…
11
«Разлука» (франц.).
— Я взял в руки телефон и набрал твой номер.
— А ты позвонил бы мне, если бы пришлось заказывать разговор по междугородной?
— Не уверен.
— О чем ты думал, когда набирал мой номер?
— Тебе это покажется смешным.
— Ты боишься сказать что-нибудь такое, что может показаться смешным?
— Во время спектакля у меня глаза были на мокром месте.
— Там было над чем поплакать.
— Да. Было. Ужасная вещь.
— Муж после смерти жены не может обрести ее вновь — воскресить в своих воспоминаниях…
— Вообще-то это чепуха, когда говорят, что любовь способна питаться воспоминаниями…
— А ведь ты даже не извинился, что звонишь так поздно.
— Я чувствовал себя таким безнадежно одиноким.
— Но мы были даже незнакомы.
— Мне некому было позвонить из знакомых.
— И ты позвонил человеку, о котором ничего не знал.
— Я знал, что мой сын был у тебя.
— Значит, нас все же связывала какая-то ниточка.
— Почему ты сразу согласилась, когда я попросил тебя в ближайшую субботу приехать ко мне в Париж?
— А ты забыл? Я ведь тебе задала вопрос, похож ли ты на своего сына, и ты ответил: да, если бы волосы у тебя не были седые, а лицо — в морщинах, вас можно было бы принять за близнецов.
— Так почему же ты сразу согласилась приехать?
— Оливер рассказал мне все о себе и о тебе. Я должна была тебя увидеть…
— Почему ты не захотела увидеть меня раньше?
— Мне было неудобно — так вдруг взять и приехать к тебе.
— А когда ты, не колеблясь, сказала мне по телефону: да, ты приедешь, какое у тебя при этом было чувство? Ко мне…
— Я без колебаний согласилась приехать, потому что у меня сложилось определенное представление о тебе и я хотела проверить, такой ли ты на самом деле.
— И что?
— Теперь я знаю только, что было определенное представление, но какое — не могу вспомнить.
— Почему же?
— Ты помнишь, как я приехала на Лионский вокзал?
— Нет, я ведь тебя ждал в квартире.
— Это было в семь часов утра.
— Ты не знала точно, на какой вокзал прибудешь — на Восточный или на Лионский. Только поэтому я предложил, что буду ждать тебя дома.