Узелки
Шрифт:
Но сейчас… Сейчас пришло что-то странное. Оно ворвалось в него властно, как прилив, и тут же отступило с покорной преданностью. Налетело ураганом, грозя смести и уничтожить, и ласкало своей хрупкой уязвимостью. Он чувствовал, как совершенство растворяется в нём. И Он становится частью совершенства. Как откровение, вдыхал Он этот запах. «Владыка! Царица!» — кричала его душа…
Но прошла первая волна, и Он удивился, осознав, что не чувствует дороги к источнику запаха. Он впервые не чувствовал НАПРАВЛЕНИЯ. Но кто? Кто же ищет это? Он огляделся. Уже начинали искриться ранние сумерки.
Удивлённый, ошеломлённый, Он не хотел мириться. Точку за точкой исследуя пространство. Он пытался определить тот вектор, мотив, импульс, тот привычный толчок. Поймать его, отдаться и плыть её исканиями...
Вдруг, показалось, что-то похожее на привычное ощущение посетило его. Но было в этом и ни разу не изведанное, пугающее. Он сосредоточился и опять ощутил толчок. Но это было не то, чему можно отдаться. Это была подсказка, признание, шёпот...
Боже, то, что искала эта женщина, находилось у него внутри. Это был Он сам!
Сумерки сгустились. Перед ним всё ещё стояла эта женщина. Она плакала. Тело не слушалось его. Её лицо тянуло к себе, приковывало. Он пятился. Тьма заливала пространство между ними. Он бежал. Бежал, падая и спотыкаясь, ничего не понимая. Бежал, чувствуя, что Он потерял...
…Я присел на скамью и закурил.
Мы потратили на пешую прогулку с моим новым знакомым около сорока минут, и мне захотелось отдохнуть. Тем более, возможность представилась. Он как раз спросил, не мог бы я подождать его минут пятнадцать—двадцать, пока, по его собственному выражению, он «не найдет то, что мы ищем».
Что-то странное и даже нелепое было во всём происходящем. Я — взрослый человек, не верящий ни в кого, кроме себя, и ни во что, кроме собственного разума, гуляю по бульвару с каким-то полубезумным горемыкой. Но стоит ли забивать себе голову? С потерей рукописи я уже давно смирился. А мягкий солнечный день вполне располагал к полуностальгическому, ни к чему не обязывающему созерцанию улицы и наблюдению за интересными типажами.
Через некоторое время, когда я уже собрался встать и размять ноги, я увидел моего спутника, выходящего из боковой улицы. В руках он держал скоросшиватель, который я даже издалека признал за ту самую заветную утерянную папку, неплотно набитую листами формата А 4, испещрёнными кеглем слёз и смеха сердца моего.
Я встал и быстро пошёл ему навстречу.
— Боже, как вам это?.. В смысле — где?.. Впрочем… Можно я гляну?
— Конечно. — Он протянул мне слегка отсыревшую папку. — Здесь всё. Ничего не потеряно. Я точно знаю это.
Не обращая внимания на его слова, я быстро перебирал страницы, фиксируясь на первых строках.
— Да-да… Похоже, действительно всё, — бормотал я, испытывая смешанное чувство к вначале осиротившим меня, а теперь вновь обретённым зверькам. Они сбежали от меня! Да как они смели?! Чувство нежности вкупе с порывом наказать вплоть до жестокости завладело мной. Ни дать ни взять — сладострастие садиста. Глубина пронзительного чувства несколько заслонила собой время, но, видимо, всё же это продолжалось недолго, потому что, когда я вновь выскочил на поверхность реальности, мой знакомый всё ещё повторял мне:
— Можете не смотреть. Я точно знаю, что здесь всё.
— Да, да, я вижу. Просто немного увлёкся, извините. — Зажав папку под мышкой, я достал портмоне и протянул ему оговорённую сумму. — Спасибо вам огромное! Хоть я и не понимаю последовательность действий, определивших настоящий момент, всё же сам момент меня радует. — Я улыбнулся. — Поэты все немного философы, смешно, да?
— Вам спасибо. С некоторых пор я не имею другого дохода, кроме поиска потерянных ценностей.
— Ценностей? — несколько саркастично переспросил я.
— Именно! В смысле — дорогого вам. Того, что создаёшь, к чему привязываешься или от чего не отвяжешься. Неизбежного. Предопределённого. Важна сила. А она определяется не стоимостью, если вы это имели в виду.
— Да, но ведь под определение «дорогого» попадает масса вещей. Там, наравне с предметами, пачкой бумаги, как в моём случае, могут оказаться и философские категории, и живые люди, чувства, иллюзии, мечты, утраченные идеалы и даже вера.
— Да-да, всё так. Как истинный поэт вы не до конца понимаете, но неплохо чувствуете. Предметы — это ерунда. Мелочи. Палочки и закорючки в линованных тетрадках первоклашек. Хотя, конечно, степень ценности потерянного для человека, как и степень его человеческой ранимости, важны. Но не более, чем оценка за чистописание в рамках пятибалльной шкалы. Вот другое…
— Что другое? — не понял я, всё ещё не особо придавая значение его малопонятным словам, радостно сжимая слегка подмокшие листы.
— Попробуйте понять — нет никаких ПОТЕРЯННЫХ вещей. Они просто меняют местоположение, время. Они живут. Но остается след. Я назвал его Запахом. Не для того, чтобы иметь возможность рассказывать об этом кому-то, скорее, чтобы структурировать собственное отношение к этому… — Он запнулся.
— Да к чему же?! Отношение к чему «этому»? — Эйфория удачного дня сделала меня болтливым, рассеянным и неспособным сосредоточиться.
— Я плохо умею объяснять, простите. Не знаю, что на меня нашло сегодня. Обычно я молча нахожу, молча отдаю, молча беру плату и молча ухожу. А с вами вот потянуло… Наверное, потому что вы поэт. Я почитал немного ваши стихи, пока возвращался, простите. Безусловно, вы не лишены дара. Человек, обладающий даром и его осознающий, имеет больше возможностей к пониманию чего бы то ни было. Ещё раз простите меня. — Он умолк. Было видно, что он собирается уйти.
— Нет, это вы меня простите. Я немного ушёл в себя. Моя рукопись. Странности. И мои и ваши. Характер у меня такой, что стараюсь подальше держаться от людей. Ну, вы понимаете. Подальше от отношений. Дружеских, приятельских.
— Я понимаю.
— Вы сказали «нет потерянных вещей»?
— Да, так и есть. Есть жизнь и НАПРАВЛЕНИЕ. Направление движения, если хотите. Бросьте в воду камень — круги разойдутся и вновь вернётся гладь — камень потерян для вас. Но не для воды. В ней остался след, не видимый вашему глазу. И чем дороже был камень вам, или другому камню, или самой воде, тем след ярче. Запах сильнее. Если вы увидите след, почуете запах, уловите импульс, то проникнете в воду — найдёте камень.
— «Проникнуть» в воду?