Ужас Дикого Леса

Горъ Василий

Кстати, парнишка оказался упертым — наплевал на нешуточную боль и пообещал, что нас будут ловить и «обнулять» чуть ли не по два раза в день.

— Готов поклясться Силой и Жизнью? — вкрадчиво спросила Наталья, не дождалась ответа и презрительно фыркнула: — Ну вот, и этот истребитель всего и вся оказался балаболкой.

После этих слов я жестом попросил девушек уняться, подошел к своему «клиенту», толком ничего не соображающему из-за болевого шока, присел на корточки, взбодрил очищением разума, прикоснулся к тревожному сенсору комма, а потом уставился в глаза:

— Нестеров Яромир Глебович. Будет желание вызвать на поединок — найдете. Нет — ваше право. Главное, передайте, пожалуйста, наставникам по этикету, что истинно благородный мужчина никогда не оскорбляет женщину, не обращается к спутнице другого мужчины через его голову и начинает общение с вежливого приветствия. На этом все. Имею честь откланяться. Счастливого пребывания в целительском корпусе.

Обещать кары небесные этот парень то ли не захотел, то ли не решился — скрипнул зубами, покосился на «продавленную» рубашку и закрыл глаза. Намек был понятнее некуда, и я, встав, пригласил дам продолжить прогулку. Буквально через двадцать секунд за нашими спинами приземлился «конверт» с эмблемами Академии, так что мы со спокойной совестью забыли о покалеченной троице. А перед входом в целительский корпус оказались в самом настоящем цветнике из нескольких десятков породистых девиц.

Приблизительно треть полыхала румянцем, а остальные, явно готовясь к предстоящему осмотру, играли желваками, гневно раздували ноздри и сжимали кулаки в бессильной злости. «Соседки», естественно, напряглись и невольно замедлили шаг. Потом сообразили, что это никак не поможет, и запаниковали. А через несколько мгновений покраснели до корней волос, попросили нас остановиться и решительно уставились мне в глаза.

Первой, как обычно, заговорила Ната:

— Яромир, возьми с собой и нас!

— В статусе официальных любовниц… — отвечая на незаданный вопрос, добавила ее подружка. — Мы, если что, подтвердим.

Эта тема была «женской», и я переадресовал ее Рыжей. А та пожала плечами:

— В принципе, не проблема. Но есть нюанс: официальные любовницы моего мужа — самые гордые официальные любовницы на свете, поэтому в принципе не способны чего-либо бояться или стесняться. Зато умеют яриться и люто ненавидеть. Перестроиться сможете?

— Запросто! — одновременно выдохнули они, попросили пару минут на подготовку и отошли чуть в сторону.

Шептались от силы полторы. Как обычно, обмениваясь не целыми предложениями, а, в лучшем случае, половинками. Затем пришли к общему знаменателю и преобразились — подняли подбородки, развернули плечи и величественно подплыли к нам. При этом напряжение, ощущавшееся в них, куда-то пропало, уступив место спокойной решимости идти до конца.

— Неплохо! — удовлетворенно кивнула «эксперт по моим официальным любовницам». — Но вы подсознательно держите дистанцию, а должно быть наоборот. Советую закрыть глаза и представить, что в вас

живет внутренняя потребность прикасаться к своему мужчине и радовать его мимолетными ласками.

Оболенская обошлась без игры в жмурки: подошла ко мне вплотную, вжалась грудью в мою руку и расплылась в счастливой улыбке:

— Так?

…С первого до третьего этажа целительского корпуса мы прокатились на лифте, поленившись подниматься по лестнице. А буквально через три-четыре секунды после выхода из кабинки я заметил господина Свищева — он, затянутый в униформу медиков, стоял рядом со входом в требующийся нам коридор и, деловито хмуря брови, вглядывался в каждую проходящую мимо девушку.Увидев меня, потемнел взглядом, едва заметно прищурился и двинулся навстречу. Приблизившись, трижды поплыл взглядом и удовлетворенно осклабился. Да, едва заметно, но мне за глаза хватило и этого. Впрочем, Лада, наверняка почувствовавшая вспышку злости, все равно ввернула в следующее предложение фразу, уведомляющую о срабатывании колокола:— Толпы — это форменное издевательство! Неужели целители Академии не могли проводить проверку на протяжении нескольких дней?В этот момент заговорил и Свищев — улыбнулся, представился, показал идентификатор и заявил, что забирает девушек на осмотр.Я улыбаться не стал — ограничился шевелением одной брови:— Добрый день, Григорий Иванович. А с каких пор проверку наличия печатей бесплодия проводят менталисты?— Разве я сказал хоть слово о печатях? — весело хохотнул он.— Ну-у-у… тогда тем более нет: на коммы моих женщин прилетело одно-единственное предписание, касающееся этого корпуса, и оно ни разу не о посещении вашего кабинета.— Молодой человек, вы, кажется, не понимаете, что разговариваете с сотрудником Академии! — грозно нахмурился он.— С чего вы это взяли? — притворно удивился я. — Вы в форменной одежде, я видел ваш идентификатор и даже запомнил должность. Однако согласно договору с этим ВУЗ-ом, мы, студенты, обязаны выполнять только те распоряжения, которые прилетают к нам на коммы в виде предписаний, а всю остальную лирику можем игнорировать. Кстати, вы нас задерживаете — наша очередь на осмотр наступит всего через четыре минуты, а мы еще не на месте.Как и следовало ожидать, этот ублюдок пошел следом за нами и, продолжая объяснять, что я неправ, вломился в кабинет номер триста шесть. А целитель, увидевший столь представительную процессию, приветливо кивнул Свищеву, а мне предложил покинуть помещение! Конфликтовать еще и с этим дяденькой в мои планы не входило, и я вежливо объяснил ситуацию:— Это мои женщины. Попросили поприсутствовать при осмотре. Печати есть у всех.Потом развернулся к мозголому и недоуменно выгнул бровь:— А вы что тут делаете?— Я работаю в целительском корпусе.— И?Он включил дурачка:— Что «и»?— Вы целитель по фамилии Титов? Нет! Значит, ваше присутствие при осмотре МОИХ ЖЕНЩИН неуместно. Будьте любезны выйти вон!— Молодой человек, вы хамите! — заявил этот урод и полез мне в голову щупом! Зря: я повесил на себя усиление, сорвался с места и боковым ударом кулака вынес ему челюсть к Чернобогу. Благо покровом на тушке и не пахло. Затем поймал и опустил бессознательное тело на пол, деловито ткнул в боковой сенсор своего комма, на который, согласно рекомендации с официальной странички Академии, «привязал» прямую связь с дежурным СБ, и четко отрапортовал:— Студент первого курса Яромир Глебович Нестеров. Только что подвергся ментальной атаке со стороны Свищева Григория Ивановича. В данный момент эта личность находится без сознания и будет пребывать в этом состоянии до прибытия ГБР. Мои координаты вы видите…— Молодой человек, вы только что покалечили и крупно подставили достойнейшего человека… — расстроенно вздохнул целитель. — Так нельзя!— Вы считаете, что я должен был позволить постороннему мужчине присутствовать при осмотре моих женщин?— Н-нет, но…— Мне надо было позволить ему переформатировать мои мозги?— Да не собирался он этого делать!— То есть, услышав мое предложение выйти вон, он воспользовался щупом совершенно случайно?! — съязвил я. — Простите, но личность с таким безобразным уровнем контроля профессиональных навыков подпускать к студентам противопоказано!Я был прав, и целитель это понимал. Поэтому мрачно вздохнул, отошел к окну и уставился наружу. А я, заметив, что Свищев начинает приходить в сознание, приложился снова. В этот раз раздробив орбитальную кость. А потом нарезал пару-тройку кругов вокруг бессознательного тела, дабы запечатлеть радующую душу картинку на микрокамеру, вживленную в бровь. Само собой, сохранил для истории и «серьезные» лица девчонок, и искорки злого удовлетворения в их взглядах, и сгорбленную спину не на шутку расстроенного целителя. Так что к моменту появления бойцов группы быстрого реагирования чувствовал себя репортером, первым примчавшимся к месту резонансного происшествия. Впрочем, это не помешало загнать в нужные рамки мужичка, с чего-то решившего меня задержать:— Клянусь Силой, что владею навыком колокол, и он у меня поднят до насыщения. Клянусь Силой, что в момент моего появления в этом кабинете этот навык был активен. Клянусь Силой, что Свищев Григорий Иванович коснулся моего колокола навыком под названием щуп, находясь на расстоянии трех метров и не предупредив о планируемом воздействии!СБ-шник опешил. А я продолжил давить:— Как видите, я все еще здоров, а значит, мои утверждения являются правдой. Поэтому требую заключения виновного под стражу и судебного разбирательства согласно соответствующей статье закона.Крыть мои слова было нечем, и парочка охранников нехотя упаковала тело в наручники. Я выждал эдак с минуту и укоризненно посмотрел на старшего:— Простите, но я вынужден напомнить о том, что закон нарушаете и вы: менталистам, уличенным в несанкционированном использовании навыков, предписывается временно блокировать средоточие так называемым «шипом». А этот артефакт обязан быть в вашем стандартном оснащении.— Яромир Глебович, это сотрудник Академии! — напомнил СБ-шник.— Озвученное правило имеется и в ее уставе. Вам показать? Нет? Что ж, тогда могу повторить фразу, которую вы по каким-то причинам пропустили мимо ушей: Я ТРЕБУЮ! Выполняйте…Как только тушку с «шипом», торчащим из солнечного сплетения, уложили на носилки и куда-то утащили, я закрыл входную дверь и сел в кресло для посетителей. Услышав скрип спинки, целитель повернулся к нам и махнул рукой, показывая Ладе на гинекологическое кресло. «Соседки» напряглись, а Рыжая вопросительно посмотрела на меня, увидела, что я отрицательно мотнул головой, и осталась на месте.— Что стоим? — раздраженно спросил хозяин кабинета. — Я же показал, что надо раздеваться и ложиться.— Простите, а что именно вы хотите увидеть? — поинтересовался я. — Я говорил, что у всех трех моих женщин уже имеются печати бесплодия. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно прижать соответствующий амулет к лобковой кости и подержать порядка десяти секунд.— Есть такое понятие, как плановый осмотр…— Верно. Только плановые осмотры проводятся исключительно в гражданских клиниках и учебных заведениях для простолюдинов. Далее, в планах МАО на сегодняшний день прописаны только проверка наличия этой самой печати и установка в случае отсутствия таковой. Поэтому будьте любезны сделать именно то, ради чего мы сюда пришли. Я и так потерял в вашем корпусе слишком много времени.Мужик явно обиделся, попробовал напомнить, что, вроде бы, целитель, и получил логичный ответ:— Свищев тоже, вроде бы, был менталистом, но решил навязать лишние услуги. Давайте не будем все усложнять хотя бы с вами, ладно?— Сложно вам придется в академии с таким жестким характером… — вздохнул целитель и вытащил из настенного шкафчика нужный амулет. А я равнодушно пожал плечами:— Да я, в общем-то, на легкую учебу и не рассчитывал. Девчат, приспускаем трусики до середины лобка — сейчас вас будут проверять……Всю дорогу до дому «соседки» изображали официальных любовниц, то есть, в упор не замечали встречных и поперечных парней, старательно «жили только мною» и при любом удобном случае «делились теплом» при помощи «мимолетных ласковых прикосновений». Однако все это выполняли лишь малой частью сознания, безостановочно анализируя все, что произошло в целительском корпусе, и пытаясь просчитать наиболее вероятные варианты будущего. Когда мы добрались до нашего коттеджа, попросили разрешения зайти в гости, а в нашей квартире заявили, что хотят обсудить пару-тройку важных вопросов.О том, что на кухне им комфортнее всего, я уже знал, так что проводил «соседок» до давно облюбованных кресел, помог сесть, занял свое место во главе стола и вопросительно уставился на Оболенскую.Она довольно долго подбирала слова, потом плюнула, извинилась за некоторую жесткость формулировок и перешла к делу:— Количество нелюдей в одной отдельно взятой Академии растет не по дням, а по часам. Сегодня выяснилось, что вконец охренели и ее сотрудники. Одни пользуются служебным положением для того, чтобы безнаказанно тешить похоть, а вторые влюбляют в себя приглянувшихся студенток, спят с ними, а потом стирают воспоминания и в ус не дуют!— Перспективы, мягко выражаясь, не радуют… — продолжила Саша. –Ведь цеховая солидарность сплотит против нас целителей, менталистов и СБ-шников; Оболенские и Назаровы не пожалеют денег, чтобы замотивировать представителей союзных родов, обучающихся в МАО и с их помощью сломать нас с Наткой; а среди первокурсников наверняка найдется не один десяток идейных последователей Горюновой и ее ублюдочной свиты. А ведь учеба, как таковая, еще не началась.Тут нить объяснений снова перехватила блондинка и уставилась мне в глаза:— Впрочем, все вышеперечисленное вы наверняка знаете не хуже нас. Поэтому перейду к конкретике: мы с Сашей понимаем, что выживание в таких условиях потребует крайних мер, поэтому просимся под твою руку сроком на два года. Как я уже говорила, под любые клятвы, включая клятву Безусловной Верности.— И еще одно… — дав ей договорить, заявила брюнетка. — Мы считаем, что о конфликте с мозголомом надо уведомить Ольгу Валерьевну: она люто ненавидит насильников и сластолюбцев, знает всю внутреннюю кухню Академии и сможет держать руку на пульсе происходящего. Но без твоего разрешения мы этого делать не будем.Я задумчиво посмотрел в окно, некоторое время обдумывал пару-тройку весьма интересных вариантов, а затем нашел компромисс между чувством долга, жаждой мести и совестью:— С Ухтомской я бы поговорил. По возможности тут, в нашей квартире. Что касается всего остального… Заранее прошу не обижаться, но я не вижу смысла ни во временном уходе под мою руку, ни в клятвах сроком на два года. Тем не менее, это не значит, что я отказываю вам в защите. Просто нам с Ладой хватит искренней дружбы. Так устроит?После этих слов Саша грустно усмехнулась, влезла в коммуникатор и вывесила перед нами страничку из их личного канала с самыми последними сообщениями:«Под руку не возьмет — заявит, что им с Ладой хватит и дружбы…»«О Долге Чести даже не заикнусь — пошлет. И будет прав…»«И КБВ сроком на два года — идиотизм…»«Но принять Защиту просто так я НЕ МОГУ!»«Я тоже. Хотя нет, не так: я ХОЧУ быть рядом с ними с утра до вечера, но боюсь показаться навязчивой… И что будем делать?»«Признаваться. Приблизительно так: ребят, мы хотим быть рядом. Каждый божий день. Как минимум до конца учебы, ибо того, что будет потом, в принципе не представляем…»— Все, Яр, ты стал предсказуемым, и тебя загнали в угол… — притворно расстроилась Рыжая. А я просто улыбнулся. «Соседкам»:— Спасибо за откровенность. Отвечаю тем же — нам с вами комфортно. И этого вполне достаточно. А по поводу крайних мер скажу следующее: если я сочту, что для выживания необходимо что-нибудь особенное, скрывать не стану.Девчатам ощутимо полегчало, и Натка, вспомнив о моем пожелании, полезла в комм. Нужный номер нашелся очень быстро, а еще через несколько секунд она как следует насадила родственницу на крючок любопытства:— Ольга Валерьевна, добрый день. Мы сейчас в тех самых гостях… Не-не-не, та проблема решилась еще в день заселения, но появилась новая, как раз по профилю одной из ваших самых больных мозолей. Не помешал бы личный разговор. Нет, не с нами… Да, по возможности, сейчас… Да, он так и сказал… Да, предложил… Хорошо, ждем……Ухтомская приехала через десять минут, прошла на кухню, уселась напротив меня, попробовала предложенный торт, заявила, что он очень даже неплох, откинулась на спинку кресла и скрестила руки под грудью.Я оценил и грудь, по случаю последнего дня каникул обтянутую стильной темно-зеленой блузкой, и развитые предплечья, счел, что эта особа даже через полтора десятка лет мирной жизни ощущается действующей сотрудницей спецподразделения, а затем без лишних слов вывесил перед нею видеозапись похода в целительский корпус.Умница-Разумница потемнела взглядом, сообразив, что у меня имеется микрокамера, не заблокированная «Мембраной», но задавила возмущение, внимательно посмотрела ролик аж два раза и… подтвердила свое прозвище:— Я правильно понимаю, что фраза про форменное издевательство была условной?— Да… — кивнул я. — Свищев проверил наличие колокола у моей жены, не дождался реакции и решил с ней «поработать».— Он, вне всякого сомнения, кинул три щупа, а не один… — совершенно спокойно сказала преподавательница, хотя в ее взгляде бушевали молнии. — Мелкие, у вас ведь нет колоколов, верно?«Соседки» отрицательно помотали головами.— А кто и когда поставил вам печать бесплодия?— Моя супруга. Сегодня утром… — ответил я, почувствовав, что на этот вопрос Ната и Саша не ответят.— Я так и поняла. Это в вашем стиле. И совместный поход на осмотр — тоже. Что радует… — бесстрастно и с приличными паузами между фразами стала выдавать она сразу после того, как влезла в свой комм, открыла какую-то программную оболочку и зашевелила пальцами в области считывания жестов виртуальной клавиатуры. — Кстати, девочки… Яромир Егорович… спас вас… от самого гнусного… варианта изнасилования. А меня… меня… кажется… не смог.Пока мы отходили от шока, вызванного последней фразой, она спокойно встала, поблагодарила за угощение и направилась к выходу. Но я ее придержал. Крайне неучтиво схватив за запястье и развернув к себе:— Торопитесь. И поэтому делаете глупости.Она автоматически стряхнула захват, но на мое утверждение все-таки отреагировала:— В каком смысле?— Сколько времени потребуется менталисту, имеющему протоптанную тропинку к сознанию «куклы», на ее взятие под контроль?Она замерла, как вкопанная, медленно развернулась, вернулась к своему креслу, села и уставилась мне в глаза:— Нисколько — даже в случае вызова на Суд Богов он не позволит мне произнести ритуальную фразу. Воздавать чужими руками я не хочу, и вы это как-то поняли. Раз остановили, значит, можете предложить альтернативу, которая меня однозначно устроит. Но есть какие-то нюансы. Я права?— Правы… — кивнул я и замолчал.Ухтомская потерла тоненький шрам на нижней губе и продолжила

в том же духе. В смысле, анализировать мое поведение:— Вас интересует, на что я готова ради воздаяния. При этом вы человек чести. На счету более пятидесяти подтвержденных убийства мастеров от пятой до восьмой звезды плюс два месяца жизни во втором круге Алтайского Дикого Леса. Хм… Кажется, поняла.Озвучивать дальнейшие выводы в присутствии «соседок» почему-то не захотела, зато сделала первый действительно толковый шаг: сняла с запястья коммуникатор, положила на стол, встала и вопросительно посмотрела на меня.Я отвел ее в тренировочный зал, а там предложил присаживаться либо на подоконник, либо на стопку матов для медитаций.Ольга Валерьевна выбрала последние, но перед тем, как сесть, дала самую жесткую клятву Силой о нераспространении информации, о которой я когда-нибудь слышал, сделала совсем небольшую паузу и перешла к самому главному:— Я должна его убить собственными руками. Если сможете помочь, то клянусь Силой, что продавлю экспериментальную программу тренировок во втором круге МАО. Оснований предостаточно. Занятия в первом круге для вас, как мертвому припарка. А разрешать вам набивать призовые баллы на первокурсниках — полный и законченный идиотизм: вы за пару дней отправите в целительский корпус весь первый курс и будете его там держать, пока ректор не предложит то же самое. Кроме этого, обещаю приложить все силы, чтобы еще перед выпускными экзаменами заинтересовать вами по-настоящему серьезных «покупателей». Правда, считаю своим долгом добавить просьбу не бросать мелких. Не выживут.Все услышанное меня устраивало, поэтому я коротко кивнул, жестом предложил ей сесть, переместился к подоконнику, устроился поудобнее и рискнул. По-крупному:— Я могу приживить вам колокол и от силы за неделю раскачать этот навык до насыщения.— И то, и другое физически невозможно! — воскликнула она, заставив меня пожать плечами:— Для вас и без моей помощи — да. Но я могу. Как считаете, это решит вашу проблему?Умница-Разумница задвинула куда подальше эмоции, включила режим ученого и спокойно кивнула:— Безусловно: продавить колокол мастера четвертой звезды менталист-«троечка» не сможет при всем желании даже за несколько часов работы в идеальных условиях А я на месте стоять не буду. Но есть нюанс: при первой активации этого навыка происходит срыв уже имеющихся программ… Хм… Судя по взгляду, вы в курсе. Более того, уверены, что ваша супруга сумеет вытянуть меня из Нави, даже если программа как следует укоренилась. А еще знаете, что я соглашусь. И не ошибаетесь: я готова. Что от меня требуется? Средоточия? Эссенция? Информация о том, какой концентрат не прижился последний раз?— Отводом глаз владеете? — спросил я.— Да.— Живете тут, на территории?— Да.— Тогда, как надоест наше гостеприимство, отгоните машину домой, а вечерком приходите под отводом. С ночевкой. И со сменными вещами……Ухтомская просочилась в гостиную через открытую балконную дверь в четверть одиннадцатого. Некоторое время постояла на полоске паркета между стеной и ковром, поняла, что Оболенская с Назаровой домой пока не собираются, и бочком-бочком, стараясь не наступать на густой ворс, перешла к другой стене. Оттуда добралась до арки, ведущей на кухню, скользнула в темноту, через дальнюю дверь выбралась в коридор и ушла в тренировочный зал. Мы с Ладой всего этого, конечно, «не заметили». Так что ожидаемая встреча состоялась только без десяти двенадцать, сразу после того, как «соседки», наконец, умотали к себе.Все эти полтора часа женщина пролежала на матах. То есть, не шарилась по квартире, ничего не искала и не рассматривала. Нет, ничего личного она бы не нашла — все, что даже гипотетически можно было бы назвать компроматом, я хранил в пространственном кармане — но ее отношение к личному однозначно понравилось. Кстати, и «в реальности» Умница-Разумница нарисовалась, что называется, красиво: постучала в дверь гостиной с обратной стороны и еле слышно спросила, не будем ли мы возражать, если она зайдет и снимет отвод.Мы с Ладой, естественно, возражать не стали, и гостья, опустившись на диван, честно призналась, во сколько пришла и где была все это время. При этом ненавязчиво продемонстрировала оба запястья, показывая, что комма с собой не взяла.По моим ощущениям, все это делалось не из какого-либо расчета, а из внутренней потребности. Поэтому я ответил тем же. И повысил ставки еще раз:— Угу, видел: вы шли на кухню вдоль терминала ИРЦ , засмотрелись на бегущую строку и чуть было не оступились.— Обнаружение жизни? — прищурившись, спросила она.— Оно самое.— Это не хвастовство, а, вероятнее всего, ответ на честную игру с моей стороны, верно?Я пожал плечами:— Все, что я о вас слышал, заставляет уважать. Личностей, которых я действительно уважаю, можно пересчитать по пальцам одной руки. Не откажусь добавить к этому числу еще одну.Тут Ухтомская позволила себе расслабиться, отложила в сторону небольшой рюкзачок, который до этого держала на коленях, и включила любопытство:— Реально одной?Я кивнул.— В этом мы с вами похожи. Что вызывает двоякие чувства. Схожесть радует. Количество достойных людей в нашем окружении — нет. Кстати, о недостойных: я из дому залезла в архивы системы видеонаблюдения еще раз. По спецпротоколу, которым сдуру не пользовалась лет десять. Определила наиболее вероятный момент появления программы и, мягко выражаясь, вышла из себя: этот ублюдок развлекался со мной на протяжении четырех лет. Да, крайне редко, под настроение, ибо предпочитает молоденьких. Но развлекался. В общем, я буду его убивать очень медленно и очень долго.— Он это заслужил… — кивнул я, понимая, что Ухтомскую распирает от бешенства и до безумия хочется поделиться своими чувствами с теми, кто уже знает о проблеме и гарантированно не раззвонит о ней на всю Империю.— Я такая не одна. Он регулярно вызывает к себе семнадцать нынешних второкурсниц или наведывается к ним. Кроме того, изнасиловал более сотни студенток прошлых выпусков. И, что самое омерзительное, занимается этим делом не один, а в компании с двумя друзьями: начальником смены СБ и одним из штатных целителей. Кстати, последний, кроме всего прочего, восстанавливает невинность тем, у кого она изначально имелась.— У меня возник вопрос… — хмуро спросил я. — Почему в протоколах безопасности Академии не прописана регулярная проверка сотрудников клятвами, если вы обходитесь без них при приеме на работу?Ольга Валерьевна с хрустом сжала кулаки:— При приеме на работу дается клятва Силой. Однако СБ-шнику как-то удалось просочиться в МАО без нее, а остальные двое прошли через него. По знакомству. В общем, этот вопрос я обязательно подниму. После того, как разберусь с этой троицей. Да, хочу предупредить о том, что завтра днем вас вызовут в административный корпус.— Зачем?— Сейчас объясню…Объяснение меня устроило, невесть в который раз за день заставило восхититься аналитическими способностями Ольги Валерьевны и помогло невесть в который раз за последние дни немного переиграть планы. Так что, отправляя ее в ванную, я выдал чуть скорректированные объяснения:— Переодеваетесь в то, что не жалко, а потом садитесь на коврик для медитаций. Увижу, что сидите — подойду и объясню, что будем делать дальше.Женщина молча встала и вышла из комнаты. Я проследил за ней обнаружением жизни, убедился в том, что она дошла туда, куда послали, и обратился к Рыжей:— Лад, твои возможности я выпячивать не буду. Не хочу рисковать еще и тобой. Так что ты продолжишь изображать «пятерку» в ранге подмастерья с легким перекосом в целительство.Сестренка, как обычно, порадовала, приняв мое решение без каких-либо возражений:— Тогда я буду ждать вас в спальне: не думаю, что Ухтомскую порадует лишний зритель. Особенно во второй половине действа.Я благодарно поцеловал ее в щечку, поблагодарил за пожелание удачи и проводил взглядом. А через некоторое время отправился к «пациентке», прикрыл за собой дверь, поймал вопросительный взгляд Умницы-Разумницы и озвучил стандартную клятву целителя.Как и следовало ожидать, женщина мгновенно подобралась. Ведь по ее представлениям, развиваться сразу по двум направлениям было невозможно. Но восстановление, которым я ее приложил, мгновенно сняло все имевшиеся вопросы и породило десятки новых. Да, их ученая не озвучила, но я ответил. На некоторые:— Вытаскивать вас буду тоже я: жена, увы, намного слабее.— Неожиданно. Но, пожалуй, даже радует… — кивнула она и немного расслабилась.Изводить ее неизвестностью было бы жестоко, поэтому я перешел к объяснениям:— Как вы уже убедились, иногда невозможное только считается таковым. То же самое можно сказать и про словосочетание «гарантированное приживление», которое абсолютное большинство именитых ученых сочло бы оксюмороном. На самом деле для приживления достаточно сродства от одного-единственного когда-либо употребленного средоточия и сторонней помощи. Само собой, правильной.— Звучит безумно, но я почему-то верю.— Отлично. Вера нам понадобится. А еще понадобится ваша фантазия. Повторю еще раз — не аналитические способности, а именно фантазия: сейчас вы сядете в позу для медитаций, закроете глаза, уйдете в самый легкий полутранс, какой можете, и постараетесь представлять все то, что я буду шептать вам на ухо. Свет я вырублю, звукоизоляция тут отменная, так что вам будет мешать только моя ладонь на солнечном сплетении. Но без этого, увы, никуда: нужный навык слишком «короткий», а мне надо чувствовать ваше средоточие. И еще: насколько я знаю, довольно приличное время после срыва программы целительские навыки уходят, как вода в песок. Поэтому я буду кидать тестовые исцеления с минимумом Силы до тех пор, пока не поймаю отклик. А затем верну вас в норму. Говоря иными словами, придется немного потерпеть.— Я в курсе, Яромир Глебович. Но объяснения толковые. Что приятно удивляет.Пока говорила, совершенно спокойно расстегнула и сняла рубашку, откинула ее в сторону, развернула плечи, положила ладони на бедра и закрыла глаза.Темно-красный лифчик выглядел очень даже ничего. А его содержимое так себе — судя по всему, ударившись в науку, Умница-Разумница напрочь забила на все остальное. В смысле, одевалась, как полагается аристократке, но только для того, чтобы внешний вид не вызывал вопросов. А на такую «мелочь», как необходимость периодически наведываться к целителям, время не переводила. Впрочем, имела полное право, и я, выбросив эти мысли из головы, опустился на колени за спиной «пациентки», убрал мешающиеся пряди за ушко, «приобнял», прижал ладонь к солнечному сплетению и голосовой командой вырубил свет.Излюбленный образ с радужным шаром описывал на протяжении десяти минут, добавляя все новые и новые штрихи, так как ученая пыталась думать. Потом разозлился, замолчал, снова включил свет и устроил ей тихий, спокойный, но достаточно жесткий разнос:— Ольга Валерьевна, давайте определимся, чего вы хотите на самом деле — понять, что, как и почему я делаю, или все-таки отомстить? Если вас интересует знание, то мы распрощаемся: я хотел помочь с возмездием, а не превращаться в подопытную мышку!— Извините, привычка… — повинилась она. Вроде бы искренне. Потом чуточку поколебалась и добавила: — На самом деле я нервничаю, поэтому напряжена, как пружина. Вы бы не могли сначала хоть немного расслабить мне шею и плечи?Я смог. Помассировав и то, и другое, и третье с правильным вливанием Силы. В результате перед началом второй попытки Умница-Разумница разве что не мурлыкала от удовольствия, так что нужное состояние поймала очень быстро, чуть медленнее, но все-таки растворилась в придуманном образе, приняла приживляющий «подзатыльник», а через миг сложилась в приступе жесточайшей тошноты!Выворачивало ее жутко. Сначала остатками полупереваренной пищи, а потом желчью. Кроме этого, периодически знобило, бросало в жар и… убивало. В прямом смысле слова — я дважды запускал остановившееся сердце и один раз справился с удушьем. Но через двенадцать с лишним бесконечно долгих минут тестовое исцеление, наконец, дало долгожданный отклик, и я шарахнул этим навыком в полную силу. Затем убрал тошноту и отек горла, нормализовал кровообращение сердца и головного мозга, вернул силы восстановлением, избавил женщину от мути в сознании очищением разума и так далее.Не скажу, что было легко, но девяносто пять процентов сложности «подарило» отвратительное состояние организма. Но, как бы там ни было, реанимировать «пациентку» все-таки удалось, и я, дав ей время очухаться, устроил еще один разнос. Правда, начал с положительных моментов:— Ну все, навык прижился, а вы снова живы, с чем и поздравляю. А теперь вопрос: какого Чернобога вы себя так запустили?! Три клинические смерти из трех — результат воистину кошмарного состояния организма! Скажу больше: он сейчас изношен значительно сильнее, чем у любого среднестатистического простеца вашего возраста, хотя должно быть наоборот! В общем, я вне себя от злости и отказываюсь вас понимать.Она открыла глаза, огляделась, сообразила, что лежит на спине, вытерла губы предплечьем, приподнялась на локте и уставилась мне в глаза:— Я исправлюсь. В смысле, приведу себя в полный порядок до середины сентября. Клянусь Силой!Средоточие подтвердило искренность обещания, и я остыл:— Что ж, я вас услышал. Поэтому пора вспомнить о следующем пункте программы. Сейчас я включу автоматических уборщиков и удалюсь. А вы примете душ, приведете себя в порядок, оденетесь и придете к нам в спальню. Остальное объясню там…

Глава 9

1 сентября 2075 г.

…Сила, влитая в целительский сон, закончилась слишком рано, но отключаться снова ради каких-то двадцати минут я не видел смысла, поэтому взбодрился сам и разбудил Рыжую. Открыв глаза, она не сразу врубилась, почему по сознанию долбят «намеки на тошноту», но после того, как увидела дрыхнущую Ольгу Валерьевну, вспомнила предыдущий вечер, перебралась ко мне, юркнула на любимое место и «укоризненно» вздохнула:

— Ну вот, в ночь на первое сентября ты переспал с куратором группы. Что будет дальше?

— У меня точно такой же вопрос к тебе! — «мрачно» буркнул я. — Ты, вроде бы, клялась, что будешь жить одним мною, а сама…

Смутить эту оторву такой ерундой было невозможно:

— Так я тобою и живу: ты притащил в супружескую постель какую-то бабу, и я приняла ее, как родную, чтобы порадовать тебя-любимого. Ведь твои желания — это мои желания!

— Я тебя ценю в том числе и за это… — перестав валять дурака, на полном серьезе заявил я и погладил сестренку по спинке.

— Так, не спеши: ласкать меня через ночнушку — это извращение! — хихикнула она, стянула ее с себя, дождалась второго поглаживания и аж зажмурилась от наслаждения: — Знаешь, я иногда ловлю себя на мысли, что твои прикосновения ласкают не тело, а душу. Впрочем, тело тоже в восторге. Ведь я прижимаюсь к тебе щекой, грудью, левой рукой, животом, внутренней поверхностью левого бедра, передней поверхностью правого, голенями, пальцами ног, поэтому млею не от одного удовольствия, а сразу от нескольких!

— Я тоже тебя чувствую в таком режиме! — честно сказал я. — И мне тоже здорово. Настолько, что не хочется будить Ухтомскую.

— Кстати, она на редкость умная и правильная баба… — оторвав голову от моего плеча, заявила Лада. — И жутко одинокая. Поэтому приручай ее, как следует, и не забивай себе голову угрызениями совести: ты УЖЕ сделал для нее в разы больше, чем смогут все потенциальные ухажеры, вместе взятые.

— В общем, одобряешь? — пошутил я, а она ответила без тени улыбки: — Яр, два года учебы в МАО пролетят очень быстро. Будем хлопать ушами — окажемся одни против целого мира и без шансов на нормальную жизнь. Поэтому делай все, что требуется для нашего выживания, а я поддержу. Или помогу.

— Спасибо, радость моя… — благодарно улыбнулся я. — Ты самое лучшее, что мне в принципе могла подарить матушка. Все, дуй в ванную, а я разбужу Умницу-Разумницу.

— Правильно! Ибо спящей красавицей бываю только я! — хихикнула эта оторва, села, сладко потянулась, невольно продемонстрировав великолепную фигурку, и, покачивая бедрами, направилась к входной двери. Ну, а я дождался второго шелеста, после чего серией целительских навыков вернул Ухтомскую в сознание бодрой и полной сил, вежливо поздоровался и поинтересовался успехами.