Ужас. Вдова Далила
Шрифт:
Кош положил трубку и направился к выходу.
Когда на другое утро судебный пристав увидел статью в газете «Свет», он сначала улыбнулся, но, дочитав до последних строк, нахмурил брови и с гневом отбросил газету. Несмотря на данное обещание, репортер упомянул о следах, оставленных неизвестным в саду дома. Пока это был всего лишь намек, не более, но пристав чувствовал, что к этому обстоятельству еще вернутся. Чтобы Кош не упоминал о следах, он с ним обошелся по-дружески, позволил увидеть то, чего не показали ни одному из остальных журналистов, и вот его благодарность! Мало того, что «Свет» напечатал новость о преступлении раньше, чем он сам об этом узнал, эта отвратительная
Конечно, никто не придаст большого значения этой статье, полной небылиц; конечно, он уверен, что напал на верный след и скоро арестует преступника. Но не странно ли, что газета, ради которой он совершил нечто не вполне законное, первой начала критиковать его?
«Положительно, — думал пристав, — эти господа страдают манией величия. Они думают, что им все позволено. Ведут свое следствие параллельно с моим! В сущности, если не брать в расчет упоминание о следах в саду, эта статья только облегчает мою задачу. Пусть преступник думает, что полиция пошла по ложному следу: он будет меньше прятаться, сделает какую-нибудь неосторожность, сам себя выдаст… Но все же мне преподали урок».
С газетой в руках пристав вошел в комнату помощника и спросил его:
— Вы прочитали?
— Прочитал.
— Ваше мнение?
— Пожалуй, не мешало бы повидаться с этим Кошем и дать ему несколько «приблизительных» сведений — он будет удовлетворен…
— Но что вы думаете о его гипотезе, которая диаметрально противоположна моей?
— Гипотеза журналиста — грош ей цена! У него нет никаких доказательств. Правда, и мы до сих пор не получили подтверждения нашей гипотезы…
Пристав помолчал минуту, потом пробормотал:
— Я уверен, что прав в своих предположениях! Позвоните по телефону в «Свет» и попросите прислать мне этого Коша, как только он придет. А пока я еще раз съезжу на бульвар Ланн… Скоро за дело возьмется судебный следователь…
Все в доме оставалось в том же виде, что и два дня назад. Только труп убитого перенесли в морг, после того как было точно описано его положение на кровати. Комната имела зловещий вид. Взгляд невольно обращался на неубранную кровать с помятыми простынями. Запах крови сменился запахом сажи и копоти, присущим заброшенным жилищам. Кучка пепла в камине приняла более темный оттенок; вода в тазу изменила цвет, и на ее прозрачной поверхности плавали кровяные шарики, а по краям таза видна была грязная полоса неопределенного серого цвета — смесь мыла и крови.
Когда пристав в первый раз вошел в этот дом, в нем еще теплился слабый отголосок жизни. Порой кажется, что человек оставляет после себя некий след, напоминание о своем существовании, будто бы стены, которые столько времени были немыми свидетелями чьей-то жизни, хранят ее отпечаток.
История человека не кончается с его смертью в доме, где он долго жил. Комната, в которой любили, страдали, остается тайным и вместе с тем нескромным свидетелем происходившего. Некоторые дома — бедные или роскошные, печальные или веселые — недружелюбно встречают нового жильца. Разве нельзя предположить, что предметы обладают душой? Разве не постоянная смена жильцов делает гостиничные комнаты такими безликими? Хотя мебель в них часто подобна той, которая украшает любимый нами и родной дом. Кровать палисандрового дерева, зеркальный шкаф, умывальник, разрисованный цветами, коврик у постели с изображением льва, лежащего среди яркой зелени, камин со стоящими на нем бронзовыми часами и мраморными канделябрами, маленькая этажерка с безделушками из поддельного саксонского фарфора — не похоже ли все
Отчего же тогда в старинных загородных домах вещи имеют веселый и приветливый вид? Не оттого ли, что соприкосновение с людьми подарило им какую-то таинственную жизнь, которая мало-помалу слабеет и угасает, когда угасают их хозяева? Их пленительный аромат исчезает, их своеобразие умирает. Вещи подобны людям: их память недолговечна. Так и эта комната, где было совершено убийство, пустая, зловещая, мертвая, всего лишь за несколько часов забыла своего хозяина!
— Как холодно здесь, — проговорил пристав.
Он начал медленно прохаживаться, осматривая стены, мебель, все уголки, где притаилась тень. Остановился на минуту возле умывальника, повертел в пальцах линейку, лежавшую на столе, посмотрел на опрокинутые часы, показывавшие двенадцать часов тридцать пять минут.
Нет ничего более страшного, более загадочного, чем часы. Эта машина, сделанная человеческими руками и показывающая время, управляет нашей жизнью. Все тем же ровным шагом продвигаясь к таинственному будущему, она кажется шпионом, приставленным к нам судьбой.
Когда остановились эти часы? Днем или ночью? В полдень с его ярким светом? Или в мрачную и немую полночь? Случайно ли они остановились или же в минуту, предшествовавшую убийству?
— Нужно позвать сюда опытного часовщика, — произнес пристав. — Он, может быть, объяснит нам, почему эти часы остановились. Интересно было бы узнать, не падение ли стало этому причиной.
— Посмотрите, — сказал один из инспекторов, поднимая несколько клочков разорванной бумаги. — Вот что мне кажется странным… Мы этого в первый раз не заметили…
Пристав взял все три обрывка и прочитал:
«Monsieur
22
E. V.
'esi
ue de».
Он пожал плечами:
— Ерунда… это не имеет ни малейшего значения… Что нам дадут несколько слогов?.. Бросьте…
— Как знать?.. А что, если удастся найти недостающие звенья?.. Мне кажется, что это обрывки конверта. Разместив их по порядку, мы получим нечто вроде адреса. «Monsieur-22-ue de-E. V.» Остается: «'esi». Это часть названия либо улицы, либо, может быть, имени адресата. Во всяком случае мы можем быть уверены, что этот господин живет в доме номер двадцать два на улице «de…» Это уже облегчает розыски…
— Ценные сведения, — смеясь, заметил пристав.
Но инспектор с упрямством, достойным похвалы, рассматривал бумажки со всех сторон. Вдруг он воскликнул:
— Ну вот! Великолепно! Посмотрите на сгиб… бумажка двойная… у нее есть изнанка… задняя сторона… и… что же я нахожу на одном обрывке: «Inconnu au 22». [2] А на другом: «Voir au 16». [3] А вот здесь половина почтовой марки… с надписью: «Rue Bay…», что, верно, означает «Rue Bayen», это не трудно; в полукруге марки что-то черное, должно быть, число, а внизу очень отчетливо: «08». Сейчас январь, значит, письмо написано недавно. Делайте как знаете, но я думаю, что не мешало бы найти господина с улицы «de…», который жил в доме номер шестнадцать на другой улице, а может быть, и на той же самой…
2
Неизвестен в доме № 22 (франц.).
3
Справиться в доме № 16 (франц.).