Ужас. Вдова Далила
Шрифт:
— Вы.
— Я? — переспросила Мария, подумав, что ослышалась.
— Это единственное средство, при помощи которого мы можем достигнуть нашей цели. Хорфди не знает вас, и поэтому у него не возникнет подозрений на ваш счет. Вы должны войти в его жизнь и постараться что-нибудь разузнать о его прошлом, а когда настанет время, вы скинете свою маску. С таким противником, как он, нельзя бороться обычными методами. Здесь нужно что-то особенное, и мне кажется, я нашел способ. Станьте Далилой для этого Самсона. [6]
6
Далила — в Библии филистимлянка, возлюбленная Самсона. Выведав, что сила Самсона заключается в его волосах, она усыпила его, остригла и выдала филистимлянам.
— Этот план совершенно невыполним.
— Но с вашей помощью мне удастся претворить его в жизнь. Если вы захотите помочь мне, у нас все получится. Хорфди непременно себя чем-нибудь выдаст, и ваш муж будет отмщен.
Мария встала. Она дрожала как в лихорадке. Бедная женщина от волнения не могла даже говорить. Зиг тоже встал, взял свою шляпу и трость и направился к двери со словами:
— Завтра в это же время я снова зайду к вам, и если вы позволите, я посвящу вас во все подробности своего плана.
— Но… — пролепетала Мария, словно собираясь удержать полицейского.
— Значит, до завтра, — сказал тот и исчез.
На следующий день он снова явился на Французскую улицу, где его тотчас приняли. Не успел агент произнести и слова, как Мария выпалила:
— Я всю ночь не спала, думала о нашем разговоре. Я принимаю ваше предложение, потому что другого способа достигнуть нашей цели нет.
— Превосходно! — воскликнул Зиг.
Усевшись рядом, заговорщики стали обсуждать детали предприятия. Через два часа агент ушел и направился к Лоле Монтец, в гостиной которой должны были встретиться Мария и Хорфди.
Зиг представился хозяйке как граф Камани, и с неподражаемым итальянским акцентом попросил у нее позволения привести с собой родственницу, которую он не мог оставить дома одну. Хотя Лола Монтец и удивилась подобной просьбе, но дала графу свое позволение, ввиду того что он казался очень богатым человеком, пусть и со странностями. Она тотчас позвонила всем своим друзьям и позвала их на чай, что, собственно, должно было означать: «В честь чужестранца состоится крупная игра». И гости съехались со всех сторон.
Дамы были одеты великолепно — вероятно, желали покрасоваться перед новым графом. Хорфди после своего ареста пришел сюда впервые. При его появлении у Марии сжалось сердце и мурашки пробежали по телу. Зиг-Камани вскоре завязал с Хорфди разговор, в котором попросил посвятить его в тайны игры. Мария делала вид, что тоже интересуется этим. Мнимый граф, желая попытать счастья, ушел к зеленому столу, а Хорфди остался занимать Марию. У него был обычный разочарованно-отрешенный вид. И в то же время он
Зиг сыграл и выиграл. Он хотел выйти из игры, но все воспротивились этому. Тогда он сказал, что проводит свою родственницу домой и снова вернется. Это всех успокоило, и тайный агент полиции уехал с Марией.
— Ну что? Как все прошло? — спросил он свою спутницу на лестнице.
— Я поговорила с ним, как вы и хотели. Но где же я снова увижу его?
— Об этом не беспокойтесь, это я беру на себя, иначе незачем было бы и дело затевать.
— Но где? Я не желаю опять ехать в этот дом, в это отвратительное общество.
— Вам и не нужно.
— Но что вы придумали?
— Пока ничего, но обязательно что-нибудь придумаю, не волнуйтесь. Могу я задать вам один вопрос? Ваше убеждение в том, что Хорфди виновен, не пошатнулось после разговора с ним?
— Нет, не пошатнулось, но и не подтвердилось ничем.
Они спустились с лестницы и очутились на улице.
— Я вынужден снова вернуться к этой Монтец, — сказал Зиг.
— Пожалуйста, идите, только позовите извозчика и дайте ему мой адрес.
— Но, может быть, вы не хотите так поздно ехать одна? Проводить вас до дома?
— Нет, благодарю.
Мимо проехал экипаж, и Зиг, остановив его, усадил в него Марию.
— Я приеду к вам завтра, — произнес полицейский агент, — чтобы поговорить о том, что делать дальше.
— Я целый день буду дома, — ответила Мария.
С минуту Зиг смотрел вслед удалявшемуся экипажу, и на лице его появилось какое-то странное выражение, но он сейчас же провел рукой по лбу, как бы прогоняя навязчивые мысли. Агент выпрямился во весь свой маленький рост и снова направился к дому, из которого только что вышел.
Появление графа вызвало бурю восторга. Хорфди метал банк. Зиг понтировал против него с невозмутимым спокойствием. Этот напряженный поединок собрал немало зрителей. Хорфди, бледный, как платок, которым он отирал пот со лба, удваивал ставки и проигрывал. Он остановился, когда его проигрыш Камани составлял сорок тысяч марок. В глазах Зига блеснул огонек: он добился своего. Все облегченно вздохнули, когда игра закончилась. Было уже восемь часов утра. Зиг только теперь почувствовал, как он устал.
Когда мнимый Камани со всеми прощался, Хорфди подошел к нему и спросил:
— Куда мне прислать свой долг, граф?
— В «Палас-отель» на Потсдамской площади, — ответил полицейский агент, ни на минуту не задумываясь, так как он ждал этого вопроса.
Учтиво раскланявшись, они разошлись в разные стороны. Около полудня Зиг уже был у Марии. Он сообщил ей о том, что происходило у Монтец во вторую половину ночи, и рассказал, что следует делать дальше.
— Раз вы решили видеться с Хорфди, — произнес он, — вы не можете больше оставаться в этой квартире. Ему может прийти в голову мысль проследить за вами, тогда он узнает, кто вы, и все будет потеряно.