Ужин с папочкой

Шейд Сигги

Черт. Это происходит снова. Сладкие слова, которые побуждают ту часть меня, которая жаждет любви. Сладкие слова, которые заставляют меня чувствовать себя особенной, желанной, уникальной. Слова, которые заглушают тревожные сигналы.

Я не могу перепрыгнуть от Коннора к его отцу и оказаться с таким же мужчиной.

— Что, если я откажусь? — спрашиваю я.

В глазах Барда мелькает боль, но он сохраняет стоическое выражение лица.

— Я останусь при своем мнении, — его слова звучат жестко. — Ты по-прежнему под моей защитой.

Пытаюсь

выдохнуть облегчение, но это не помогает ослабить напряжение, нарастающее в груди. Ужас давит на легкие, сопровождаемый чувством потери. Коннор уговаривал меня несколько недель, пока я не дала ему шанс. Не могу понять, почему Бард так легко сдался, если только он действительно не считал меня интрижкой на одну ночь.

Какого черта? Я мысленно даю себе пощечину. Почему я разочарована тем, что мужчина держит свое слово и не настаивает на большем, чем я готова дать?

— Ладно, — говорит он, его голос наполнен теплом. — Сегодняшний день, наверное, был очень утомительным. Давай я отвезу тебя в безопасное место.

Глава 5

Прогулка до лимузина проходит в тишине, отчасти из-за того, что все наблюдали за нами в ресторане, но в основном потому, что мои мысли закручиваются в сложные узлы.

Я только что отвергла красивого, богатого защитника и, кажется, совершила ошибку.

Автомобиль, ожидающий нас на улице, отличается от первого, но огромные мужчины, стоящие вокруг, те же самые. Бард помогает мне забраться в кремовый кожаный салон и занимает место рядом с моим.

— Где твоя семья? — спрашивает он, выводя меня из задумчивости.

— Прости?

Он лезет во внутренний карман и достает телефон.

— Я не могу отвезти тебя в безопасное место и оставить твоих близких без присмотра. Урок первый по сокрытию свидетеля.

Потому что, если Коннор и Лайра передумают и попытаются добраться до меня дома, они легко могут взять маму в заложники.

— Точно, — я выдыхаю нервный смешок. — Мама уехала в Австралию по работе. Она стюардесса.

— А твой отец?

Я качаю головой.

— Его нет в городе.

Лимузин отъезжает, и Бард кладет телефон обратно в карман. Я задерживаю дыхание, надеясь, что он не спросит о местонахождении отца, потому что я не имею ни малейшего представления.

Отец - азартный игрок, жулик и вор. Он переезжает с места на место, наслаждаясь шикарной жизнью, и возвращается к нам, когда ему не везет. Я стараюсь не вздрагивать при мысли о том, какие неприятности принесет папа в следующий раз, когда вернется домой.

— Если Коннор не приглашал тебя на свидание в больнице, то как же такая милая девушка, как ты, связалась с моим сыном? — спрашивает он.

Я смеюсь.

— Он сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться.

Бард смотрит на меня, в его глазах пляшут огоньки.

— Ты не производишь впечатление человека, которого можно легко переубедить.

—

Я узнала его получше, когда он дал мне работу в своем бойцовском клубе, — пожимаю плечами.

Взгляд Барда скользит по моей фигуре.

— Ты работаешь у него медиком?

Смех поднимается у меня в груди. Он спрашивает так, будто я один из подпольных бойцов. Я не могу даже замахнуться, не говоря уже об ударе.

— У меня есть сертификат по оказанию первой помощи, я прочитала все учебники по уходу за больными.

— Зачем тебе соглашаться на это, если ты можешь подниматься по карьерной лестнице в больнице? — спрашивает он, нахмурив брови.

Желчь обволакивает мою грудь и обхватывает горло, как гаррота. В глубине глаз застывает гнойная обида, которая нарастает каждый раз, когда я думаю о своей карьере. Из-за отца мне пришлось приостановить свою жизнь.

Опустив голову, я делаю глубокий вдох и подавляю злость.

— Получить диплом медсестры - значит добавить к нашим долгам студенческий кредит, — отвечаю я, замирая на полуслове. — Нам с мамой было трудно, и Коннор предложил платить мне столько, чтобы покрыть процентные платежи. Я пытаюсь накопить на университет. А после этого — на ребенка.

Бард молчит несколько ударов сердца, и я замираю под его взглядом. Не могу понять, осуждает ли он меня за то, что я латаю нелегальных бойцов, за то, что я остаюсь рядом и помогаю маме разгребать отцовский бардак, или за то, что я не реализовала свой потенциал. Наверное, все вместе.

— Какие долги? — спрашивает он.

— Да всякие, — бормочу я. — Папа набрал займов, штрафов за парковку, кредитных карт и долгов в казино. Даже когда он использует поддельное удостоверение личности, они обычно выслеживают его до нас.

Взгляд Барда ужесточается.

Мои плечи поднимаются до ушей. Наверное, он считает меня какой-то простофилей. Я устроилась на вторую работу в бойцовский клуб, чтобы спасти маму от побочного бизнеса по торговле наркотиками.

Взгляд Барда проникает в мой, требуя ответов. Я уже представляю себе вопросы. Почему я так верна, когда окружающие меня люди так непостоянны? Почему я должна идти на жертвы ради отца, который не может контролировать свои порывы?

Я сглатываю, думая, как объяснить, что коллекторы не прислушиваются к голосу разума. Давление его взгляда настолько сильно, что я не могу удержаться от слов.

— Мы пытались ему помочь, но некоторые врачи не признают компульсивные азартные игры как заболевание...

— Как его зовут? — рычит Бард.

— Джек Мерфи, а что?

— Мы ведем учет каждого клиента, который взаимодействует с нашим бизнесом, — он достает телефон и нажимает на экран. Через несколько секунд появляется фотография отца. — Это он?

В животе у меня завязывается узел. По привычке мои губы готовятся к отрицанию, но я закрываю рот рукой. Бард не раз говорил, что защитит меня. И мою семью.