Ужин с папочкой

Шейд Сигги

— В этом я выгляжу обнаженной, — провожу пальцами по безделушкам, украшающим декольте.

Имоджен шлепает меня по руке.

— Ты знаешь, что эти блестки были пришиты вручную самим Александром Гальяно?

Нахмурившись, я поворачиваюсь к ней и бросаю взгляд на перья, украшающие подол.

— У тебя нет чего-нибудь длиннее?

— Ты идеально выглядишь, — Имоджен поворачивает меня обратно к зеркалу и наносит слой розового блеска для губ. — В этом платье и с такими туфлями он кончит в штаны.

От

этой мысли мои щеки пылают, а в животе поднимается жар. Я встряхиваюсь, но ощущение распространяется по всей груди. Даже если бы Бард меня привлекал, он бы ни за что не обратил на меня внимания.

Слава богу, я накрасилась.

Побрызгав на мое лицо фиксирующим спреем, она провожает меня в магазин.

— Закончила за пятнадцать минут, — говорит она.

Бард поднимает взгляд от своего телефона, его черты лица холодны.

Я шаркаю ногами, гадая, не пожалуется ли он, что это перебор. Его взгляд блуждает по моему телу с таким напряжением, что у меня мурашки по коже. Когда он наконец доходит до моего лица, его глаза пылают.

Ладони потеют. Коннор никогда не рассматривал меня так пристально, даже когда я была голой. Бард смотрит так, словно хочет поглотить.

— Не слишком ли короткое платье? — пищу я.

Когда уголок его рта приподнимается в полуулыбке, я перевожу взгляд на Имоджен, которая покачивается вперед на носочках с ухмылкой «я же говорила».

Бард пересекает комнату и кладет обе руки мне на плечи, взрывая мои нервы искрами удовольствия. Он мягко поворачивает меня к зеркалу в полный рост и становится у меня за спиной.

— Это платье слишком короткое, — шепчет он мне на ухо, его дыхание согревает мою кожу. — А то, как ты в нем выглядишь, вызовет бунт.

Я уже собираюсь предложить что-нибудь менее откровенное, когда он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Мое сердце громко стучит, а дыхание учащается. Что-то твердое упирается мне в спину, но оно слишком металлическое и расположено высоко на его теле, точно не эрекция.

— Но не беспокойся о том, что другие мужчины захотят попробовать тебя на вкус. У меня есть пистолет.

Глава 4

Всю короткую дорогу до ресторана я размышляла над предложением Барда защитить меня с помощью его пистолета, не зная, флиртует он, шутит или прикалывается.

То, как он смотрел на меня в бутике, не было защитой, и как он стоял позади меня в зеркале. В тот краткий миг я почувствовала себя желанной, но это могло быть лишь моим воображением.

Когда Бард помогает мне выйти из лимузина, от прикосновения его руки меня бросает в дрожь. Я смотрю на него сквозь ресницы, но вся теплота исчезает, оставляя после себя стоическую маску. Как будто он готовится к битве.

Мышцы напрягаются, и

я упираю локти в бока, все мои чувства начеку.

Трое телохранителей окружают нас сзади, а Лиам идет впереди. Мои пальцы дрожат от перспективы разговора с боссом. Я сжимаю кулаки и подхожу ближе к Барду.

Даже снаружи «Ле Селлье» выглядит как огромный ресторан с белыми стенами и серым мраморным полом. Со сводчатого потолка свисают огромные стеклянные светильники, создающие рассеянное освещение. В таком месте девушки вроде меня должны работать, а не ужинать.

Мы подходим к двустворчатым дверям заведения, и ветерок обдувает мои голые руки и ноги, от чего ощущаю себя уязвимой и незащищенной. Женщины внутри одеты в коктейльные платья, как в дорогую броню, а на мне наряд - не более чем вторая кожа.

Бард кладет руку мне на поясницу, и тепло его пальцев просачивается сквозь тонкую ткань платья. Его прикосновение - защитное или собственническое? Трудно сказать, когда я не могу прочитать его выражение лица. Еще труднее понять, когда его прикосновение вызывает волну тепла между моими ногами.

Сжав бедра вместе, я подавляю стон, забыв о том, что одета неподобающим образом. Я не должна возбуждаться. Не от перспективы ужина.

Администратор открывает дверь, мгновенно узнав Барда, и проводит нас по периметру огромного помещения.

Звон и разговоры стихают до едва слышного гула, а все сидящие за столиками оборачиваются и смотрят на меня, отчего бегут мурашки по коже. Этот ресторан, скорее всего, связан с мафией. Они наверняка интересуются, что Бард делает здесь с другой девушкой.

— Видишь всех этих людей? — шепчет он мне на ухо.

Я сглатываю.

— Твои друзья? Они все смотрят.

Уголок его рта приподнимается.

— Все глаза в этом ресторане глазеют на тебя. От тебя захватывает дух, а мой сын - чертов идиот.

Бард смотрит с такой силой, что у меня дрожат колени. Я с трудом набираюсь смелости, чтобы спросить, что он имеет в виду. Когда его взгляд опускается к моим губам, я говорю что угодно, лишь бы сменить тему.

— Ваша жена ведет себя так, будто прошла боевую подготовку. У нее тоже есть связи?

— Лайра родилась в греческой мафии, — бормочет он, его дыхание вызывает покалывания на коже. — Наш брак был заключен в рамках мирного договора.

Ого.

— А что насчет матери Коннора? — спрашиваю я.

— Давно забытая связь на одну ночь, когда мне было пятнадцать, — его голос понижается с сожалением. — Я никогда не знал о существовании своего сына, пока семь лет назад, когда ему исполнилось восемнадцать, он не разыскал меня.

Я спускаюсь по лестнице, и мои брови хмурятся. Коннор ни разу не намекнул, что ненавидит своего отца, но что я могу знать? Он также ни разу не намекнул, что хотел бы трахнуть свою мачеху.