Ужин вдвоём
Шрифт:
Она снова закусывает губу.
— Посмотрела адрес редакции в журнале, — объясняет она, — увидела, что это на Тоттнем-Корт-роуд и пришла сюда, чтобы вас встретить. Я с половины одиннадцатого сидела вон там и вас ждала. — Она указывает на скамеечку на той стороне улицы, рядом с магазином, распродающим уцененные телевизоры и проигрыватели. — Я не хотела, чтобы у вас из-за меня были неприятности. Поэтому решила просто посидеть и подождать, пока вы пойдете на обед.
— А если бы я сегодня не пошел на обед?
Она пожимает плечами. К ее молчанию я присоединяю свое, и вместе мы смотрим, как проносятся мимо автомобили.
— Ну и положеньице! — натужно улыбаясь, замечаю я. — Ума не приложу, что же нам теперь делать?
Она снова жмет плечами.
— У меня предложение, — я стараюсь говорить как можно бодрее. — Ты есть хочешь? (Она мотает головой.) — А пить? (Снова мотает головой.) — Хорошо, тогда давай зайдем в «Макдональдс», или в «Бургер кинг», или куда-нибудь еще, просто чтобы спрятаться от дождя. Можешь не есть, если не хочешь, ну а если все же захочешь, я с удовольствием тебя накормлю.
— На Оксфорд-стрит есть «Макдональдс», — еле слышно сообщает она. — Мы с мамой туда иногда ходим.
— Вот и отлично. Пошли.
Я выхожу из-под козырька, оборачиваюсь — и вижу, что она не трогается с места.
— Что такое? — спрашиваю я.
Она долго молчит, и кажется, вот-вот зальется слезами или просто сбежит.
— Я не знаю, что говорить, — шепчет она наконец.
— О чем?
— Вообще. Обо всем.
Я ободряюще (хотелось бы надеяться) улыбаюсь.
— Понимаю. И не надо ничего говорить. Сколько нам идти до «Макдональдса» — минут пять? Полно времени! Так вот, эти пять минут мы помолчим и подумаем о том, какие вопросы хотим задать друг другу. И будем надеяться, что за пять минут список вопросов не вылетит у нас из головы.
— Хорошо, — говорит она и делает шаг мне навстречу.
«Макдональдс»
Добравшись до «Макдональдса», я спрашиваю, не передумала ли она насчет еды. Никола мотает головой. «Может, ты вегетарианка?» — говорю я, и в первый раз за все время она смеется. Я предлагаю заказать чай, кофе, еще что-нибудь из напитков — отказывается. Я киваю беззаботно и дружески (по крайней мере, очень на это надеюсь), чтобы показать ей, что это неважно. Не знаю, в самом ли деле она не голодна или просто стесняется, так что в дополнение к сандвичу с цыпленком заказываю «Биг Мак», картошку и клубничный коктейль, на случай, если она передумает.
Беру поднос из рук у парня за стойкой и оглядываюсь кругом, прикидывая, где бы сесть. Время обеденное, и в «Макдональдсе» яблоку некуда упасть — полно народу, в основном туристы, так что мы спускаемся по лестнице вниз и устраиваемся в уголке. Я ставлю поднос на столик и сажусь, Никола проскальзывает в угол напротив меня. И снова мы пялимся друг за друга, не зная, с чего начать разговор.
— Странно как-то все, да? — говорю я наконец, разворачивая свой сандвич.
Она кивает и смотрит на картошку. Кажется, все-таки хочет есть.
— Бери, если хочешь. Это все тебе, — улыбаюсь я. — Ты что, в самом деле думаешь, что я съем двойную порцию?
— Не знаю, — отвечает она.
В самом деле, откуда ей знать? Она никогда не ходила со мной в «Макдональдс». Честно говоря, я не припомню, когда сам в последний раз здесь был. «Макдональдс» я предложил по наитию, предположив, что подростку должно здесь нравиться. И, судя по тому, как умело Никола расправляется с обедом — картошку макает в кетчуп, а из «Биг Мака» аккуратно извлекает латук и соленые огурцы, — я сделал правильный выбор.
— Ну вот, — говорю я, когда от обеда остается всего ничего, — теперь уже легче. Мы с тобой — просто два человека, которые вместе обедают. Верно?
Она осторожно кивает.
— Представляю, как ты была потрясена, когда увидела меня в «Крутой девчонке».
— Еще бы! — широко распахнув глаза, отвечает она. — Это было… ну прямо как в кино!
Чтение
В школе у нее был трудный день, и она решила взбодриться чтением. Купила «Крутую девчонку» и спрятала в рюкзачок, чтобы после обеда почитать спокойно. Устроилась на кровати, подложив под грудь подушку, развернула журнал и погрузилась в чтение.
Обычно Никола сперва просматривала журнал с начала до конца, а затем читала более внимательно те статьи, что чем-то ее привлекли. Так было и на сей раз. Содержание, письма, страничка «светской хроники» — разных сплетен о знаменитостях, пара тематических статей) гороскопы, мода, красота… Добравшись до раздела «Откровенный разговор», она остановилась. Заголовок крупными яркими буквами гласил: «Откровенный разговор» меняет формат — теперь на две страницы больше!» Поискав рубрику «Спросите Адама», Никола обнаружила, что Адама заменил некий «Дейв, Доктор Разбитых Сердец». Она прочла мою колонку, а затем подняла глаза, чтоб взглянуть на фотографию вверху страницы.
Лицо показалось ей знакомым, но она не могла припомнить, где и когда меня видела. И вдруг что-то щелкнуло в мозгу. Вскочив, Никола бросилась в мамину комнату. Забравшись на стул, дотянулась до верхней полки гардероба и копалась в старых тряпках и коробках с обувью, пока не нашла то, что искала — фотоальбом. Вернувшись к себе, перелистала страницы и нашла фотографию молодого парня, обнимающего ее маму. Сравнила со снимком в журнале. Затем, открыв последнюю страницу, прочла список сотрудников и узнала, что «Доктор Разбитых Сердец» в жизни носит имя Дейв Хардинг. Вот так она меня нашла.
Слава
Она рассказывает, и я ее не прерываю. Увлеченная собственным повествованием, Никола выходит из скорлупки: глаза ее загораются, на лице появляется улыбка. Но вот она заканчивает свой рассказ и, словно опомнившись, «гаснет», снова закусывает губу, уходит обратно в свою скорлупу.
— Можно тебя кое о чем спросить? — говорю я.
Она кивает.
— Ты писала, что ничего не сказала маме. Можно узнать почему?
— Просто не сказала.