Узоры на коже
Шрифт:
— Руки уберите! — шипит и сверкает синими очами. Просто фурия какая-то.
Смеюсь, глядя, как румянец заливает её лицо. Но это не смущение или робость окрашивают кожу в багряные оттенки. Это злость, которая, кажется, заводит меня ещё сильнее. Так бы впился в её губы яростным поцелуем. Делаю медленный вдох в попытке успокоить колотящееся о рёбра сердце, потому что такие мысли и желания доведут до греха.
— Как вам будет угодно.
Она бросает в меня уничижительный взгляд и чуть слышно фыркает. Какая горячая — огонь просто.
— Вместо
Складываю руки на груди и делаю вид, что задумался. С одной стороны мне хочется закрыть студию, сесть на мотоцикл и умотать домой, чтобы хоть немного выспаться — сегодня было до чёртиков много работы. Но с другой… Эта девочка будоражит моё воображение, и отпускать её совсем не хочется.
— А разбудить её совсем не вариант? — спрашиваю, постукивая пальцами по татуированному бицепсу, обтянутому рукавом чёрной футболки.
— Думаете, я совсем тупая? — ярится Мелкая. — Её невозможно разбудить, если она лишнего выпьет. Такой уж организм.
— Значит, пусть спит, — говорю, улыбаясь. — Сон алкоголика так же краток, как жизнь наркомана, поэтому, думаю, через пару часов очухается. Пить захочет и проснётся.
Мелкая хмурится, раздумывая над моими словами. По выражению лица вижу, что она согласна со мной, но что-то её останавливает.
— Но нельзя же её здесь одну оставлять, — говорит, с сомнением глядя на меня.
— Так и мне с ней наедине оставаться вообще не улыбается.
— Да и поздно уже. Вам, наверное, домой хочется.
Тебя мне хочется.
— Бесспорно, но не выбрасывать же на улицу таких красавиц.
Мелкая щурится, словно пытается понять, не смеюсь ли над ней. Но я абсолютно серьёзен.
— Я пыталась до её мужа дозвониться, но он трубку не берёт, — говорит, тяжело вздыхая. — Наверное, спит уже.
— Спит? — удивляюсь, представив взрослого половозрелого мужика, который ложится в десять вечера. Теперь понимаю, почему Ася бухает. Это же скучно, а она, по всему видно, девица весёлая. — Оригинально…
— Если бы вы его знали, то навсегда забыли слово "оригинально", — улыбается красотка, а у меня кровь закипает от этого зрелища.
Во мне почти два метра росту, сто пятьдесят кило мяса, покрытого татуировками. Меня сложно впечатлить с первого взгляда, но у этой крошки с самой аппетитной попкой на свете получилось.
— Поверю на слово.
— И это лучший вариант из возможных.
Интересно, а меня она могла бы назвать оригинальным? То, что моя внешность, обычно, вызывает либо оторопь, либо восхищение знаю, но, что на уме у этой девушки понять не могу. Она смотрит на меня как-то странно, и это волнует до умопомрачения.
— Может быть, всё-таки такси вызвать? — размышляет, нахмурив брови. Нет уж, никакого такси. — Вы поможете мне её туда погрузить, а там уж я как-нибудь с ней разберусь.
Ага, размечталась, так я тебя и отпущу.
— Вы торопитесь куда-то?
— Я? — удивляется и, поразмыслив, отрицательно машет головой. — Вообще-то не очень.
— Может
3. Полина
Мне кажется, или в его словах есть двойной смысл? Словно приглашение вместе поужинать подразумевает продолжение банкета. Я, конечно, давно не маленькая девочка, краснеющая и обмирающая от заинтересованного мужского взгляда, но почему-то рядом с татуировщиком чувствую неловкость, даже руки слегка дрожат. Но как бы он меня не смущал, на романтический лад не настроена, хотя он и симпатичный. Может быть, виной тому усталость, накопившаяся за последнее время или абсурдность всего, что происходило сегодняшним вечером? Не знаю и разбираться нет никакого желания. И надо было Асе уснуть именно здесь? Не могла в такси отключиться?
Я сказала, что он симпатичный? Соврала, точно говорю, потому что он офигенный и абсолютно в моём вкусе. Это Аська — любительница мужиков карманного формата, которые в резвом прыжке ей лишь до пупка достают. Анастасия масляной лужей растекается, если видит очередного малыша-карандаша, а мне по душе, когда мужчина — велик, массивен и брутален. И хозяин этого заведения как раз из таких.
А ещё у него очень красивые светло-карие глаза: большие, глубокие, с лукавым блеском… да ещё и ресницы длинные, а тёмные брови красивой формы и вразлёт. Просто мечта. Даже татуировка на черепе чуть выше правого уха в виде скандинавских рун не портит внешность хозяина студии, а добавляет изюминку, интереснее лишь делает. Мне, правда, плохо виден рисунок, потому что татуировщик громадный, точно гора, не прыгать же, чтобы рассмотреть получше. От мелькающих перед глазами картинок, как я залихватски скачу в попытке полюбоваться на татуху становится смешно, и приходится закусить щёку изнутри, чтобы не рассмеяться.
Я должна быть собрана и серьёзна по максимуму, потому что знаю таких, как этот здоровяк: стоит им только почувствовать малейшую слабинку, ринутся в бой, сметая любое препятствие на своём пути, а это точно не входит в мои планы.
— Ну, так что? Голодны? — отвлекает от размышлений о своей персоне. Как его зовут, интересно?
— Пожалуй, — киваю, аки королевишна, на что мужчина удивлённо приподнимает бровь и лёгкая улыбка трогает его губы. Так, Поля, перестань пялиться на его губы!
— Отлично, — улыбается ещё шире, от чего моё сердце, кажется, забывает как биться. — Суши? Пицца? Что заказать?
Вот как выбирать-то, если всё из предложенного нравится?
Окидываю татуировщика быстрым взглядом с ног до головы, про себя замечая, насколько он огромен. Ему и правда, лучше было лично для себя быка заказать, потому что даже представить себе не могу, сколько нужно пицц или сетов, чтобы смог почувствовать себя сытым. Штук десять, наверное.
— На ваш выбор, я всеядная.