В 2112 году
Шрифт:
– Научное пиратство, да? – сказал я, все еще думая подшутить над ним. – В какой форме оно проявляется?
Мне с трудом удалось подавить смех.
– Слова тут ни к чему, – сказал он мне. – Вы им не поверите. А если бы поверили, то были бы дураком, а значит, бесполезным для меня. Приходите ко мне в лабораторию и убедитесь сами. Тогда вам будет не до смеха!
Я пристально смотрел на него, раздумывая. Конечно, это был риск – дать отвести себя в логово сумасшедшего, но я не из слабонервных – по крайней мере, тогда не был таковым.
– Ладно, – согласился я. – Я пойду.
И мы пошли.
У него было три комнаты в верхней части нашего дома. Одна из них была больше, чем две другие вместе взятые, и он использовал ее как лабораторию. Мы сразу же направились туда.
Там были всякие непонятные мне приборы и аппараты. Среди них были такие, как фотоаппараты, и устройство, которое показалось мне странным двойным волшебным фонарем. Он назвал его аннигилятором.
– Что он аннигилирует? – спросил я.
– Все, что угодно, по крайней мере, все, в отношении чего у меня есть настоящая фотография – я называю это псиграфией. Это фотография самой вещи – того, чем она является, а не только того, как она выглядит. Вот одна из них.
Он открыл шкаф и достал из него кусок вощеного картона. На нем был виден оттиск вазы.
– Вот оригинал, – сказал он и указал на обычную сине-белую вещицу на тумбочке. – Подойдите и посмотрите на него. Возьмите его в руки. Подержите минутку.
Он положил псиграфию в прорезь латунной подставки, обращенной к объективу аннигилятора, и на мгновение включил слабый голубоватый свет на мгновение. Ваза, которая была в моих руках, исчезла.
Ваза, которая была в моих руках, исчезла!
– Это фокус! – воскликнул я. – Чертов фокус!
– Это действительно нечто адское, – согласился он, – но это не фокус.
Он передвинул рычаг аннигилятора. Голубой свет сменился розовато-желтым, и ваза снова оказалась у меня в руках!
Я вздрогнул и вскрикнул. Ваза упала на пол у моих ног и разбилась вдребезги. Рядом стоял стул. Я, спотыкаясь, подошел к нему и сел.
– Это противоестественно! – воскликнул я.
Мой голос прозвучал по-детски. Меня била крупная дрожь, и Харви дал мне бренди. Я выпил его и вновь укрепился в своем скептицизме.
– Это иллюзия, – заявил я, пытаясь рассмеяться, – но она очень искусная. Как вы это сделали?
– В каком-то смысле это и правда была иллюзия, – заявил Харви. – Ваза все время была на месте, но вы не могли найти ее своими органами чувств. Никто бы не смог. Вы хотите еще доказательств, прежде чем рисковать своими деньгами и другими ценностями? Дайте мне ваши часы.
Я снял их и протянул ему. Он снял их с помощью одной из тех штучек, которые он называл камерами. Затем он вернул часы мне и положил снимок в щель.
– Посмотрите на часы, – сказал он. – Отметьте точное время.
– Без двадцати семи минут десять, – объявил я.
– Теперь положите их в карман. Что скажете?
– Они пропали! – воскликнул я, ощупывая свой жилет.
– И все же они там, и продолжают работать! Подождем минутку-другую.
Он расхаживал по комнате, смеясь своим странным негромким смехом.
– Сейчас мы вернем их обратно, – сказал он и включил розоватый свет на псиграфию.
Я снова нащупал в кармане часы. Я достал их и внимательно осмотрел.
– Без двадцати четырех десять, – констатировал я, и он кивнул.
– Понимаете, они шли все время. Эффект был скорее на вас, чем на часах.
– Именно! – констатировал я, и он снова рассмеялся – тем же самым странным, злым смехом.
Я понял вашу точку зрения, – сказал он. Вы хотите быть уверены, что я смогу изгнать нечто из сознания всех людей, прежде чем вы "увидите все перспективы". Хорошо.
Он подошел к шкафу и достал еще одну псиграфию – рельефное изображение человека.
– Вы его знаете? – спросил он.
– Министр внутренних дел, – сказал я. Но это же не значит, что вы собираетесь…
Он не ответил, только вставил вощеную карточку в щель и включил голубоватый свет.
– Посмотрите газеты завтра утром, – сказал он. – Потом приходите ко мне, и мы все устроим. К следующей неделе мы будем владеть половиной Англии!
– Но…
– Не валяйте дурака! Нельзя приготовить омлет, не разбив яйца. Нам придется избавиться от нескольких человек, чтобы запугать этих людей.
– Их всегда можно вернуть? – неуверенно спросил я.
– Можно, – сказал он, – по крайней мере, я думаю, что можно. Я не пробовал, поскольку часы продолжали идти, как вы видели. И человек пойдет. Я знал, что будут делать часы, пока их не было видно. Я не знаю, что будет делать человек. Возможно, между ним и его псиграфией существует некое притяжение. Возможно, он сможет приходить сюда и наблюдать за нами. Мы должны прочно утвердить свою власть, прежде чем рисковать и возвращать кого-либо, обладающего знаниями, чтобы помешать нам. Вы должны решиться на это, Браунлоу.
– Это же убийство, – запротестовал я. – Хорошо, не совсем. Они… в общем, ладно. Мы бы их вернули. Это лишь временное неудобство.
– Вот так и надо на это смотреть, – весело сказал он. – В любом случае, это единственный путь к нашей цели. Это же мировая империя, Браунлоу! Завтра утром загляните в газеты, а потом приходите ко мне. А сейчас вам лучше пойти в свою квартиру и лечь спать.
– Да, – согласился я.
– Да!
Мне стало дурно, и ноги подкосились, когда я спускался по лестнице.