В бой идут 2
Шрифт:
– Ты дура что ли, я и так «проникающим ударом» по откату бью! Как я это чаще буду делать? Мне игру сейчас взломать?
– Хватит вам собачится! Что вы за люди такие - рядом дерутся и друг на друга наезжают! Куда?! Куда ты дергаешься, дура? Она же чуть ко мне не прорвалась. А я и без того уже оранжевый!
– Чуть-чуть не считается! Что, ушастый, сцышь когда страшно? Вот что ты за человек такой - рядом дерешься и ругаешься! Ой! Ш-ш-ш-ш... Больно-то как! Да дай ты серию, задохлик, что ты ману жмешь? Она уже красная!
– Потому и жму, что она уже красная, а нам еще босса валить. Мы ее и так ушатаем. Н-н-н-а тебе! А,
– Ты, блин, теоретик! Ты до ее шеи сначала еще доберись! Ты за нами прячешься - вот и прячься. А я ее, как ты говоришь, и так ушатаю.
– Все! Аллес капут! У меня крит прошел. Побежали к боссу, а то он Патрика, по моему, уже доедает, что-то ее последние минут пять не видно и не слышно.
Дети, кажется, уже начали понимать, что книжки и фильмы их обманывают. Если сражения происходят не на экране компьютера, перед которым ты сидишь, пощелкивая мышкой, то это не развлечение, не романтика и не подвиги, а работа. Тяжелая, часто монотонная, изматывающая и неприятная работа.
Изо рта крысы-босса пахнет так, что деревенский сортир, куда ты однажды по незнанию заглянула, будучи на даче у подруги, кажется парфюмерным отделом универсама. Прокушенное колено ноет и норовит подогнуться в самый неподходящий момент. С момента начала боя топор, кажется, потяжелел вчетверо, но тебе все равно приходится бить им снова, и снова, и снова... И очень хочется сказать: «Да пошли вы!», показать всем средний палец, отойти в угол, упасть на землю и лежать! Целую минуту лежать и ничего не делать! А то и полторы!!! Но стремно - они-то тоже своими железками машут. Даже овца машет. Все-таки есть бог на небе - выдал ей грабли. И плевать, что там и урон и защита. Я обязательно посмотрю, когда мы в колледж вернемся, как она с ними перед парнями прошествует. И в этом тазике на голове! Да-да-да!!! Такое зрелище я не пропущу. Блин, ну как же колено-то болит. Может, попросить Пару отлечить? Тоже стремно, у жирдяя как бы опять носом кровь не пошла, вон он - аж трясется, как будто марок нализался. Надо у ушастого спросить - реально, что ли, ману из себя выдавливать так больно? Говорят - некоторых реально полощет, весь желудок наизнанку выворачивает. Тогда мы еще удачно попали, у нас чё - максимум руки потом дрожат и пальцы не разгибаются. А так жить можно.
Господи, да когда же он сдохнет-то? Ковыряем его, ковыряем, и еще только-только к пятидесяти процентам подбираемся. Так, умение откатилось - получи, морда! Ага, кривишь рожу-то! Ох, блин, чуть прямо ему под пасть не упала, что-то колено совсем сдает. Интересно, как рыжая все это терпит, он же ее минут десять без нас реально грыз. Может, она тайная мазохистка? Последовательница, как его там? Захер-Мазохер[3]? Что там ушастый орет?
– Все, полтинник! Отбегаем от него, сейчас какую-нибудь способность врубит!
Тарас угадал, способность действительно врубилась. Гигантская крыса завизжала, метнулась по диагонали зала, и с середины выпрыгнула вверх, сделав сальто в воздухе. Когда эта туша рухнула на пол, казалось, произошло небольшое землетрясение. Вот только поднялась с пола уже не крыса. На ноги встал человек - настоящий великан, больше трех метров высотой, над головой которого рдела красная надпись:
ГАДЖАМУКХА 5 УРОВЕНЬ
Выглядел он более чем внушительно, несмотря на то, что никаких лат на нем не было. Великан был одет в темно-синюю власяницу и шелковый халат. Поверх халата была накидка из черного, как воронье крыло, шелка. Голову украшала повязка из мягкой материи, завязанная впереди в виде треугольника, а черные сапоги были сшиты из мягкой, хорошо выделанной кожи. В руке у него была гигантская пика.
– Долго же я спал!
– прорычал великан с непроизносимым именем.
– И что-то мне нехорошо, надо бы подлечиться.
Великан встал на четвереньки и двинулся вперед, урча как шахтерский комбайн. Гаджамукха подбирал с пола здоровенные камни и закидывал себе в рот. Полоска HP быстро начала наполняться.
– Эй, букашки, вы не разбегайтесь.
– Великан на секунду оторвался от своего занятия.
– Я сейчас здоровье поправлю и вами закушу. Давно не ел горячего. Подвинься, мелкий.
Оказавшегося на его пути Петьку великан просто смахнул рукой в сторону. Лекарь в полете врезался в стену и упал на пол, разом потеряв 73% жизни. Побледневший Тарасик, стоявший на пути следующим, скастовал свое самое сильное умение - серию из трех файерболлов. Шкала здоровья великана едва дрогнула, потеряв чуть более процента.
– Капец!
– резюмировала побледневшая Татьяна.
– Это на плюхинский урон у него такой резист? Тогда мы у него вообще ничего не снимем.
– Конечно, не снимете, - хохотнул великан.
– Я «каменную кожу» двадцать лет прокачивал. Говорю же, вы, главное, не разбегайтесь. Я быстро отлечусь, не волнуйтесь. А вы, я смотрю, молоденькие все... Это хорошо, мясо у вас, небось, нежное, наверняка само во рту тает. Я сейчас, пять минут.
Действительно, великан двигался вперед с неумолимой целеустремленностью. Камни в пасть он загребал уже горстями, не глядя.
– Так что?
– Ольга вертела головой, переводя взгляд с одного одноклассника на другого.
– Вы вот так вот просто сольемся? В самом конце, в шаге от победы?
– Ты Петьку лучше отлечить помоги, овца!
– взъярилась Татьяна.
– У тебя что - какие-то идеи есть?
Великан коротко хохотнул и повернул голову:
– Кто это у нас тут овца? Ты, губастая? Я, кстати, баранину очень уважаю. Я свинину не люблю - жирная слишком.
За ту секунду, что великан повернул голову, произошло несколько событий. Глаза Татьяны, и без того немалые, открылись так широко, что заняли буквально пол-лица. У Ольги открылся рот, а Аглая по-дурацки захихикала. И даже Петька, стараниями Татьяны только-только вылезший из красной зоны, слабо улыбнулся.
И все потому, что едва Гаджамукха отвернулся, Тарас принялся быстро уменьшаться - как в каком-нибудь фантастическом фильме. Буквально через секунду он был не выше спичечного коробка. А в следующую секунду великан, не глядя, сгреб его своей здоровенной лапой и забросил в рот вместе с горстью камней.
– Похоже, сейчас мы проверим, прокачена ли у него «каменная кожа» изнутри, - улыбнулась Светлана.
В ту же секунду лицо великана приняло предельно глупое выражение.
- Не понял, - громко заявил он.
– Это как так?
И он двумя руками схватился за живот. Потом его лицо трижды дернулось.
– Твою же мать!
– даже не прокричал, а скорее проревел Гаджамукха.
А потом все заговорили одновременно.
– Похоже, не прокачена, - авторитетным докторским тоном заявила Семеновна.
– И несварение желудка я ему гарантирую.