В бой идут 2
Шрифт:
Ее снова заклинило. Пальчики судорожно сжали воротник блузки, а химические кудряшки одеревенели. Она окончательно впала в ступор.
Бенджамин привстал, недоуменно оглядел всех присутствующих, потер ладонью переносицу и уперся кулаками в парту. После чего громко и отчетливо спросил:
– Вы хотите сказать, что кабан занимался сексом?
Учительница дернулась, как от удара током, вспыхнула розовым и потупилась.
– Именно так, - пролепетала она, глядя в пол.
– Поэтому он и опоздал.
Масштабы ее смущения были таковы, словно этот проступок совершила она
– А что было дальше?
– спросила наконец одна из филиппинок.
– Дальше?
– переспросила учительница потухшим голосом.
– Дальше пришла кошка. Она опоздала, потому что мышка ее обманула, назвала неправильный день. И кошке ничего не досталось. С тех пор все кошки ловят мышек.
– Очень красивая легенда, - сказал парагваец Хосе.
– Я буду рассказывать ее на ночь своей дочери. Спасибо вам.
Зазвонил звонок. (с) Вадим Смоленский.
[8] Строки из «Песни о переселении душ» В.С. Высоцкого.
Глава 11
***
Тарас и впрямь был озадачен, и причину своей озабоченности он поведал сразу же, оказавшись в пределах слышимости:
– Два рубля за хвост! Сто двадцать рублей!!! Это все, что я от него получил! Правда, еще репутация выросла, хорошо выросла, врать не буду. Ну и все!!! Сто двадцать рублей за весь данж!!!
– А поторговаться пробовал?
– поинтересовался Петька.
– Да не то слово, - вызверился Тарас.
– Я, можно сказать, наизнанку вывернулся, но он мертво стоял. Главное - сам все понимает, репутация с ним растет, но он смотрит на меня грустно, чуть не плачет, мол, «сам понимаю, что нарушаю все мыслимые правила торговли, но сделать ничего не могу». Я и так, и сяк - мертво! Я тебе, грит, сказал, что оплата похвостно, и репутация вырастет, вы согласились - значит, вас это устраивало.
– А сто двадцать рублей - это много?
– вдруг поинтересовалась Семеновна.
– А кто ж его знает?
– Тарас в сердцах едва не матерился.
– Местных денег ни у кого еще толком нет, на аукционе пока пять жалких лотов выставлено и все пять не за деньги, а на обмен на равноценное для другого класса.
– Кстати!
– вспомнил Митрич.
– А что там с наградой за голову и еще луком он интересовался?
– А ничего!
– махнул рукой Тарасик.
– Чомпе еще с проверки не вернулся. Вот, мол, когда подтверждение вашего геройства будет, тогда и будем разговаривать.
– Кисло, - присвистнул Митрич.
– То есть у старосты за данж мы, почитай, ничего и не получили. Осталось еще руководителям Турнира нам награду за первое прохождение зажать - и вообще шикарно будет.
– Сплюнь!
– посоветовала Семеновна.
– Вот не удивляю ни разу. Здесь что-то все мутят не по-детски. Ты лучше, милок, скажи - про группу, которую они в данж отправили, спрашивал?
– Спрашивал, - кивнул Тарас.
– И что?
– Да все то же - ничего не помню, ничего не видел, ничего не знаю. Как пушер в участке у бобби[1].
– сплюнул Тарас, - Он, как мне показалось, сто раз уже пожалеть успел, что нам про эту группу сболтнул.
– Плохо, блин...
– погрустнел Митрич.
– Вот и я так подумал, - и Тарас неожиданно улыбнулся, второй раз на моей памяти.
– И что?
– заинтересовался Митрич.
– Да так...
– Тарасик разулыбался пуще прежнего.
– Купил с выручки кувшин пива в лавке, тридцать две копейки стоит, похоже, мы богаты.
– И?
– не утерпел Петька.
– И пошел к стражникам, которые у портала службу несут.
– хмыкнул Тарас.
– У портала никого не было - староста пост снял, я так понял - вскоре после объявления о нашей победе. Они его, конечно, не слышали, но по времени совпадает. Ну, я тогда с этим кувшином в казарму стражников метнулся, благо она отсюда в двух шагах. Меня там уже как старого приятеля встретили, примелькался им за сегодня.
– Какая ты умница, Тарасик!
– не удержалась от похвалы Семеновна.
– В общем, - сиял улыбкой Тарас.
– Дело было так. Сначала, как только нас в реку загнали, староста велел страже пост у портала организовать и сам с ними сидел. Они после нас еще три группы на ноль помножили, а вот четвертую - пятую, если с нами считать - староста велел сначала живыми взять, потом связать и к подвалу с крысами вести. А возле портала - развязать, вернуть оружие и затолкать в подвал. Причем участники этой группы явно не понимали, что происходит, никуда идти не хотели, а какой-то рыцарь даже орал все время «Куда вы меня тащите...» и какое-то слово на букву «п», стражники такого слова не знают[2]. Когда, говорят, мы их в подвал в шею затолкали, староста повеселел, велел нам возвращаться на пост и всех приходящих демонов на ноль множить, а сам куда-то смылся, сказав, что у него дела.
– Занятно, - хмыкнул Митрич.
– И это еще не все!
– продолжил Тарас.
– Как рассказали стражники, следующая группа была какая-то странная. Они, во-первых, даже за оружие хвататься не стали, как будто ждали чего-то. А когда стражники их на копья подняли, они все про какой-то данж голосили, а что такое данж, стражники тоже без понятия. Небогатый у них лексикон, как я погляжу - ни слова «данж», ни слова на букву «П»...
– Да, неписи здесь тупые, - кивнул Митрич.
– А про группу эту что-нибудь помнят? Рост, внешность, особые приметы, татуировки?
– Да я попытался узнать, но без толку, - кивнул Тарас, - Групп сегодня много было, они у них все в единую массу слились. Помнят только, что в странной группе какая-то девка наглая верховодила, и больше ничего конкретного. Кстати, Малиновский еще больший дурак, чем я думал. Судя по их рассказам, он с группой вернулся, и все какого-то «Петьку-суку» требовал ему предоставить.
– Это не про меня!
– тут же открестился Петька.
– Я Петька Пара.
Все посмеялись, после чего Светлана сказала серьезным голосом.