В час, когда взойдет луна
Шрифт:
— Это всё? — спросил куратор, скрестив руки на груди и сложив ногу на ногу. Если он такой специалист по моторике, он должен понять, не может не понять, что его не желают слушать.
— Спасибо, господин куратор, не совсем. Я также не мог не обратить внимание на сходство одного из объектов с рядом моих семейных фотографий. Хотя генкарта никаких совпадений не дала. Видимо, просто случайность. И раз этих людей использовали для того, чтобы посмотреть, пройду ли я психологический барьер, значит, они были назначены в отвал. С самого начала. В противном случае мой возможный срыв погубил бы операцию. А я не думаю, что в управлении допускают такие ошибки планирования. Так что чип им не пригодится.
Чип не пригодится, это правда.
— Случайность. Бывает. Эта женщина тебе действительно не родственница. Просто кто-то тоже заметил, на кого она похожа, и посоветовал вывести её на тебя.
— Если позволите, очень топорная работа, господин куратор. Фактически, произошла утечка информации. Если бы не сходство, я не смог бы прийти к столь однозначным выводам. Полагаю, их сделал не я один.
Не ты один… ну так что ж ты это все на запись по слогам проговариваешь?
— Ты их зачем на улицу поволок?
— Хотел прояснить ситуацию, — извиняющимся тоном сказал курсант. — Я надеялся, что ошибаюсь, и что руководство вовсе не собирается пустить в расход столь многообещающий материал. Да и оправдать убийство при попытке к бегству в пределах квартиры несколько сложнее, чем на открытом пространстве.
И глаза честные-честные, спокойные, как у деревенского кота только что из амбара. Оправдать попытку к бегству хотел? Или давал им шанс?
Хотя какие там шансы, прекрасно он понимал, что там за шансы…
Полных данных нет, но восстанавливается все и вправду на ять. По обломкам гражданской информации и приказам. Оба агнцы, оба эмпаты, помогали «подземке», попали в поле зрения — и тут их, вместо того чтобы пугнуть или сдать здравохране, засунули в какой-то ящик для опытов. А они сбежали. Леший знает, что там за порядки, если от них такие бегают… А может, и нормальные порядки, а просто Сам, господин советник Рождественский, опять что-нибудь этакое приказал, он в последнее время чудит не переставая. В любом случае, живыми их уже было никак нельзя. Потому что если живыми — их здравоохранение затребует и много лишнего узнает. Даже если не отдавать, узнает. Сообразят, что от них что-то прячут, тоже не дети. А у здравохраны с Самим и без того отношения не лучшие.
А так все очень лихо выходило. Случайность, совпадение, у курсанта, внезапно обнаружившего, что объект как две капли воды похож на покойную мать, слегка сдали нервы, он задергался… тут ведь даже и срыва не нужно, чтобы объекты что-то почувствовали, и вместо операции получилась каша. И никто не виноват. Группа захвата действовала по инструкции, а с третьекурсника какой спрос — все люди…
Только, конечно, ни один человек, посмотревший эту запись, не поверит, что у третьекурсника Габриэляна есть нервы. Хотя по существу курсант прав, бездарная история.
— Ну а драться-то зачем было?
— Опять-таки, хотел прояснить обстановку. И мотивировать свое отсутствие в момент захвата или убийства. — Подумал и добавил: — И для драматического эффекта.
— Значит, так, Станиславский, — вздохнул куратор, — пойдешь, к Васильеву, поработаешь у него «бревном» на вечерних классах. Сегодня и завтра. Скажешь, я послал.
— Слушаюсь, господин куратор, — кивнул Габриэлян, повернулся и на выходе подумал, что он лично сделал бы работу «бревном» не наказанием, а частью стандартной программы. Потому что приемы осваиваются прекрасно. И многое другое тоже. И вообще удачно вышло, завтра о проверке и разборе полетов будет знать все Училище, а разговоров хватит на месяц — и замолчать эту историю никак не удастся. А еще у всех в очередной раз отпечатается на сетчатке «Он такой, этот Габриэлян». С удивлением и без зависти — потому что кто из них согласен платить столько же?
А куратор вспомнил, что последний раз Габриэлян загремел в трензал ровно два месяца назад — это у него циклическое, что ли?
А те двое ещё были, а вот к часу ночи, когда Габриэлян толком пришел в себя и решил, что домой он не пойдет, а переночует в общежитии, их уже не было. Нигде в этом мире.
…В одном куратор и Габриэлян всё-таки ошиблись. Чипы пошли в дело. Недоношенному младенцу, тревожно спящему в боксе одной из московских больниц (кесарево сечение post mortem, отец и мать совершили двойное самоубийство, какой ужас, какая жестокость…) нужны были документы… Ему ведь ещё предстояло как-то расти в этом мире — без родителей, в зоне особого внимания СБ и здравохраны и с той фамилией, которую выдумал на ходу и надолго забыл курсант Московского училища службы безопасности Вадим Габриэлян…
— Что ты думаешь о старших?
— Они стоят выше нас по цепи питания, господин куратор.
Глава 1. Ищи ветра
Еней був парубок моторний
І хлопець хоч куди козак.
Удавсь на всеє зле проворний,
Завзятiший од всiх бурлак.
Та греки, як, спаливши Трою,
Зробили з неї скирту гною,
Вiн, взявши торбу, тягу дав,
Забравши деяких троянцiв,
Ошмалених, як гиря, ланцiв,
П'ятами з Трої накивав.
12
Несмотря на конец апреля, дул холодный ветер, поэтому на открытой веранде ресторанчика народу не было. Только за угловым столиком сидел мужчина самого богемного вида — длинные седеющие волосы стянуты на затылке в понитэйл, усы совершенно гусарского фасона слегка подкручены кверху, замшевый чёрный пиджак дополнен шёлковым платком винного цвета. На остром носу — очки с овальными стеклышками в тонкой оправе. Пижон неторопливо ел ростбиф, попивал вино и, слегка щурясь на солнце, разглядывал реку, набережную и отделенных от него стеклянной стеной немногочисленных посетителей.
На столике перед ним лежала раскрытая планшетка, по экрану бежала лента местных новостей, перемежаясь рекламой и роликами видеоиллюстраций.
«Казнь высокой госпожи переносится на три дня!»
Высокая Госпожа Милена Гонтар, приговоренная судом Цитадели к уничтожению, будет казнена 29 апреля. Перенос даты казни связан с резким ухудшением погоды в регионе. Согласно данным Гидрометцентра, 29 апреля будет последним солнечным днем на три недели вперед. Прокурор области старший советник юстиции Газда сообщил сегодня, что переносить казнь на три недели он не видит необходимости.