В чужом небе
Шрифт:
– А чем вы занимались в косорылом государстве?
– неожиданно спросил у нас Чёрный барон.
– Гуталин варили, - усмехнулся Гневомир, - и старательно забывали свои дворянские фамилии. Но косорылым не служили, можете быть покойны на сей счёт. Потому и вынуждены были покинуть пределы родины. Слишком уж жарко там стало для бывших. Конечно, если те не пошли в косорылую армию военспецами, или ещё в какие их организации. Да и оттуда, уверен, их скоро начнут вычищать. Есть такое словцо в новом Урде - очень оно стало популярно перед тем, как мы покинули его пределы.
– А имперец тут причём?
– обратил взор на Готлинда Чёрный барон.
– Он каким боком
– Успел, - развёл руками Готлинд, после того, как Гневомир перевёл ему вопрос командующего добровольцами. Говорил летун по-урдски со смешным акцентом, присущим всем выходцам из Империи.
– Я слишком устал от войны, и принял урдское гражданство, когда началась эта.
– Ну уж только косорылых граждан на той встрече не хватало, - отмахнулся Чёрный барон, говорил он, явно намерено, по-нейстрийски, чтобы Готлинд был вынужден снова прибегать к услугам Гневомира в качестве переводчика.
– Этих двух гуталинщиков я ещё возьму, а имперца - нет. И точка!
Он рубанул ладонью воздух, обрывая наш разговор. Ни к каким аргументам он явно прислушиваться не был намерен.
– Этого стоило ожидать, - сказал нам Бригадир, когда мы вышли из каюты Чёрного барона.
– Я и вовсе был уверен, что он скрепя сердце возьмёт только одного, но ты, Гневомир, в очередной раз удивил меня. С гуталином это ты лихо.
– Бригадир скривил губы в усмешке и прищёлкнул пальцами.
В отличие от Бригадира мы оба знали о словах, сказанных генералом Вешняком после провала его рейда на столицу. Процитировать точно я бы их, конечно, не взялся, но общий смысл был таков - трёхсоттысячный офицерский корпус рассеялся по стране, и полковники с капитанами предпочитают сидеть тихо и варить гуталин на продажу, а не спасать Отечество от поразившей его напасти. Конечно же, знал эти слова и Чёрный барон. И я уверен, что он не раз слышал их в той или иной форме от самого Вешняка.
В следующий раз мы увидели Чёрного барона уже в столице Нейстрии. Авианосцы блицкриговского флота ненадолго опустились в её воздушном порту - адмирал Тонгаст явно спешил вернуться в Блицкриг, чтобы как можно скорее преступить к ремонту. Да и доложить о победе, одержанной в Дёйнкирхе лично генерал-кайзеру, он вряд ли забудет. Пускай та и была половинчатой - ему и Фредефроду явно не удалось достичь всех поставленных перед ним целей, однако и такая намного лучше совсем никакой.
Командующий добровольцев критически осмотрел нас обоих, одетых в потрёпанные френчи с чужого плеча и кожаные куртки, популярные среди летунов. На лице его явственно отразились все эмоции, что бушевали в этот момент в душе. Основной, естественно, было сожаление о том, что согласился взять нас с собой. Но не брать же обратно данное раз слово - этого Чёрный барон не мог позволить себе.
– На встрече, куда мы были приглашены, - заявил он, - вы должны выглядеть не как оборванцы, и уж тем более, не как косорылые уполномоченные. Извольте одеться прилично. Вы в столице Нейстрии, и тут можно найти и магазины готового платья для офицеров, и толковых портных, что подгонят вам мундир по фигуре. Я хочу, чтобы на встрече вы выглядели достойно офицеров Урдского небесного флота. И не говорите, что у вас нет на это денег, господа. Раз уж ваш командир так желает вашего присутствия, пускай раскошелится.
С этим мы и вернулись к Бригадиру. Нашу эскадрилью разместили на том же лётном поле, где она стояла до отправки в Дёйнкирхе. Вполне возможно, и ангар был тем же самым - по крайней мере, он ничем не отличался от предыдущего. Но в этот раз Бригадиру и Аспиранту выделили
– Ловко, - кивнул Бригадир.
– Решил, значит, не мытьём, так катаньем избавиться от вас.
– Он подмигнул нам.
– Ничего у него из этого не выйдет, вот что я вам скажу. Мои летуны должны выглядеть не хуже его добровольцев - тут он прав.
– Наш командир вынул из кармана чековую книжку, подписал несколько листов и вручил нам - суммы на них проставлены не были.
– Вы только меня не разорите совсем уж.
Гневомир забрал листки из чековой книжки себе. Я против этого не возражал.
– Времени у нас не слишком много, - сказал он мне, глянув на наручные часы.
– Придётся фиакр брать.
Тут он был прав. На трамвае особенно не разъездишься - слишком долго.
За наём фиакра пришлось платить из собственного кармана, но тут уж ничего не поделаешь. Да и деньги у нас обоих водились - за Дёйнкирхе лично я получил довольно кругленькую сумму вместе с причитающейся мне боевой премией. Да и аванс от Блицкрига оказался удивительно неплох. Честно говоря, на родине мне столько денег было не заработать и за год. Вполне возможно, что покупка и подгонка мундиров не слишком сильно опустошила бы наши с Гневомиром кошельки.
Столица Нейстрии почти не изменилась с прошлого раза. Лишь патрули на улицах теперь были одеты в серую форму, да на глаза попадались куда чаще. Они чинно вышагивали по улицам города, матово отсвечивали стволы закинутых за спины винтовок. Пару раз попадались конные патрули. Цокая подковами по мостовой, они гарцевали, поглядывая на всех сверху вниз со свойственным всем кавалеристам презрением.
Остановили нас всего однажды. Офицер вяло взмахнул рукой, приказывая нашему вознице остановиться. Солдаты патруля скинули с плеч винтовки, но видно было, что делают они это больше для вида. Угрозы мы для них не представляли. Офицер оказался отменно вежлив и говорил на нейстрийском почти без акцента. Он бегло проверил наши документы, поинтересовался, взяли ли мы с собой оружие. Нам, как наёмникам на службе генерал-кайзера, было разрешено его носить, но только пистолеты и револьверы, и исключительно открыто. Мы с Гневомиром продемонстрировали ему застёгнутые кобуры.
– Правильно делаете, - кивнул офицер на прощание.
– Мы шваль местную быстро на место поставили, а то её много развелось, когда нейстрийская армия ушла. Но франтирёров ловить оказалось сложней. Они - хитрые бестии. Будьте с ними осторожны - наёмников они не жалуют. И кобуры лучше расстегнуть. За этим тут не принято следить слишком серьёзно.
Он махнул нам рукой, давая разрешение вознице ехать дальше.
О франтирёрах мы уже были достаточно хорошо наслышаны. Они представляли собой боевое крыло Сражающейся Нейстрии в городах. Устраивали диверсии на заводах, объединяясь в небольшие отряды, атаковали блицкриговские патрули и даже нападали на комендатуры. Часто их жертвами становились фуражиры, а то и просто крестьяне, везущие продукты на рынки. И к наёмникам, перешедшим на сторону Блицкрига, они испытывали особенную ненависть. Поговаривали даже, что гибель в Броселианском лесу нескольких рот, вставших после Дёйнкирхе под знамёна Блицкрига дело рук франтирёров. Но, правда, немногие верили в эту историю вообще - слишком уж сказочно звучала она, будто сойдя со страниц бульварного романа.