В деревне Пяторота
Шрифт:
До рези в глазах Светлана всматривалась в старинное чёрно-белое фото. Её мозг, кажется, готов был уже взорваться от напряжения. Кто эта женщина рядом с прадедушкой Иваном?
– Що ти, дiвка, тут дивишся (смотришь)? – вдруг раздался над её ухом весёлый голос.
Движимая непонятным ей самой инстинктом, Светлана попыталась спрятать фото между страниц альбома. Однако женщина заметила её движение и с детской непосредственностью потянула фотографию к себе. Опасаясь, что снимок порвётся, девушка позволила незваной гостье сделать то, что она хотела. Почему-то в этот момент на душе у неё стало тревожно. И, как оказалось,
– Свинота мiй Иван! Кобель окаянный! И Катька, курва белобрысая, туды же. Убью обоих!
Путаясь в полах длинной юбки, женщина бросилась к выходу. Светлане бы радоваться, что так тяготившая её с утра история, наконец, хоть как-то разрешилась, а она кинулась за своей незваной гостьей. Ну вот такие они, Морозовы: хотят одно, а потом делают другое!
Стычка с Головой.
Несмотря на то, что Света развила неплохую скорость, чудная тётка её опередила. Когда девушка выбежала за калитку, та уже вовсю выясняла отношения с их сельским главой – Григорием Алексеевичем Приходько. У Светы глаза на лоб полезли при виде этой картины. Но не оставлять же теперь её нечаянную гостью один на один с суровым руководителем! У Григория Алексеевича характер не мёдом мазанный. Он уже лет десять, как Голова, однако, похоже, до сих пор не свыкся со столь высоким положением: любит совать свой нос в чужие дела. Жители Пятороты это знают и лишний раз просто стараются с ним не пересекаться.
– Кажи, де Зорька? – уперев руки в бока, воинственно наступала на высокого и дородного мужчину Евдокия Семёновна, едва достававшая ему до подбородка. – Нигде иё нема! Чуе мое серце, це ти, дурень, куда-то задевал мiю Зорьку. Кому она ишо треба?
У Светланы лоб взмок от ужаса. Её случайная гостья разговаривала с руководителем села, словно перед ней был рядовой пастух, а не Голова. Похоже, очень эмоциональная по натуре, она уже забыла, что заставило её сломя голову выбежать из дома Провисьон. Теперь чудная тётка вдруг озаботилась поиском своей пропавшей коровы.
– Может, это и к лучшему? – подумала Света. – Ведь страшно представить, к чему могли привести Евдокию Семёновну её поиски покойного прадедушки Ивана и этой «белобрысой курвы» Катьки! Однако Григорий Алексеевич грубости терпеть не станет. Что же делать?
– Да ти хто такая? – возмутился Голова. – Я тобi знать не знаю!
– Ти мене не знаешь? – рассмеялась женщина. – Да ежели, Грицька, ти до вечера Зорьку мiю до хаты не приведёшь, я тебе нюхало твоё так разукрашу, що на люди не покажешься!
– Ти як зi Головою гуторишь? – повысил голос Григорий Алексеевич на странную тётку.
– У тебе що, Грицька, голова був на плечах? – удивилась Евдокия Семёновна. – Я таке не упомню, – а потом добавила: На кой ляд пастуху голова? Коровы в поле сами пастись може.
Приходько сначала густо покраснел, затем расстегнул пуговицу рубашки. По-видимому, главе села стало не хватать воздуха. Ну ещё бы, если ты привык чувствовать себя первым человеком на деревне, напоминание о далёком прошлом, когда после школы ты трудился подпаском у деревенского пастуха, так как не сумел поступить в техникум, может обидеть даже менее самолюбивого и заносчивого человека. А уж Григорий Алексеевич, нежданно-негаданно поднявшись по карьерной лестнице, привык к тому, что окружающие его, если не уважают, то хотя бы побаиваются. И вдруг непонятно откуда
– Що сталося (что случилось)?
– Хто загубитися (потерялся)?
– Можливо, москали на нас напали?
– У менi в курятнике с десяток яиц тухлых. Мы може москалей яйцами закидати!
У дома семьи Провисьон, к ужасу Светланы, начали собираться зеваки. Конечно, людей понять можно. В деревне какие развлечения? Конечно, если не считать телевизора, а теперь ещё и интернета. И вдруг какая-то чудно одетая тётка среди бела дня устроила разнос из-за пропавшей коровы их Голове, с которым ни один человек, будучи в здравом уме и твёрдой памяти, не станет связываться. Кому нужны лишние проблемы?
Между тем Григорий Алексеевич Приходько обладал на редкость паскудным характером. Нет, пока Грицька являлся обычным пастухом (Да, через год паренька повысили и он стал не подпаском, а пастухом. В деревне поговаривали, что это помогло ему избежать службы в армии), это был неплохой малый. У Грицьки как-то всегда получалось услужить и вашим, и нашим. Но, когда настали новые времена, он сумел заочно окончить институт, после чего его повысили до должности бригадира полеводческой бригады.
Дальше – больше. Приходько стал агрономом. Если честно, специалист он был так себе. Звёздный час для Приходько настал, когда из райцентра сюда однажды приехал его бывший однокашник, занимавший солидную должность, и убедил народ выбрать Грицьку Головой.
Правда, с тех пор разочаровавшиеся в их Голове жители Пятороты не раз пытались от его услуг отказаться. Однако Приходько вцепился в доходное место руками и ногами. Кого-то из своих оппонентов он сумел запугать, кого-то – вынудил покинуть родные места, кого-то – подкупил плюшками в виде горючего и кормов, коих на селе вечно не хватает. В общем, укрепил свои позиции и ощущал себя князьком пусть небольших, но подконтрольных лишь ему одному владений. Понятно, что о его пастушьем прошлом все давно позабыли.
Тем не менее, несмотря на недостаток хорошего образования и производственного опыта, Григорий Алексеевич полным дураком всё же не был. Поэтому в сложившейся ситуации он попытался сделать то, что могло бы позволить ему сохранить своё лицо. Небрежно взглянув на дорогущие часы с массивным золотым браслетом, мужчина озабоченно заявил:
– Як же я забыв, що мене в конторе народ чекати (ждёт)? – и, чтобы непонятная тётка не вздумала предпринять каких-то контр-действий, покровительственным тоном добавил:
– З тобi, тётка, мы ишо погуторим! А зараз у менi есть дела поважнее, чем лясы точить!
Из толпы раздался несмелый голос:
– Неужто наш Голова помнит ишо про народ? Хто таке счастливчик, кому он назначил у конторе встречу? Обычно-то ему не с руки с народом гуторить.
Григорий Алексеевич чуть не задохнулся от возмущения. Отвык он за последние годы от критики в свой адрес. Мужчина начал медленно разворачиваться в сторону говорившего с намерением поставить нахала на место. Толпа притихла. Осмелившийся высказать крамолу школьный сторож – маленький худенький Петро, втянул голову в плечи. Его жена Марийка – большая розовощёкая женщина, погрозила мужу кулаком. Однако, будучи глубоко в душе добрым человеком, смилостивилась и позволила супругу спрятаться за её широкую спину.